Магия в стиле экстрим - Ирина Веретенникова

— Ты плачешь?

Едва слышный шёпот и мы уже не на лугу, а присели под тем самым одиноким деревом, под которым мне довелось впервые очнуться. Я шмыгала носом, обхватив руками колени.

— Что с тобой, Паулина? — Аяна убрала с лица мокрые пряди и присела рядышком, обняв за плечи.

— Я не помню себя маленькой, совершенно не помню. Целые пласты памяти пропадают бесследно, понимаешь! Мне страшно, что придёт день, и я не смогу вспомнить ни лиц родителей, ни любви к ним. У меня не останется ничего, кроме новой памяти, новой жизни.

— Хочешь, я сохраню оставшиеся воспоминания? Ты всегда сможешь вернуться в них, только попроси.

— Где они будут храниться?

— Вот тут, — прикоснулась к вискам Аяна, — во мне.

— Но…

— Позволь хранить их. Частичка тебя всегда будет со мной.

— Но тебе придётся погрузиться в чужое прошлое.

— Не чужое, а твоё. Н сомневайся, Паулина, просто протяни нить памяти.

Сколько мы просидели под цветущим деревом, глубоко погружённые в мою прошлую жизнь? Вместе с Аяной я вспомнила, казалось, позабытое навсегда. Смогла восстановить в памяти лица, места и события, которые и были моей жизнью ещё до попадания на Мотейру. Например, свой детский сад и слёзы расставания с мамой, любимую куклу Алёну, моих далёких подружек и вкусные пирожки с яблочным повидлом на полдник. А ещё первый класс и новых друзей, первые каракули вместо букв. Вот Димка сначала дерётся, а потом несёт портфель. Поездка с родителями на Чёрное море, пойманный папой краб и надёжные руки, когда отец учит плавать. Мама вытирает слезинки с моих щёк и дует на разбитую коленку. Сколько их — забытых моментов, из которых складывается по кирпичикам целая жизнь. Без всего этого я осталась колосом на глиняных ногах, а теперь вся моя жизнь уместилась в темноволосой головке Аяны. И однажды, когда собственные воспоминания уйдут без следа, я попрошу её вернуть прошлое.

— Я всё сохраню.

— Спасибо, Аяна.

Смогу ли отблагодарить подругу за одолжение? Сомневаюсь. Такое не оплатишь и не оценишь.

— А нужно ли оценивать? Я сделала это для тебя, не рассчитывая на плату, и ты не переживай об этом.

— Нам пора возвращаться.

— Паулина, подумай ещё раз, — единорог заглянула в глаза, ища в них хоть крупицу сомнения. — Пожалуйста, малыш, не иди по этому пути. Он может стоить жизни, ты оплатишь каждый шаг слезами и болью.

— Нам пора возвращаться, — повторила я и протянула ладонь.

В мир пришёл закат. Багряно-красные сполохи озарили верхушки деревьев. Притихшая природа прощалась с нами на свой манер, быть может, предвещая грядущие события. Вернусь ли когда-нибудь сюда? Таким, как я почти невозможно преодолеть пределы Верхнего плана бытия. Внутри крепло странное чувство — этот мир будет ждать. А значит, и я сохраню надежду. Сознания коснулась непостижимая воля здешнего духа-хранителя. Переступая кромку портала, мне захотелось оглянуться. Под раскидистым цветущим деревом сидели две худенькие девчонки, крепко держащие друг друга за руки. Паулина и Аяна вновь делились самым сокровенным. Мир оставлял себе наши образы, голоса и танец под дождём.

Глава 19

На поверхность Мотейры мы ступили полностью одетые. В прошлой жизни я очень трепетно относилась к собственной наготе. А сейчас, если быть до конца честной, мне все равно. Но осталась привычка ощущать на теле одежду, да и окружающих шокировать и без этого поводов хватает. Так что удобные джинсы и облегающая белая майка — мой выбор на приближающийся вечер. Аяна осмотрела меня с головы до ног, критически приподняв тонкую бровь. Подруга фыркнула, а потом оделась в выуженный у меня из головы образ. Короткое чёрное платье, ниспадающее складками с одного плеча. Другое плечо осталось оголённым, мягкая эластичная ткань льнула к точёной фигурке. Подруга резко стала выше остом и причиной тому послужили туфли на высоченном каблуке. Вызывающая красная подошва притягивал взгляд особенным шиком. Наряд подчеркивал хищную натуру Аяны, придавал некой опасной изюминки, самоуверенности.

— Ты словно в ресторан собралась, — удивилась я.

— Ах, ресторан, — мечтательно прикрыв глаза, проворковала Аяна. — Бывала я в твоём старом мире, да-а-а. Мотейра сейчас не может предложить такого удовольствия. Я действительно голодна и с удовольствием перекусила бы парочкой магов.

Я смотрела на смеющуюся Аяну и вспоминала человеческую поговорку: "В каждой шутке есть доля шутки". Её смех будоражил нервы, мягкие нотки чередовались с жёсткими, леденящими кровь звуками. Зачем же ты пошла со мной, подруга, на самом деле? Никогда не знаешь отказа, всегда получаешь то, что хочешь хитростью или силой. Что ты ищешь рядом с шагающей по краю Паулиной Кейб? Ещё одно недостающее звено в общей цепи "случайностей" на пути к чему? Неужели и тебя, Аяна, ведёт неведомая воля?

Очертания усадьбы, знакомый парк и копошащиеся у фонтана слуги вызвали улыбку, настраивали на домашний лад. Именно здесь я чувствовала себя защищёно и комфортно. Мой маленький мирок, странный, жутковатый, но милый сердцу. Мёртвая троица мгновенно засекла появление хозяйки, они выпрямилась по струнке, вопросительно глядя прямо в глаза. Многие дорожки уже расчищены от мусора, завалов веток и опавших листьев. Очень скоро парк приобретёт ухоженный вид. Вот уже можно рассмотреть милую мозаику на дне фонтана. Если так пойдёт дело, совсем скоро дом будет не узнать. Я благосклонно кивнула, оценивая проделанную работу, хотя сомневаюсь, что слугам есть дело до похвалы. Наши отношения просты донельзя. Я кормлю их силой и держу низших духов на крючке, а они выполняют приказы. Но большего и не нужно.

На крыльце появились двое — Хегельг и Пряник. Котур рванул вперёд со всех лап и сбил с ног брюзжащего мага. Через секунду питомец уже завалил меня в траву, наступив для надёжности лапами на плечи, и теперь усиленно тёрся пушистой безухой головой о щёки и подбородок. Я смеялась и отплевывала шерсть, млея от редкой ласки вредного Пряника. Следовало оценить проявленную инициативу по трепетной встрече хозяйки. Взгляд нашёл на толстой шее питомца чёрный кулон, управляющий низшими духами, и проверил количество энергии. Всё в порядке, маленький камень в форме улитки до сих пор тёмен и полон силы. Только я собралась от души потискать белого котура, как он, будто прочитал намерения и быстренько слинял, потрусив в дом. Пошёл спать на золоте, что ж приветственная церемония оценена по достоинству и в куче сокровищ прибавится полкило блестящих монеток.

Хегельг и Аяна чопорно раскланялись, словно на приёме у королевской особы. Девушка подняла руку, и холодный маг коснулся губами её запястья. Я рассматривала их, пыталась уловить отголоски тщательно скрываемых эмоций. Закончив приветствия, отец повернулся ко мне и протянул руку. Большая мужская ладонь, прохладная и жёсткая. Это отцовская ладонь, я помню тяжесть её ударов и родительскую ласку. Наши руки соприкоснулись и на миг приоткрылись родственные источники. Живой кристалл мимолётно окунулся в шумящие от радости холодные воды. На губах появилась блаженная улыбка, и стена отстранённости пала. Я с визгом повисла на шее отца и покрыла его лицо поцелуями. Он крепко обнял блудную дочь и довольно улыбался в ответ.