После падения - Анна Тодд

О господи.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я.

– Он был в нашей – моей – квартире. Я пришел домой и увидел, как ты обхватила его ногами. Ты стонала его имя и…

– Хорошо, хорошо, я поняла, – тараторю я и поднимаю руку, чтобы остановить его.

Боль в его лице вынуждает меня держать руку поднятой несколько секунд, чтобы Хардин прекратил. Но он произносит:

– Нет, позволь мне рассказать.

Мне ужасно неуютно слушать рассказ Хардина, как мы с Зедом переспали. Но если он чувствует, что ему надо выговориться, если разговор со мной поможет ему разобраться с этим, я прикушу язык и буду слушать.

– Он был сверху, трахал тебя в нашей постели. Ты сказала, что любишь его, – морщится он.

Все напряжение, странность и неестественность в поведении Хардина с того момента, как он приехал в Сиэтл, вызваны сном, который он видел обо мне и Зеде? По крайней мере, этим можно объяснить его полуночное требование, чтобы я позвонила Зеду и забрала назад приглашение навестить меня в Сиэтле.

Смотрю на зеленоглазого парня с печальным лицом – и разочарование и паранойя последних часов растворяются, словно сахар на языке.

Глава 95

Когда мое имя на выдохе срывается с ее губ, оно звучит так мягко, словно она ласкает его языком. Как будто одним словом она выразила все, что чувствует ко мне, к моим прикосновениям. Сколько раз она доказывала, что любит, хотя часть меня все еще не может в это поверить.

Тесса подходит ближе, и я вижу в ее глазах сочувствие.

– Почему ты не рассказал мне раньше? – спрашивает она.

Смотрю в пол, теребя широкую полоску, обмотанную вокруг костяшек пальцев.

– Это же был просто сон. Ты же знаешь, ничего подобного никогда не произойдет, – говорит она.

Когда я поднимаю на нее взгляд, жжение в груди и глазах становится невыносимым.

– Это застряло у меня в голове, я не могу остановиться, постоянно прокручиваю. Этот козел все время дразнил меня, ухмылялся, пока тебя трахал.

Тесса вскидывает маленькие ладошки, чтобы закрыть уши, и недовольно морщит нос. Затем она смотрит на меня и медленно опускает руки.

– Как ты думаешь, почему тебе это приснилось?

– Не знаю. Может быть, из-за того, что ты разрешила ему навестить тебя здесь.

– Я не знала, что еще ему сказать, и мы были… ну и сейчас мы в странном положении, – бормочет она.

– Я не хочу, чтобы он к тебе приближался. Я знаю, что облажался, но мне не насрать. Честно говоря, Зед мой соперник и всегда им будет. Никакой кикбоксинг этого не изменит. Странное положение или нет, ты только моя. Не только в сексе, а полностью. Меня бесят любые отношения между тобой и этим парнем.

– Он не подходил ко мне с тех пор, как отвез к матери… той ночью, – напоминает она.

Но страх, сжигающий меня изнутри, никуда не девается. Я опускаю глаза и глубоко дышу, пытаясь немного успокоиться.

– Но, – она подходит ближе на шаг, хотя все еще остается недосягаемой, – если это поможет тебе не думать об этом, я скажу ему, чтобы не приезжал.

Я вскидываю глаза на ее прекрасное лицо.

– Ты скажешь? – Я ожидал от нее большего сопротивления.

– Да, я скажу. Я не хочу, чтобы тебя это тяготило.

Она робко смотрит на мою грудь, а потом – снова на лицо.

– Иди ко мне.

Я поднимаю перевязанную руку и маню ее. Она слишком медленно шевелит ногами, и я наклоняюсь, хватаю ее за локоть, чтобы быстрее привлечь ее к себе.

Мое дыхание все еще восстанавливается. Адреналин наполняет кровь. Я спустил пар на этой проклятой груше, но руки и ноги болят. Я еще не выпустил всю злость. Что-то внутри меня, в глубинах подсознания, мучает меня, не позволяет избавиться от неприязни к Зеду.

Это длится, пока я не ощущаю прикосновение ее губ к своим. Она удивляет меня, проникнув языком в мой рот. Маленькие ладони с трудом стягивают скрученную футболку, бросают на пол и забираются во влажные от пота волосы.

– Тесса…

Я нежно толкаю ее в грудь и отстраняюсь. Сажусь на скамейку и вижу ее сузившиеся глаза.

Она молча становится передо мной.

– Я не стану мириться с тем, что ты отвергаешь меня из-за снов, Хардин. Не хочешь меня – прекрасно. Но это все чушь собачья, – цедит она сквозь зубы.

Как и ожидалось, ее злость что-то пробуждает во мне, заставляет кровь прилить к члену. Я хотел эту женщину с тех пор, как последний раз был с ней, а теперь она здесь, вожделеющая и разочарованная тем, что я не дал ей того, чего она хочет.

Телефонных разговоров никогда не будет достаточно, мне нужно больше.

Внутри меня идет война. Огнем разливается дьявольская энергия. Наконец я произношу:

– Я не могу с этим справиться, Тесса. Я знаю, все это бессмысленно…

– Тогда трахни меня, – говорит она, и я открываю рот. – Тебе просто нужно трахать меня до тех пор, пока не забудешь свой сон. Потому что ты здесь всего на одну ночь, а я скучала по тебе. Но ты так зациклился, воображая меня с Зедом, что не можешь уделить мне того внимания, которое мне нужно.

– Так ты внимания захотела?

Не могу сдержать резкости, когда слышу ее нелепые и лживые слова. Она понятия не имеет, сколько раз я дрочил, представляя ее, воображая ее голос, говорящий, как сильно она нуждается во мне, как сильно любит.

– Да, Хардин. Это. То. Что. Я. Хочу.

– И что конкретно тебе нужно? – спрашиваю я.

Ее тяжелый взгляд несколько нервирует.

– Я хочу, чтобы ты был со мной без заморочек о Зеде. Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне, целовал меня и не отталкивал. Вот что мне нужно, Хардин. – Она хмурится и упирает руки в бедра. – Я хочу, чтобы ко мне прикасался ты, только ты, – добавляет она, слегка смягчаясь.

Ее слова, вкрадчивые и убедительные, начинают вытеснять бредовые идеи из моего сознания. Я начинаю осознавать, насколько глупое это на самом деле испытание. Она моя, а не его. Он сидит где-то в одиночестве, а я здесь рядом с ней, и она хочет меня. Не свожу глаз с ее надутых губ, сердитого взгляда, мягких очертаний грудей под тонкой белой футболкой. Футболка, которая должна быть моей, но не моя. Еще одно последствие моего упрямства.

Тесса преодолевает разделяющее нас расстояние. Моя немного застенчивая, но все же весьма развратная девчонка смотрит на меня в ожидании ответной реакции на прикосновение. Она опрокидывает меня так, чтобы сесть мне на колени.

К черту все. Насрать на тупые сны и на дебильные правила о расстоянии. Все, чего я хочу, – я и она, она и я: Тесса и говнюк Хардин.

Ее губы движутся к моей шее. Я сжимаю ее бедра. Неважно, сколько раз за неделю я это представлял. Никакое воображение не способно сравниться с ее язычком, скользящим по моей влажной ключице к нужной точке под ухом.