Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП) - Мишель Пейвер

Они гребли все утро без устали. Солнце медленно плыло к западному краю совершенно безоблачного неба, мимо скользил берег, и Торак удивлялся: как это ему удается не отставать от остальных? Впрочем, вскоре монотонная и ритмичная работа веслом стала навевать на него дремоту.

Он в очередной раз сонно посмотрел за борт и вдруг почти что под собой увидел небольшую темную тень, поднимавшуюся из глубины и стремительно приближавшуюся к поверхности.

Вся сонливость тут же слетела с Торака. Он вздрогнул так, что челнок опасно закачался, затем попытался крикнуть и предупредить остальных, но крик застрял у него в горле.

Гладкая серая голова вылетела на поверхность рядом с его веслом. Тюлень стряхнул воду с усов, зевнул, обнажив немалое количество весьма острых зубов, и уставился на Торака ласковыми любопытными глазами.

Торак осторожно, судорожными толчками, выдохнул воздух.

Тюлень тоже вздохнул, широко раздувая ноздри. Его гладкую серую шкуру сплошь покрывали округлые черные пятнышки.

«Вот почему он ведет себя так дружелюбно, — догадался Торак. — Знает, что охотиться на него не будут».

Бейл тоже увидел тюленя, заулыбался и подплыл поближе.

— Наш Хранитель! — ласково глядя на зверя, сказал он. — Ну, теперь я уверен: у нас все будет хорошо!

Тюлень лениво отплыл на спине в сторонку, завернув задние ласты на брюхо, и стал смотреть, как челноки проплывают мимо него. Потом с негромким «у-ух!» закрыл ноздри и исчез в глубине.

Возможно, именно благодаря Хранителю Охотник, по прозвищу Сломанный Плавник, ни разу не появился вблизи, да и двигались они с такой хорошей скоростью, что после полудня даже решили зайти в маленькую бухточку и немного передохнуть.

Был отлив. Песок, точно паутина, покрывали спутанные морские водоросли и трехпалые отпечатки лап крачек, охотившихся на устриц. Бейл и Асриф разожгли костер, потом сходили к ручью и наполнили бурдюки свежей водой, а Детлан тем временем учил Торака ловить трепангов и разных морских моллюсков. Они набрали целую гору каких-то длинных коричневых раковин, которые испекли в золе, и Тораку эти моллюски, пожалуй, даже понравились, не то что в первый раз. Наверное, он уже начинал привыкать к ним.

Вместе с моллюсками они ели хрустящие стебли какого-то зеленого морского растения, которое собрал Асриф. На вкус оно напоминало соленый лед, и Торак ел его только потому, что это делали все остальные; ему самому куда больше нравились печеные корни алтея, исходившие липким сладким соком. За едой никто не произносил ни слова, и Тораку показалось очень странным, что он чувствует себя совершенно свободно в обществе тех же мальчишек, которые всего четыре дня назад за ним охотились.

День кончился, а они все плыли и плыли. У Торака уже ломило от усталости плечи и ляжки. Он уже не раз начинал клевать носом и опасно клониться на бок, но, вздрогнув, в тот же миг просыпался и с ужасом понимал, что весло чуть не выскользнуло у него из рук. А его приятели из племени Тюленя, казалось, вовсе не знали усталости — плыли себе, размеренно работая веслом, и светлые волосы развевались у них за спинами.

Торак уже утратил всякую надежду на то, что они когда-нибудь остановятся, когда вдруг услыхал шум птичьего базара и, прикрыв глаза от солнечного света, увидел перед собой крутую скалу, вздымавшуюся прямо из Моря и завершавшуюся пиком, очень похожим на плавник Охотника. Над вершиной скалы, в невообразимой вышине, кружили едва различимые глазом темные точки.

«Орлы», — догадался Торак.

— И вы действительно готовы туда подняться? — спросил Торак, закинув голову и вытягивая шею.

— Я это уже делал, — пожал плечами Асриф, однако лицо его побледнело так, что приобрело оттенок мокрого песка.

— Один раз! — тихо заметил Бейл. — Ты поднимался туда только один раз, Асриф. А до орлиных гнезд так и не добрался.

Они стояли как раз под скалой на узкой полоске камней, похожей на чей-то коготь и образованной чередой спускавшихся к Морю утесов. На самом конце «когтя» они и оставили свои легкие челноки, чтобы, как сказал Бейл, «если уж кто-то упадет, то хоть лодки не сломает».

Таких высоких скал Торак никогда в жизни не видел. Покрытые шрамами после многочисленных морозных зим, их мрачные склоны своим темно-красным цветом напоминали сырое китовое мясо. Всюду виднелись пятна птичьего помета, лежавшего толстым слоем. Вонь стояла такая, что Торака подташнивало. От неумолчного птичьего гама у него разболелась голова.

Да уж, если сперва ему показалось, что на утесах в заливе Тюленей птиц очень много, то здешний птичий базар не шел с тем ни в какое сравнение. Похоже, даже перышко не поместилось бы между корморанами, устроившимися на нижних скалах, тесно прижавшись друг к другу. Ярусом выше боролись за каждый клочок пространства орды кайр, а моевки и серебристые чайки, сварливо переговариваясь, сидели еще выше. А утесы на самой вершине занимали огромные бесформенные гнезда орлов.

— Некоторым из этих гнезд сотни зим, — прошептал Бейл. — А многим теперешним орлам уже перевалило за пятьдесят.

Несмотря на дикий шум, он говорил очень тихо и осторожно. Торак отлично его понимал: здесь следовало остерегаться не только орлов. И скалы эти тоже не спали и в любой момент готовы были стряхнуть со своих плеч непрошеных гостей. Внизу лежало множество расколовшихся каменных глыб, а значит, камнепады здесь не редкость.

И все же, если верить Бейлу, люди из племени Тюленя иногда взбирались на Орлиные Высоты, когда запасы пищи подходили к концу и не удавалось собрать достаточное количество птичьих яиц поближе от стоянки. Этим объяснялось и наличие коротких каменных колышков, вбитых в скалу через относительно равные промежутки и явно ведущих к ближайшему из орлиных гнезд. Впрочем, и это гнездо находилось на головокружительной высоте.

Собственно, до него им и предстояло добраться. Но снизу Торак не мог разглядеть вообще ни одного растения поблизости от гнезда, не говоря уж о загадочном «зелике», которое Тенрис описал ему так: «Маленькие кустики примерно в ладонь высотой, листья пурпурно-серые, а корни крючковатые, как когти орла».

От постоянного задирания головы у Торака даже шея заболела, он сильно потер ее и спросил:

— А кто вбил эти колышки?

— Дед моего деда, — ответил Бейл. — Хотя некоторые пришлось заменить, когда утесы сдвигались с места.

— И обычно никто выше ближнего гнезда не поднимается, — прибавил Асриф.

— А сейчас и туда соваться не стоило бы, — рассудительно заметил Детлан. — У орлов период гнездования, и они наверняка решат, что ты, Асриф, за их яйцами охотишься.