Там, за зорями - Хващевская Оксана

И все же в то утро, проснувшись раньше обычного, Злата, набросив на плечи кружевную шаль, вышла в сад и, устроившись на лавочке под сень сплетенной виноградной лозы, долго сидела вот так, в задумчивости глядя туда, где сквозь плодовые деревья сада просвечивались бесконечные просторы, подернутые легкой дымкой испарения. Где-то там, за зорями, она как будто прощалась с прошлым, в последний раз возвращалась туда, чтобы уже навсегда закрыть ту дверь.

— Злата! — испуганно окликнула ее Лена Викторовна, выбежав на крыльцо. Уж неизвестно, что она решила, не обнаружив дочь в спальне, и, беспокойно заметавшись по дому, полному родственников, кинулась в сад.

— Я здесь, мам! — отозвалась девушка и поднялась с лавочки — Ты чего там?

— Ничего. Просто проснулась рано и вышла на улицу. Хотелось побыть в одиночестве, послушать звуки пробуждающегося утра…

— Ох, наслушаешься еще! — махнула рукой женщина. — Давай, пойдем-ка скорее в дом. Столько еще сделать надо, а в двенадцать уже роспись!

Полянская поднялась по ступеням на крыльцо и неожиданно обернулась. Вдруг почудился чей-то взгляд, устремленный ей вслед из глубины сада. Она обернулась еще раз, желая проверить, но никого не увидела. Решив, что ей почудилось, Злата отправилась за мамой в дом.

И понеслось.

Через пару часов, удрав с мобильным телефоном в сад, Злата набрала Лешкин номер.

— У нас сумасшедший дом, — поведала она шепотом. — Маме уже капали валерьянку. Она переживает из-за котлет. У Аньки не получаются атласные розочки, которыми она планировала украсить машину. Папа разучился завязывать галстук, потому что в последний раз завязывал его на собственной свадьбе.

Лешка засмеялся.

— У нас здесь примерно то же самое. Я сейчас отправлю к вам ребят, они помогут Аньке, заодно свидетель со свидетельницей познакомятся, папе твоему галстук завяжут и оценят мамины котлеты. А ты как?

— А я спокойна, — девушка улыбнулась. — Хожу себе по дому, шарики воздушные развешиваю. Весь палисадник увесила ими и обе калитки. И дома тоже. Мне уже сделали прическу, макияж и маникюр, осталось только в платье обрядиться. Меня вообще, конечно, ни до чего не допускают, но наблюдать за их суетой, прям, какой-то ненормальной, больше нет сил. Сбежала в сад, сижу вот здесь, так хорошо в тенечке. Скорее бы уже все произошло, что ли!

— Волнуешься?

— Ну, да! Сегодня волнуюсь! — Злата рассмеялась. — Но невестам же положено!

Щеки окрасил румянец. Да, она, правда волновалась Злата подумала, что с Лешей они так ни разу и не были физически близки. Хотя это могло бы произойти не раз, Полянская подозревала, Леша просто не торопил ее, боялся испугать шли еще как-то ранить. Он давал ей время. И вот оно почти закончилось. Сегодня у них первая брачная ночь.

— Я не обижу тебя.

— Я знаю, — легко откликнулась девушка.

И вдруг она поняла: да, время пришло, сегодня она готова, наконец, переступить эту черту. Она хочет этого.

— Все будет хорошо. И с котлетами, и с галстуками, и с розочками. Уверен, наши родственники получают от всей этой суеты неимоверное удовольствие. К двенадцати все и всё будет готово, и все будут счастливы. Скорее бы уже двенадцать! Я соскучился!

— Так ведь виделись вчера вечером! — засмеялась девушка.

— А я по тебе скучаю, даже если не вижу несколько минут. Знаю, в будущем нам придется часто расставаться, конечно, придется мне к этому как-то привыкнуть, но скучать я все равно буду так же… Помнишь, как там у Пушкина…

— Помню.

— Я люблю тебя, Злата.

— Я тоже. Леша? — чуть помолчав, ответила девушка — Я тебя тоже люблю!

— Злата? — закричала Анька, обнаружив ее в беседке со слезами на глазах. — Ты что это плакать вздумала? Ты что ж, хочешь макияж испортить?

— Ничего я не плачу! — отмахнулась от нее Полянская и отключила телефон. — Анька, иди-ка, глянь, это не к нам ребята идут?

— Какие ребята? — тут же встрепенулась родственница мигом забывая про макияж невесты. Обернувшись и вытянув шею, она пару секунд что-то пыталась высмотреть сквозь щели забора. — И правда, кто-то идет! — воскликнула она и побежала к калитке встречать гостей.

Леша оказался прав. К тому времени, когда пришла пора ехать в ЗАГС все всё успели, закончили последние приготовления и успокоились. Немалую роль, конечно, в этом сыграли и ребята. Лешкины друзья, которых он прислал им в помощь. Они как-то сразу разрядили обстановку. И вот теперь, к двенадцати часам, машина, на которой предстояло ехать жениху и невесте была красиво украшена шарами и лентами. Мамины фирменные котлеты доходили в духовке, у папы был просто идеально завязан галстук. Анька то и дело смеялась над шутками ребят одна из подружек Златы заканчивала делать укладку маме, которая собиралась ехать с ними в ЗАГС, оставляя сервировку стола на тетю Люду и папину сестру. Воздушные шары, которые Полянская развесила на заборе, трепетали на ветру, а сама Злата в белом платьице, атласных сапожках, с красивой французской косой украшенной живыми белыми розочками, и восхитительным букетиком невесты в руках пританцовывала у окна, ожидая появления жениха.

Ее подружки и Анька естественно, решили устроить выкуп, как того требовали традиции. Именно поэтому, когда Блотский подъехал к их дому, чтобы забрать невесту, его ждал сюрприз. Оказывается так просто невесту ему никто не собирался отдавать.

Ему и свидетелю устраивали какие-то конкурсы и проверки. Парни смеялись, пытаясь очаровать девчонок, а Злата, чуть отодвинув занавеску, смотрела на Лешу и улыбалась. Он был таким красивым. Ему так шел темный костюм и галстук в тон на фоне белой рубашки. Светлые, выгоревшие на солнце волосы были аккуратно и стильно подстрижены, новенькие туфли с острыми носами блестели, а голубые глаза светились счастьем и радостью.

Анька могла бы мучить ребят до бесконечности, если бы не вмешалась Лена Викторовна Да и время поджимало. Пора было ехать. В город ребята поехали в разных машинах, успев лишь обменяться мимолетными взглядами и улыбками у калитки. Но у ступеней ЗАГСа, помогая Злате выйти из машины, Лёша взял ее руку в свою и отказался выпускать ее хоть на мгновение, разве только затем, чтобы обменяться обручальными кольцами да росписями в регистрационной книге. А потом были поздравления, цветы, шампанское и лепестки роз, которыми и осыпали друзья, когда Леша поднял девушку на руки, вынося из дверей ЗАГСа. Были слезы счастья и дружное «Горько!» поцелуи и нежные обещания друг другу хранить любовь, верность и преданность. Здесь Блотский впервые назвал Злату своей женой, а потом они целовались, фотографировались у городского фонтана, смеялись, пили шампанское с друзьями и чувствовали себя самыми счастливыми.

И Злате действительно было так хорошо рядом с Лешей, легко и светло! Наверное, это и было то самое счастье, о котором мечтает любая девушка. Полянская то и дело посматривала на парня, все еще не веря до конца в то, что они теперь муж и жена. И ей хотелось смотреть и смотреть на него до бесконечности.

Возвращаясь обратно в Горновку, они сидели, обнявшись, и тихонько переговаривались. Чуть утомленные, захмелевшие, но довольные.

Дома их уже ждали гости и столы, ломившиеся от всевозможных блюд. Лена Викторовна встречала их на улице как и положено, хлебом и солью, благословив их иконой, по старинному славянскому обычаю она дала откусить им по куску хлеба, покормила их медом, налила по рюмке водки…

Потом Злата украдкой шепнула Блотскому, что, если и дальше так пойдет, до стола дело не дойдет — невесте надо будет проспаться.

Потом были поздравления и подарки, пожелания и благословения, напутствия и шутки, смех и слезы…

Естественно, слезы радости. Сегодня — только радости.

Только после этого их, наконец, усадили за стол. И первое слово взяли родители…

Давно в Горновке не было такого праздника. Давно вот так не собирались все вместе. Да, их, горновцев, осталось немного, но те, кто был сегодня на свадьбе Леши и Златы, готовы были доказать: они еще способны дать фору молодым. Тамады на свадьбе не было, да его и не требовалось. Баба Маня и баба Нина, к которым Полянская относилась с особой нежностью, не давали скучать гостям. Шутки и прибаутки, песни и частушки задавали особый тон празднику. Лешкины друзья, которые никогда подобного не видели, смотрели на старушек во все глаза, конечно, они были шокированы, но только в самом лучшем смысле этого слова. Парни старались не отставать от бабулек и хохотали от души.