Обрекающая. Колдун. Последний обряд - Глен Кук

— У тебя есть доказательства?

— Нет, это только интуиция.

Силты относились к интуиции так же серьезно, как к проверенным данным. Градвол кивнула.

— И как тебе кажется, какие у них могут быть мотивы?

— По-моему, это возвращает нас туда, откуда мы начинали. Я считаю, что их главная цель — уничтожение всех силт. Не Рейгг, Рейгг — всего лишь маленькая община, а всех силт, сколько их есть в мире.

— Опять ты строишь самые дикие предположения, Марика. То, что ты говоришь, — неправдоподобно.

— Возможно. Но ведь и в связь между братством и мятежниками тоже почти никто не верил. Нет доказательств? Так и доказательств обратного тоже нет! Разве хоть что-нибудь свидетельствует в пользу большой любви братьев к нам? Да кто вообще нас любит, когда даже мы сами друг друга ненавидим!

— Я не позволяла тебе разговаривать в таком тоне, Марика.

— Извините, госпожа. Иногда мне становится так горько, что трудно бывает сдержаться. Можно мне продолжать действовать, исходя из своих предположений?

— Продолжать? По-моему, ты полностью контролируешь ситуацию. — Градвол смотрела на Марику с подозрением, чувствуя, что юная силта не хочет останавливаться на достигнутом. — А теперь нам пора назначить дату твоего Тогара.

— Будут и другие происшествия, госпожа. Мы позволили братьям создать альтернативное общество. Гораздо более привлекательное для большей части метов. И силты в этом обществе — ненужный анахронизм. В природе все ненужные виды вымирают, и очень быстро.

— Я начинаю опасаться за твой рассудок, Марика. Интуиция — это прекрасно, но то, что ты делаешь, — это уже не интуиция. Ты строишь самые дикие предположения и относишься к своим фантазиям как к фактам. Это опасная привычка.

— Госпожа, братья действительно создали жизнеспособное альтернативное общество. Пожалуйста, подумайте об этом. Только не лгите себе, и вы поймете, что я имею в виду. Их технология — это демон, которого уже выпустили из бутылки. И надолго оставили на свободе, так что теперь нет никакой возможности загнать его обратно. Мы слишком долго предоставляли ему полную свободу. Теперь у него хватит сил нас уничтожить. И силы эти нам неподвластны. Братья столько времени удерживали технологию в своих лапах, что теперь эта традиция обрела силу закона. А наша собственная традиция — не пачкать лап унизительной для силт работой — погубит нас окончательно.

— Головой я понимаю твои аргументы, но сердце мое не хочет их принимать. Однако не всегда следует прислушиваться к голосу сердца. Я буду думать.

— Мы не можем позволить себе только реагировать на угрозы, госпожа. Как говорится, демоны плодятся быстрее, чем их можно истребить. И они так и будут отгрызать от нас по кусочку, если не пойти и не убить тех, кто их порождает.

Градвол сумела отвлечься от того раздражения, которое неминуемо должны были вызвать у силты подобные еретические идеи. Именно эта ее способность и вознесла Градвол на самый верх силтской иерархии — на должность Верховной жрицы общины. Одних талантов силты для этого не хватило бы.

— Хорошо, Марика. Я приму твои предположения в качестве рабочей гипотезы. А ты скоро займешь место Утиэль. Ведь если немного напрячь воображение, именно Четвертая Советница должна решать поставленные тобой задачи. Ты можешь заняться этим. Но будь осторожна и помни, кто твой противник. Пройдут годы, прежде чем Рейгг смогут отстоять независимость от братьев.

Марика постаралась, чтобы ликование никак не отразилось на ее лице. Слова Градвол на деле означали гораздо больше, чем можно было ожидать. Она верила Марике! И каким-то образом втайне старалась ослабить узы, связывавшие их с братством.

— Воля ваша, госпожа. Но нельзя же все-таки ценить удобства больше самой жизни!

— Тебе надо пройти церемонии, Марика. Все твои рассуждения, все твои желания и честолюбивые планы останутся лишь разговорами, если ты не пройдешь Тогар. Когда ты наконец перестанешь увиливать и менять тему? Мы намерены обезопасить твое будущее? Или мы хотим отдать его в лапы тех, кто только и мечтает о твоем падении?

— Да, госпожа, — вздохнула Марика.

— В таком случае когда? Скоро?

Страх холодной лапой сжал внутренности Марики. Что с ней происходит? Тогар — простейшая церемония. Бесчисленное множество силт прошло через это испытание. Никто еще не умирал от этого — по крайней мере Марика о таких случаях не слышала. Это совсем не так страшно, как вступать в борьбу с братством из-за дюжины жалких преступников. Почему же ей так трудно побороть себя?

— Да, госпожа. Я немедленно начну готовиться к церемонии.

Может, что-нибудь случится, и ей еще удастся протянуть время.

3

— Грауэл… Мне страшно!

— Многие тысячи прошли через это.

— А многие миллионы рожали щенков!

— От этого еще никто не умирал.

Последней реплики Марики Грауэл как будто не заметила. Ох, не стоило заговаривать с охотницами о деторождении!

— Нет, не в этом дело. Даже не знаю, как объяснить. Я просто испугана. Испугана сильнее, чем в тот день, когда кочевники напали на наше стойбище. Сильнее, чем во время осады Акарда, когда мы все знали, что живыми нам не уйти. Сильнее, чем в тот день, когда я блефовала, говоря Багнелю, что мы атакуем их летательные аппараты, если они попробуют взлететь.

— Ты не блефовала.

— Думаю, что нет. Я бы действительно приказала это сделать, если бы меня вынудили. Но мне этого очень не ‘хотелось. Как сейчас не хочется проходить Тогар.

— Я знаю. Вижу, что ты испугана. Когда ты действительно боишься, у тебя пасть не закрывается. Болтаешь и болтаешь.

— Что, серьезно? — спросила Марика. — Неужели меня так легко раскусить?

— Иногда.

— Вам придется научить меня скрывать свои эмоции. Нельзя же, чтобы всем было видно, что у меня на уме!

Барлог выступила вперед, держа в лапах белую нижнюю рубашку — первую из многочисленных одежд послушницы, проходящей Тогар. Барлог была гораздо менее сентиментальна, чем Грауэл. Но когда Марика послушно наклонила голову, старая охотница обняла ее.

Обе они, и Грауэл, и Барлог, хорошо понимали, как дорого надо платить за то, чтобы стать силтой. У Грауэл никогда не было щенков. Барлог запретили рожать их с тех пор, как она поселилась с силтами Рейгг.

— Еще не поздно уйти, Марика, — сказала Барлог.

— Поздно, Барлог. Уже слишком поздно. Нам некуда идти. Да нас никто и не отпустит. Я слишком много знаю. И врагов у меня много — как внутри общины, так и вне ее. Единственный путь отсюда — это смерть.