Мир вашему дому! - Олег Верещагин

— Где собираешься обосноваться? — деловито спросил Игорь. Северянин ему понравился.

— У северных отрогов Зубастых Гор.

— Поищи малахит и яшму, там есть, — дружески посоветовал Игорь. — Ты ссуду брал?

— А как же, — вздохнул Ярослав.

— У тамошних вабиска есть драгоценные металлы и камешки. Не для промышленной разработки, но сойдет. Сельским хозяйством собираешься заниматься?

— Конечно, — кивнул Ярослав.

— Не связывайся с пшеницей. Даже «777» дает плохой урожай, климат не тот… Лучше сей рожь — "Золотой ус" или «Спектрум» — и овсы. Овес даже вывозить не надо, его прямо тут скупают.

— У тебя тут что — латифундия? — уважительно спросил Ярослав.

— Нет, — вздохнул Игорь. — Я временами на государственной службе, а временами просто валяю дурака.

— Как сейчас? — прищурился Ярослав, окинув взглядом обмундирование Игоря.

— Примерно, — согласился тот, сделав вид, что не заметил взгляда. — И на всякий случай — учти, что тут очень опасно.

— У меня двести активных бойцов, — гордо ответил Ярослав. — И есть боевые машины… Послушай, — северянин положил руку на плечо Игорю, — судят по всему, твое дуракаваляние перешло в активную фазу. Так вот, ты мне нравишься. Если я буду тебе нужен — только позови. Я приду и приведу своих людей. Слово.

— Спасибо, — ответным жестом Игорь положил свою ладонь на плечо Ярослава. — Спасибо.

— Давайте сразу решим вопрос подчинения, — Игорь закинул ногу на ногу и налил себе какао.

— Может быть, ты примешь командование? — предложил Женька Рубан. — Ты дворянин, проходил подготовку…

— Но примут ли мое командование? — возразил Игорь. — Нет, лучше не разрушать сложившуюся у вас иерархию… Вон, Борька — начальник штаба своего отряда, Женька — командир патруля… Чтоб не создавать неразберихи — воспринимайте нас как проводников и советников, напрямую подчиняющихся лишь тебе, Жень. Пусть не берут с собой продуктов, вообще ничего — только боеприпасы, да и то придется экономить. Всем с собой иметь холодное оружие.

— Совсем без продуктов? — проворчал Пааво.

— Только боеприпасы и медикаменты, — не допускающим возражений тоном определил Игорь.

— Шестнадцать человек, ротор, пять ГАПов и три подствольника, — перечислил Артем. — Нет, — поправился он, — девятнадцать человек и шесть подствольников. По-моему, это немалая сила.

— Давайте еще кое-что выясним, — деловито вклинился Борька. — У вас два патруля, ведь так? — все закивали. — Давайте там, сколько кого и чего в каждом патруле.

— Ну, наверное, по старшинству, — немного неуверенно начал Борька Колобов, глядя на своего тезку. — У меня патруль «Лыжники». Семь человек, ротор, четыре ТК-60, два «коновалова», "дроботов" и четыре охотничьих дробовика. Ну и разная мелочь. Пятерым пятнадцать лет, двоим — четырнадцать, — он пожал плечами. — Все, — и убрал со лба свесившуюся прядь волос. Игорь машинально отметил, что Борька, наверное, нравится девчонкам.

— У меня патруль "Латники", — сказал Артем. — Тоже семеро. Три «семенова» с «пищалями». "Коновалов", шесть дробовиков. Пятерым четырнадцать, двоим тринадцать лет.

— Нет, ну это никуда не годится, — потряс головой Борька.

— Да, это неправильно, — согласился Игорь. На лицах местных появилось обиженное выражение, смешанное с непониманием. — Неправильно, конечно, — подтвердил Игорь. — Вернее, с точки зрения пионерской организации все правильно. Но получается, что все ГАПы в одной боевой группе, все подствольники в другой… Поэтому предлагаю вот что, — Игорь посмотрел на Рубана. — Ты, Жень, вместе с расчетом ротора и Пааво, а так же нами тремя образовываешь группу управления в поддержки. Два ГАПа от тебя, Борь, — он кивнул Колобову, — передаем Артему, Артем отдает тебе подствольник и два дробовика. У вас по шесть человек и примерно одинаковая огневая мощь. Там разберетесь, кого куда перебросить.

— Вообще-то это разумно, — неожиданно признал Пааво, играя финкой. — А, Жень?

— Так и сделаем, — согласился начальник штаба.

Разговор сошел с острой темы. Борька опять было поднял вопрос о конном походе — мол, зря он, что ли, привез сюда Раскидая?! — но Игорь решительно пресек эту тему, поинтересовался:

— У вас правда все знакомы с охотой и со следопытством?

— Конечно, — подтвердил Женька Рубан, — мы даже на курсах были, за Леной. Три месяца.

— Знаю я эти курсы, — вздохнул Игорь. — "Дети, обратите внимание, это олень. Да не это, а это, а это наш служащий и перестаньте в него целиться… Мальчик, оставь жучка, он ядовитый… как уже четвертого ешь?! Доктор, промывание желудка… Если у вас не получилась землянка — сделайте вид, что копали колодец… Мальчик, искусственное дыхание рот-в-рот так не делается… как не мальчик?!. как целуетесь?!."

Игорь изобразил все это весьма правдоподобно, всех здорово рассмешив, и ребята начали расходиться, договорившись, что встретятся завтра утром — как только рассветет, на берегу Дальней.

Уход в партизаны происходил до смешного буднично, да еще и при плохой погоде. Первый день мая оказался дождливым, теплым и тихим. Облака придавили лес на холмах за рекой. Над ветроэнергетическим комплексом перемигивались алые сигналы — знак того, что батареи не получают достаточно света для обеспечения поселка и включены аккумуляторы.

Собирались около новенького лодочного сарая на берегу заводи. «Землепроходцы» были экипированы тщательно и одинаково: из-под форменных пионерских беретов спадали до поясов кольчужные шарфы; куртки с непонятным, но прижившимся названием «энцефалитки» перетянуты поясным и плечевым ремнями, на которых крепилось снаряжение и подсумки; поясные рюкзаки;

бриджи с накладными карманами; гетры; туристские ботинки. У всех, конечно оставались комбрасы, повязанные черные галстуки; кроме того, все носили перчатки без пальцев. Короче, выглядели ребятки серьезно — увидевшему их со стороны было бы трудно поверить, что эти мальчишки собрались "в поход".

Настроение у всех, впрочем, было под стать погоде — довольно серенькое. Большинство мальчишек, судя по всему, переволновались и просто не выспались. Как бы грозно они не выглядели, но, конечно, было ясно, что никто из них до конца в себе не уверен.

Наша тройка появилась последней.

Конечно, отлично выспавшаяся.

— Они не в себе, — заметил Борька. Свой «иж» он нес на локте. — Мы так прибито не выглядели. Никогда.

— Мы родились на Сумерле, — напомнил Женька. — Пооботрутся — и все будет нормально… Да и вообще — вспомни, какими мы были во время переселения — не намного лучше.

Игорь молча поздоровался с Женькой, Пааво, Борькой и Артемом. Рубан махнул остальным и, когда все поднялись на ноги и стянулись кучнее, сообщил:

— Ребята, вот кто нам помог с боеприпасами… — он переждал одобрительный гул и продолжал: — Еще. Я предлагал этому человеку командовать нашим отрядом, но он отказался и попросился с нами, да еще привел двух наших братьев, хороших следопытов из здешних казаков. Это, все согласятся, я думаю, большая помощь.

— Можно даже написать им оправдательное письмо для школы, — неспешно, но не без ехидства, заметил мальчишка, очень похожий на Пааво, но меньше и тоньше, с таким же, как у Женьки «ижом». Ясно было, что мальчишка большой нахал — впрочем, чего еще ждать от пацана с таким взглядом? Вообще оказалось, что Ориккайненов аж четверо — близнец-одногодок Пааво Тойво, их погодок Рютти и его погодок Пейви. У Борьки Колобова тоже оказался тут младший брат — тезка Игоря, но совершенно не похожий на Борьку; точнее — специально НЕпохожий, коротко подстриженный и необщительный. Кажется, были еще братья — двое похожих, хотя и не абсолютно, мальчишек, стояли возле ротора. И еще двое — тоже вроде бы братья, смуглые и кареглазые в отличие от остальных, светлокожих и русых (или рыжих, как Ориккайнены).

— Ну что, — Женька Рубан оглядел свой отряд, устроил на плече ГАП с толстым блином магазина и скомандовал: — Пошли к броду!

Краеведческий поход начался.

Зал Крылатого Совета в Сааске был гулок и мрачен. Свет, обретая разные оттенки, падал на выложенный чугунными плитками с изображением Пещерного Змея и его слуг пол. Разноцветные витражи только подчеркивали мрачную внутренность зала.

Уигши-Уого поднял голову. Он казался расслабленным, хотя держался в своем кресле прямо. Руки лежали на широких подлокотниках вялыми плетьми. Темные глаза вабиска обошли скамьи вдоль стен зала. От первоначальной — еще не очень давней! — численности Совета осталась едва половина.

— Где Скингу? — спросил Уигши-Уого и сам испугался того, какой у него странный, мертвый голос. В зале прошло неуловимое движение, кто-то быстро ответил: