Мой адрес – Советский Союз! Тетралогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

– Сиди уж! – отмахнулся Хлестков и, оперившись о подоконник, уставился в окно. – Представь себе, едет он в Испанию… Если после твоих подстав он вообще туда поедет. И там в какой-нибудь газетенке появляется статья под заглавием «Агент КГБ на ринге». И напишут, что мы в своих секретных лабораториях выращиваем чемпионов. Там на Западе дай только повод – такую бучу подымут!

Он повернулся к бледному майору.

– Как ты думал выводить Покровского из дела? С МВД договариваться? А они тебе так прям навстречу за твои красивые глаза и пошли! Идиоты, бл…ь! Ты в курсе, что им там на самом верху заинтересовались? На таком «верху», о котором тебе лучше не знать. Представь, видел человека пару раз в газете… Это я про Чайлза. И в другой стране, в незнакомым городе, четко выделил его из толпы, рассмотрел окружение и сделал выводы. И, заметь, что никто его об этом не просил. Сам, походя так… Ты бы так смог? Я уж точно нет. И ты его к Биллу этому подводишь.

Хлестков вновь вернулся за стол.

– Значит, так… Рабочая версия, согласованная с МВД, будет следующая. Покровский шел по улице и увидел, как в подворотне к человеку пристают люди, похожие на хулиганов. Вмешался. Подъехала милиция и всех скрутила. Быстро со всеми разобрались. Покровского выпустили и даже грамотой наградили за помощь в поимке хулиганов. С Биллом и этим Кузей работаем. С Кузнецовым не вижу проблем, а вот с этим пресловутым Биллом…

Хлестков подошёл к столу, опёрся крепкими крестьянскими ладонями на столешницу, нависнув над, казалось, ставшим меньше Хомяковым.

– Вплоть до «при попытке к бегству». Ясно?

– Так точно, товарищ генерал-майор!

Он всё-таки вскочил и вытянулся во фрунт, преданно пожирая взглядом начальство, которое вроде бы его пощадило.

– Ты сейчас идешь к себе в кабинет и очень подробно пишешь на моё имя докладную записку, в которой в обязательном порядке перечисляешь всех, кто принимал участие в этом бардаке. Всех! А также пишешь, почему сорвалась операция. Тоже подробно. Мне ещё с Москвой придётся как-то объясняться. Уяснил?

– Так точно!

– Всё, пока свободен. Пригласи Покровского.

Хлестков пошел к двери. Но на пороге его остановил оклик генерала.

– Вернись!.. Садись и давай снова рассказывай.

– А что рассказывать? Я вроде всё как есть доложил, товарищ генерал, – пожал плечами Хомяков, усаживаясь на стул.

– Давай-ка без чинов, Виктор Степанович. Мы с тобой сколько вместе уже работаем? Лет восемь?

– Девять уже скоро будет…

– Ну вот! Как ты работаешь – я знаю. И всю эту «пургу», что ты мне тут прогнал, оставь для проверяющих. Что у тебя с Покровским? Вы же до последнего времени достаточно тесно общались, ты даже в дом его вхож. Вот на новоселье был, домашней снедью его пичкаешь… И тут на тебе! Давай, как говорится, колись.

Хлестков на секунду задумался.

– Не наш он человек, Алексей Александрович.

– Шпион, что ли?

– Нет, не шпион, но не наш. Вы же меня неплохо знаете. Скажите, моя «чуйка» меня хоть раз подводила?

Генерал-майор прищурился.

– До последнего времени вроде бы нет.

– Вот именно! И я чувствую, что не всё так просто с этим Покровским. Тут как куски из мозаики. Песни его, к примеру…

– А что с ними не так? Хорошие песни, по телевизору их поют.

– А я и не говорю, что плохие. Но вот как они написаны… Я тут кое с кем посоветовался, так мне в один голос говорят, что не может один и тот же человек такие разный вещи сочинять. Все равно какой-то стиль, почерк что ли остается. Это про песни. Тут много маленьких непонятностей.

– Ну-ну, – подбодрил Хлестков.

– Вот его последняя поездка, в Штаты… Пообщался я с людьми, которые его группу курировали. Нет, так-то всё прилично, как и должно быть… Но! Покровский вел себя так… В общем, не так, как практически большинство людей, которые впервые там оказываются. Да, проявлял интерес к чему-то, но вяло так, без огонька. Впечатление такое у людей сложилось, что всю эту заграничную экзотику он уже не раз видел. И ещё имеются некоторые нюансы в его поведении.

– Это какие?

– Вот как он общается со мной, например, с руководством института… Не сказать, чтобы на равных, но близко. Нет пиетета, что ли, должного. Да и вообще с этим его институтом тоже не всё просто…

– В смысле не всё просто? Насколько я знаю, хвостов у него нет, учится на отлично.

– Вот это как раз и настораживает.

– Настораживает, что учится на отлично?

– Вот именно! Ну вот посудите сами, Алексей Александрович, парень не вылезает практически со сборов, с соревнований, тренировок. То есть не посещает в полном объёме лекций и семинаров. И называть его присутствие в вузе учёбой я бы я не стал. Вот подумайте и ответьте, каким таким макаром ему удаётся сдавать сессии на пятёрки?

– Может, занимается во время сборов или дома? – предположил генерал-майор.

– Во время сборов и соревнований – точно нет, – уверенно заявил Хомяков. – Во-первых, там не до этого, а во-вторых, проверяли. С учебниками и конспектами его никто не видел. Дома? Возможно. Но тогда должен как минимум брать у своих товарищей конспекты лекций. Не брал. Поговорили с его преподавателями, которым он экзамены сдавал. Те в восторге от его способностей. Материал знает действительно отлично.

– Что, так вот прямо пришли и стали у профессоров спрашивать?

– Нет, конечно. Изобразили делегацию из «Динамо». Что-то типа комиссии. Посмотреть, как их спортсмены с учебным процессом справляются. Там же не только Покровский из «Динамо» учится.

– Толково, – довольно крякнул Хлестков. – Ну и…?

– Один из преподавателей вообще выразил интересную мысль, что Покровский якобы вообще готовый специалист. Не стали эту тему развивать. Но, согласитесь, тут есть, о чем подумать. Но от себя добавлю, что его доклад для научного кружка, в котором он состоит, его декан протащил во всесоюзный журнал.

– Да-а, вундеркинд просто какой-то получается…

– Не уверен по поводу вундеркинда. Обычный парень. Во всяком случае, до последнего времени был таковым. Тут мне ещё с нашими психологами надо хорошенько подумать. В общем, много чего… С одной стороны, вроде, как и ничего особенного, а с другой… Пока не складывается мозаика.

Хозяин кабинета задумался, и как недавно Хомяков побарабанил пальцами по поверхности стола.

– Да уж… Хм… Ну, Виктор Степанович, не знаю. В чуйку твою верю. И без внимания всё, что ты мне рассказал, не оставлю. Подставил по МВД тоже не случайно?

– Да, хотел посмотреть, как он в такой ситуации себя поведёт. Будем анализировать.

– Меня-то мог хотя бы в известность поставить? Или не доверяешь? – усмехнулся начальник.

– Пока всю мозаику не сложил – не стал бы вас беспокоить. Разрешите мне дальше в этом ключе Покровского разрабатывать.

– Ладно, валяй, – махнул рукой Хлестков. – Признаюсь, думал тебя уже заменить на кого-то другого для его курирования, но теперь не буду этого делать. Иди пиши объяснительную, выговор все равно схлопочешь. Тут никуда не денешься. Не переживай¸ через полгода снимем. А теперь пригласи ко мне парня.

Я вошёл в кабинет.

– Садись, – Хлестков кивнул на тот же стул, на котором я сидел минут десять назад. – Во-первых, прими мои искренние извинения за действия наших сотрудников. Не должны они были тебя к этой операции привлекать, соответственно, виновные будут наказаны. Как не знаю, но это точно.

– И куратора мне замените? – нагло улыбаясь, поинтересовался я. – Тогда требую блондинку с пятым номером лифчика!

– Ага! – поддержал шутку Хлестков. – И с отдельной явочной квартирой, где вы служебные встречи проводить будут… Ладно, слушай меня внимательно. Рабочая версия сегодняшнего события такая… Никакого Билла ты не знаешь и никогда о таком не слышал. Просто шёл по городу, захотел отлить… Бывает же такое. Дальше зашёл в подворотню, а там четверо хулиганов к мужчине пристали. Ну ты и вмешался, не мог не вмешаться, как комсомолец и без пяти минут кандидат в члены партии.