Ненавижу и прощаю... - Наталия Батори

Когда дыхание выровнялось, Сергей освободил девушку от тяжести своего тела. Помог встать и поправить юбки. Торопливо застегнул ширинку и попытался обнять Анну за вздрагивающие плечи.

- Малыш, ну ты чего?

Вырвавшись, девушка отошла к двери и нервно прошлась взад-вперед. Прижала ладонь ко лбу и, судорожно выдохнув, посмотрела на Сергея так, словно видела впервые.

- Скажи, зачем это все?!

- Что?

- Да все! Господи, зачем это все было?! Столяров, если тебе так потрахаться хотелось, на кой черт ты настаивал на видимости отношений? Я тебе что, девочка по вызову, нагибать-разгибать?

Опешив, Столяров молча смотрел на нее. Покрасневшая. С бледными трясущимися губами и залитым слезами лицом. И все это был он. И ревность.

- Чего молчишь? Сказать нечего?!

А что говорить? Что у него колпак сорвало, как только увидел Астахова рядом с ней? 3аревновал так, что чуть поднос не сломал... Кто бы знал, что он ревновал как обезумевший. И кого? Ту, которую когда-то и за девушку не считал! Ту, которую не имел права ревновать… Ту, от которой зверел. 3адыхался. Но знал только один способ, как доказать, что он лучше… И, кажется, способ этот был неправильный. И Столяров своим молчанием это признавал. Стоял в распахнутой рубашке и молчал.

Не получив ответа, Анна, стараясь не смотреть на свое растрепанное отражение в зеркале, поправила платье и лиф, и раскрыв дверь, вышла… И замерла, лицом к лицу столкнувшись с Астаховым. Она прекрасно понимала, как выглядит, и собиралась в туалете немного привести себя в порядок… Не успела. Поплывший макияж, растрепанная бабетта и помятое платье… И запах секса, которым словно пропиталось все. А за спиной стоял Сергей и, судя по тихому шороху, застегивал рубашку.

Внутри все оборвалось. Не было рыданий. Только молчаливые слезы катились из глаз.

- Извините… Ярик руку ободрал… я хотел попросить у вас… аптечку, - запоздало проговорил Федор Степанович, глядя то на девушку перед ним, то к ней за спину.

- Аптечку попросите у бармена я… я не могу…

- Я могу вам чем-то помочь?

- Нет… Я в порядке… Извините…

На грани истерики она сбежала в уборную и, запершись там, просто сползла по двери. Как же стыдно ей было! Господи! И выплакаться бы... Уткнуться носом в подол и наревется так, чтобы до икоты… Но рано или поздно ей придется выйти, и вопрос только в том, как она выйдет… Достойно или с потеками туши на лице и опухшими глазами.

Волю себе она дала дома. После того, как, извинившись, покинула мероприятие. Мероприятие, посвященное одному из самых важных событий ее жизни. Девушка покидала его в тишине автомобиля Федора Степановича Астахова - он вызвался подвезти Анну, когда увидел, что она шагает к такси, что уже заняли «клевые» места у «Неверленда». Ехали они молча. Словно почувствовав напряжение взрослых, молчал и Ярослав, только вежливо поблагодарил девушку за то, что помогла им выбрать хорошее мороженое. Выдавив из себя подобие улыбки, Аня тихо ответила мальчику, что рада была помочь, и отвернулась к окну. С каждым покрытым километром все тяжелее становилось на душе. По сути, Астахов был проходным человеком. Сегодня есть, завтра нет… Но ей было стыдно. Как в школе, когда курили впервые за гаражами и нарвались на завуча. Только еще хуже. Провалиться бы на месте, но не быть частью той унизительной картины, представшей глазам Астахова. Дело даже не в нем было. Свидетелем того, что она растрепанная и измятая выходит из кабинета, мог стать кто угодно…

Уже возле дома Анна обернулась сначала на мальчика, и, убедившись, что он спит, к Астахову. По его лицу трудно было что-либо понять, и глупо было что-то говорить. Надо было просто поблагодарить и уйти, но маленькая глупая девочка внутри, которая, казалось, давно умерла, вдруг подняла голову и тихо заговорила…

- Простите, что вы стали свидетелем…

- Не нужно…

Он посмотрел на Анну, и в его глазах не было ни насмешки, ни жалости… Только понимание.

- Вы могли делать там что угодно… Ругаться… Мириться… Пуговицу ему, в конце концов, пришивать! Но в любом случае, Анна, это не мое дело… Был рад вам помочь, и если в будущем еще понадобиться моя помощь, не откажу…

- Спасибо большое, Федор Степанович…

- Я не настолько стар, чтобы по имени-отчеству…

- Хорошо, - улыбнулась Аня, хотя в глазах стояли слезы. – Спасибо, что подвезли… Всего доброго!

- Всего доброго, Анна…

Charisma 23.02.2016 18:43 » Глава 66

- Доигрался, - мрачно констатировала Виолетта.

«Доигрался» - понимал Столяров, но упрямство и гордость заставляли его подобно упрямому барану стоять на своем. Что за бред, черт подери?! Она его женщина! Его! По праву, которое она сама же ему и предоставила! Тогда почему он не может совершать мелкие безумства, когда хочется? Да, конечно, глупо было всякий раз идти на поводу у своей ревности… Но что поделать, если ее окружают вот такие респектабельные и многообещающие, а он… Он всего лишь любовник на птичьих правах. Да. Все так. Но отчего так щемило в груди, когда он видел, что она садится в авто Астахова? Их договор еще не закончился, а она уже нашла замену. Достойную, ничего не скажешь. И он мог бы бросится следом, остановить, поговорить… Сергей заставил бы Анну выслушать его, но помешала чертова гордость. В конце концов, не он кокетничал с Астаховым! Она могла бы попросить обслужить его кого угодно, но вышла сама и улыбалась… И любезничала! И в затуманенном мозгу не отпечатывалось ничего более. Не будь Столяров так ослеплен ревностью, если бы он находился в своем нормальном состоянии, он бы даже похвалил девушку за предусмотрительность. Ведь и в самом деле предусмотрительно было наводить мосты с первыми лицами города, связи в такой сфере никогда не будут лишними, но об этом Столяров не думал вообще.

Едва сдерживая себя, чтобы не разбить голову любому, кто попадется на его пути, Сергей разносил заказы до тех пор, пока наплыв людей не уменьшился. Едва за столиками поредело, он снял фартук и, взяв пиджак, отправился домой. К Анне домой. 3лость, бушевавшая в нем, поутихла по мере приближения к дому, а стоило увидеть темные окна, так и вовсе сошла на нет. Первой мыслью было, что Анна с Астаховым. Выскочив из машины, мужчина рванул к крыльцу. Дернул дверь, запыхавшись, влетел в просторный холл, и замер, увидев, что в гостиной работает телевизор. Чувствуя, как что-то тревожно сжимается в солнечном сплетении, сделал несколько шагов и вошел в комнату.