Ответ знает только ветер - Йоханнес Зиммель

И я услышал следующий диалог:

Саргантана: …все по плану, дорогой. Хельман попался в нашу ловушку — да так, что лучше и придумать нельзя. Все следующие шаги мы уже обсудили заранее. Я повторю это еще раз только потому, что время поджимает. Мы не окончательно откажем Хельману в помощи. Пусть он сначала съездит на Корсику. А когда вернется, мы уже окончательно решим, как нам поступить, — так мы ему скажем.

Тенедос: Он не вернется…

Саргантана: Дай-то Бог. При условии — теперь каждый делает свою часть дела. Вы говорите, что поручили забрать динамит у медсестры абсолютно надежному человеку. Так ли он надежен?

Тенедос: Безусловно.

Саргантана: Могу только надеяться, что он вас не подведет. Я теперь могу только надеяться, что каждый из нас пользуется услугами абсолютно надежных людей, когда вносит свою долю в наше совместное дело.

— Совместное убийство, — не удержался я.

Николь только кивнула.

Тенедос: Мой специалист готовит взрывное устройство. Все, за исключением электропроводки. Это взял на себя Торвелл. Его человек установит электрическую часть и приведет устройство в состояние готовности. Поскольку всегда надо считаться с возможностью того, что кто-нибудь проболтается или хотя бы сделает такую попытку — это может быть и кто-то из нас, не обижайтесь, на карту поставлено слишком много — или кто-нибудь из тех людей, которых мы подключили, ведь они сплошь гангстеры, — поскольку, повторяю, такая возможность существует, Килвуд и вы взялись найти профессионала, который немедленно вступит в игру и уберет того, кто может стать опасным.

Саргантана: Мы нашли такого человека.

Тенедос: Кто это?

Саргантана: Этого я вам не скажу. Скажу только, что лучшего, чем он, не найти. На него не может пасть ни малейшего подозрения. Но его имени вы не узнаете. Ведь вы тоже не называете мне имени своего доверенного лица.

Тенедос: Ну и прекрасно. Держите про себя это дерьмовое имя. Лишь бы ваш профи делал, что ему говорят.

Саргантана: Этот сделает, можете не сомневаться.

Тенедос: Что с этими двумя французами, ради которых Хельман едет на Корсику?

Саргантана: Клермон и Абель?

Тенедос: Да.

Саргантана: А ничего. Хельман не может ни о чем с ними договариваться или хоть что-то обещать, пока он не выяснит отношения с нами. Этой поездкой на Корсику он сам дал нам последний шанс на выживание. Раз он в пути, нам не о чем больше раздумывать. Катастрофа, самоубийство или убийство — этого никто никогда не выяснит, если мы все вносим свою долю участия. И если профи не подведет. Тогда наш план избавления от Хельмана будет выполнен.

Николь опять нажала на «стоп». И вообще выключила магнитофон.

— Совместное убийство! Да, мсье, именно так оно и было, — сказала она. — И как у них все сладилось! Как по маслу! И взрыв. И этот профи. Виаля устранили, вероятно, потому, что он нашел следы, указывающие на алжирца, этого Аргуада. Медсестру прикончили, поскольку возникла опасность, что она заговорит. Вас тоже попытались убрать с дороги, потому что вы стали очень мешать. И моего Алана убили после того, как он вспугнул Зееберга. Я всегда говорила Алану, что он должен обо всем договариваться не с этими людьми, а с вами — пусть даже на меньшую сумму! Но он меня не послушался. Да и раньше никогда не слушался. А теперь он убит… — Она умолкла и смотрела на меня невидящими глазами. Внизу, во дворе играли дети. Я слышал их веселые голоса.

— А что это за фотографии? — спросил я.

— Ах да, — Николь покопалась в стопке фотоснимков, лежавшей на столе. — Алан много труда вложил в это дело. Он нашел того человека, который сконструировал первую часть взрывного устройства. На обороте снимка написаны его имя и адрес. — Она протянула мне фото и взялась за следующее. — А этот делал электропроводку. Имя и адрес тоже на обороте. — Несколько снимков она просто пододвинула ко мне по грязной столешнице. — Тут сняты встречи этих людей, их лавки, видно, как они транспортируют свои материалы. А кроме этого Алан сделал нечто из ряда вон.

— Что?

— На яхте Хельмана «Лунный свет», когда она стояла у причала в Порт-Канто, на ночь всегда оставалось лишь два матроса. Алан подбил двух шлюх подняться к ним на борт и уговорил матросов принять девок, выпить с ними и переспать. Несколько ночей он провел на яхте, никем не замеченный. Он ждал, когда придет тот тип, что должен был доставить и смонтировать адскую машину. Три ночи прождал зря, но дождался-таки. Кто-то поднялся на борт. Алан разулся и в одних носках спустился за ним в машинное отделение.

— Но там наверняка было темно.

— Да, темно. Но у Алана был инфракрасный фотоаппарат, который мог снимать в темноте. А инфракрасные лучи не видны. Но с ними можно получать первоклассные снимки. И он сфотографировал того, кто спрятал адскую машину в машинном отделении. Вот этот снимок. — Николь протянула мне последнее фото.

Я увидел в машинном отделении судна за установкой какого-то ящичка Хильду Хельман, Бриллиантовую Хильду, сестру Герберта Хельмана.

33

В половине десятого вечера я вернулся в свой отель. Я попросил предоставить мне еще один сейф побольше и сложил в этот сейф весь материал, купленный мной у Николь Монье за сто тысяч франков. Ключ от него я положил в мой первый, маленький сейф. Портье, которому я, как всегда, дал второй ключ на хранение, вдруг сказал:

— Мсье Лукас, вам звонят из Дюссельдорфа. Этот господин звонит уже в четвертый раз. Третья кабина, пожалуйста. — Я вошел в кабину и поднял трубку.

— Роберт?

— Густав! У меня тут кое-что… — Непонятное мне самому чувство заставило меня прикусить губу. — Что случилось? — спросил я уже спокойнее.

— Ты возвращаешься, — сказал Густав Бранденбург. Голос его звучал холодно. — Первым утренним рейсом. И сразу ко мне.

— Почему?

— Тебя немедленно устраняют от участия в этом деле.

— Но почему? — уже орал я.

— Анжела Дельпьер.

— Что с ней?

— Сам знаешь.

— Но ведь и ты знаешь! Мы с тобой пили за нее, за меня и за наше счастье!

— Не помню.

— Густав, дружище…

— На фирму поступили жалобы на тебя. Из Канн. От очень влиятельных персон.

— Легко представляю себе, от кого именно.

— Жаловались не мне, а дирекции. Дирекция находит твое поведение недопустимым. Извинилась перед этими персонами и пообещала немедленно отстранить тебя от участия в этом деле. Так что тебе теперь прямая дорога на пенсию, Роберт. Если ты ее, конечно, получишь. Как-никак грубое нарушение служебных обязанностей…

— Густав, — сказал я, уже плохо владея собой, — ты уже не помнишь, как ты сказал, что мы с Анжелой можем на тебя положиться, что бы ни случилось, что бы ни свалилось на наши головы. Этого ты тоже уже не помнишь?

— Не… — сказал Густав, мой добрый друг Густав Бранденбург.

Тут я уже не выдержал и заорал: «Нет ничего, чего бы я не сделал для вас, для вашей любви, для тебя! А также и для нее! Раз ты ее любишь, я готов все сделать и для нее! Это твои слова!»

— Не ори так, — сказал Бранденбург и ехидно засмеялся. — В самом деле? Я это сказал? Ну и что? Какое мне до этого дело? Мало ли глупостей я когда-то сболтнул?

— Ты грязная свинья…

— Заткнись, — сказал Бранденбург. — Ты прилетишь первым рейсом и тут же явишься ко мне, ясно?

Я молча повесил трубку.

Потом вышел в холл и подумал, что попал в смешную ситуацию. Потрясающе смешную, самую смешную в моей жизни. Я громко рассмеялся. Несколько человек удивленно обернулись в мою сторону. Я попросил портье зарезервировать для меня билет на первый же утренний рейс до Дюссельдорфа.

— Но ваш номер оставить за вами, мсье Лукас?

— Да, — машинально ответил я. — Я скоро вернусь.

— Мы рады это слышать, мсье Лукас.

— Возможно, сегодня ночью я уже не приду и завтра утром поеду прямо на аэродром.

— Разумеется, мсье. Счастливого пути и благополучного возвращения. О, с вечерней почтой для вас пришло еще и письмо.

Он протянул мне конверт. На нем стоял штемпель с адресом моего адвоката и друга доктора Пауля Фонтана.

34

Анжела сидела, прижавшись ко мне, на кресле-качалке, стоявшей в углу большой террасы. Из гостиной падал свет на море цветов. Освещал он и письмо, которое я держал в руке. Я читал его вслух:

«Многоуважаемый господин Лукас! — Мы с ним на „ты“, понимаешь, но это — официальное письмо. — Ниже прилагается копия письма адвоката доктора Борхерта. Адвокат Борхерт представляет интересы Вашей жены. Надеюсь, что у Вас будет возможность в ближайшее время заехать ко мне в контору для обсуждения его содержания. С уважением — Пауль Фонтана…» — Где эта копия? — Я вынул из конверта более тонкий лист бумаги, развернул его и прочел: «Многоуважаемый господин коллега! Фрау Карин Лукас получила от Вас послание, в котором Вы ей сообщаете, что ее муж желает получить развод и что Вы уже подали заявление о разводе в суд. Я уполномочен моей доверительницей довести до Вашего сведения, что она не собирается никогда и ни при каких обстоятельствах согласиться на развод. Я абсолютно уверен, что по причине изложенной выше ситуации суд даже не примет к рассмотрению заявление Вашего доверителя. — С уважением — ваш коллега адвокат Борхерт». — Я опустил оба письма на колени и взглянул на Анжелу.