Другой - Станислав Жейнов

Костер угасал. Бросил палок, потолще, подвинулся ближе к огню. Как же я забыл, у меня же бутылка вина? В сумке. Точно. Откупорил же, думал, захотят, по дороге. Сам-то за руль, а их думал — обрадую. А разве они заслужили это вино? Ничего подобного! Есть только один человек, который его заслуживает. Судьба вырвала его из плотных рядов наидостойнейших. "Кто же… кто же ты — избранник?" — произнес вслух.

Сел, поджал под себя ноги, подтащил сумку, вытащил бутылку, выдернул пробку и сделал глоток: "Что, и требовалось доказать". Как он, тогда сказал? "Из пункта "А", в травмпункт "Б""… — так и получилось. Накаркал — нехороший человек.

Вино терпкое, густое. Не люблю сладкое вино, но оно крепче, — хорошо вставляет. А для чего еще пить? Да для этого вот самого, и пить. Сделал, несколько, больших глотков, — отпил почти половину, поставил бутылку на землю, закурил. Говорю, самому себе: "Хм… И зачем же он ей подыгрывал? Она попросила? Да, наверное… И тогда, когда хотел их помирить, он ведь чуть не сознался… А может, и он к ней не равнодушен, а мы в сторонке… и ни на что не можем претендовать? Удобно. Да, к такой нельзя быть равнодушным. Может, он уже и не женится ни на ком? А может, и нет никакой Вики? Или… нет, все-таки есть. Да, он психовал, тогда, на дороге… Сказала, что не может поехать, и он разозлился… Да, и тогда появилась Саша… Точно. Вот тебе и разные палатки… "она не такая…", "А с чего ты взял, что я собираюсь за него замуж?" Хм… Действительно, подруга… Зачем я об этом думаю, какая, теперь разница?.. А, я пьяный… Ну, тогда можно".

Взял бутылку, отхлебнул половину того, что оставалось. Что ж ты не сказал мне, друг? Но ведь, и я тебе не рассказывал… И за это, я заплатил. За все, платим. За шесть часов с Таей — год тоски, одиночества. Когда, мне было хорошо? Вспоминай. Мы купались, прыгали с лодки… да, точно… Давно, я так не смеялся, как тогда… И, что мне за это — выбитый зуб, разбитое лицо и головная боль. Когда, еще было хорошо? Когда целовал Сашу, там, на "Велемонах". А за это, что? За это, я потерял друга, Машу, и за это, я сегодня весь день голодный. "Однако расценочки у вас! — говорю в голос. — А завтра? Не дай бог, прохожая девушка улыбнется мне на улице, и что, за это? — год, вместо воды пить кипящую смолу? Паршивцы! Кто у вас главный?! Что за расценки?.. Я непритязательный… Где магазины уцененных товаров?! Где секонд хенд, блин?! Когда распродажа?! Скидки когда?!"

Да, думаю, выпил — похмелье, изменил — депрессия; а холодненького пива с жары? — И всю ночь воду хлещешь — сушнячоксс… Ну, это физиология, к этому бартеру привыкли, а душу, душу за что вынимаете… Все, что я люблю, забрали, а где замена? "Где замена, скупердяи?!" — опять крикнул.

Допил вино, бросил в костер оставшиеся ветки, лег на спину. "Мы, не из тех, кто ищет спасения на дне бутылки… Мы уже знаем, оно возле горлышка и там, ближе к середине" — к чему я это? Пьяный. А… тогда можно. И не так, там было… Было что-то про дно стакана… Я все перепутал… А все-таки, хорошее здесь вино, что ж я раньше сюда не приходил?

А Игорь? Этот платит по полной. Сила, ум — за это берут много… За это, ему всю жизнь платить не расплатиться. Привык я к нему… А ведь, он мне не понравился сразу… А оно всегда так… А Серега — зачем же он его так?.. Ведь, годы прошли, а он и сейчас ночами не спит… Не, — поганец… поганец — Серый. Думай, что говоришь… ведь друг твой… Не много их, на свете… Один, два?.. А Дзержинский? Дзержинский ведь убил, кажется, родную сестру, из ружья, случайно… еще в детстве… А Сергей знал, когда, назвал Игоря Железным Феликсом, или так, — совпадение?.. А Саша?.. А Маша?.. Нет-нет, ни Саш, ни Маш… не сейчас… Только не сейчас, а-то завою… зареву… И о том, что было на дороге, тоже не хочу… Этого не было… Не могло, такого быть… А вот, что по настоящему важно, так это… А где здесь туалет? Опять поднялся, всмотрелся в темноту, вздрогнул: показалось, там, что-то двигается, большое что-то, темное. Минуту сидел, не шелохнулся, набрался смелости, вытащил палку из костра, замахнулся, бросил: улетела метров на десять, стукнулась об дерево, упала; кто-то шарахнулся в сторону, затрещали кусты, и дальше, дальше по лесу, понесся прочь перепуганный треск. Несколько минут, не двигался, слушал, опять лег. Ничего страшного: какой-нибудь заяц… конечно заяц… Что, еще может водиться в окрестностях Медвежьегорска? Хм… Интересное название… Что бы оно значило? Об этом, тоже, думать, не буду? Ерунда все это… Никого здесь нет… Только я, и небо… и звезды… Одна… две… три… четыре… пять… шесть…

Утром, вернулся на дорогу. Джипа не было. За пол часа, в город проехало несколько машин, а потом показался автобус…

Около шести вечера, я приехал в Питер. Устал с дороги. Опять, считай, ночь не спал, а потом: пересадки, вокзалы, очереди, общественные туалеты и пищевые трансвеститы — еда, лишенная гастрономического самолюбия.

Через час, как выехал из Петрозаводска, увидел на заправке, знакомую машину. Сергей, вытаскивал из бака заправочный пистолет, переговаривался с девушкой; она сидела на переднем сидении, сильно свесив голову из окна. Не разглядел ее: только русые прямые волосы, и… и все.

Они обогнали мой автобус через несколько минут, но я опять ее не рассмотрел: повернулась лицом к Сергею — увидел, только, затылок.

Уже в городе, пересел на такси, поехал к себе. Долго стояли в пробке, и я подумал, что не успею на вокзал, поэтому, подниматься не стал, отпустил такси, и сразу на стоянку: она в двух минутах, от дома. Место у меня козырное: и под навесом, и сразу возле входа, — хорошее, долго его ждал. Вот он — мой — серебристый красавец, чистенький, как новый. Петрович моет машину по понедельникам: так с ним договорились. Охранник, — ему даже в радость: и лишняя копейка, и хоть какое-то развлечение.

Поздоровались, он принес ключи, спросил вернусь сегодня, или нет. Я сказал, что вечером буду, поблагодарил за мойку, и помчался на вокзал.

Доехал быстро, и сразу в справку, уточнить, когда поезд на Минск. Оказалось, в запасе еще уйма времени; вряд ли Игорь будет час слоняться по вокзалу, а с другой стороны, куда ему еще идти. Я улыбнулся, поймал себя на мысли, что ищу босяка в закатанных по колена джинсах и голым торсом, каким видел Игоря в последний раз. Глупо. Конечно, оделся, хотя… Может, он до города еще не добрался?

Я прошелся по залу ожидания, побегал по платформам, остановился возле входа, чтобы пропустить людей. Где он, еще может быть? Может, не в здании вокзала, может, в ресторане или в кафе?

А люди, все идут и идут. Как их много! Я отвык от людей. Море людей. Океан людей. Они все сегодня пришли сюда, зачем? А вот схвачу, вон того, в жилетке, вытяну из толпы и спрошу: "Зачем, вас так много сегодня — люди?" Нет, не поймет, не ответит, еще чего доброго — ударит. Дурачок, я ж в философском смысле…