Ночной мир - Фрэнсис Вилсон

— Он исчез, — сказал стоявший за ее спиной Билл.

— Нет. — Она показала рукой вверх. — Смотрите, там осталось светлое пятнышко. Похоже на звезду.

Это была единственная звезда на небосклоне.

— Сейчас нам не до звезд, — сказал Джек. — Давайте осмотрим крышу.

Кэрол иногда претил сугубо рациональный ход мыслей Джека, но она все-таки окинула взглядом крышу. Там, где прошел луч, осталось тлеющее по краям отверстие. Она осторожно подошла к нему и заглянула вниз, в квартиру, заранее боясь увидеть Глэкена, обожженного вспышкой.

Но она не обнаружила на паласе почерневших, обуглившихся останков. Так же как и самого Глэкена.

На том месте, где он стоял, теперь был незнакомец, одетый так же, как Глэкен, сжимающий в ладони плотно севшую на клинок рукоятку.

— Смотрите! — прошептала Кэрол. — Кто это?

Незнакомец был выше Глэкена ростом и так же, как он, широк в плечах, только гораздо моложе. Он был даже моложе Сильвии. Примерно одного возраста с Джеком. У него были длинные огненно-рыжие волосы. Рубашка плотно облегала его плечи и руки, готовая лопнуть по швам. Кто это?

Потом она увидела, как светятся его голубые глаза, и больше у нее не оставалось сомнений.

— Это Глэкен!

Она почувствовала, как кто-то обнимает ее за плечи, и услышала приглушенный хрипловатый голос Билла:

— Но он ведь совсем молодой! Ему не больше тридцати пяти!

— Правильно. — Она начала все понимать. — Как раз в этом возрасте он впервые принял бой.

Кэрол не могла отвести от него глаз. Она смотрела на его движения: как он с силой выдернул из доски пола острие меча, как взмахнул мечом. Он был восхитителен — другого слова не подобрать.

В этот момент он бросил на них взгляд, и Кэрол испугалась, увидев мрачно сжатые губы и ярость, полыхавшую в его глазах. Он снова поднял меч и обрушил его на кофейный столик, оставив от него лишь мраморную плиту и кучу щепок, потом решительными шагами направился куда-то и скрылся из виду. Несколькими минутами спустя они услышали, как хлопнула дверь квартиры.

— Он в бешенстве, — сказал Джек, — но надеюсь, он зол не на нас.

— Нет, — сказал Билл, — зол на Расалома. Только на него.

— Тогда не хотел бы я оказаться на месте Расалома.

Кэрол поежилась от холодного ветра и снова посмотрела на светящеюся точку, оставшуюся от луча света. Она стала ярче и крупнее.

— Посмотрите! — воскликнула Кэрол, показывая вверх. — Она увеличивается!

— Мне кажется, ты права, — поддержал ее Билл, всматриваясь в быстро растущее в размерах пятнышко. — Похоже, что… — Внезапно он потянул ее за руку назад, подальше от отверстия. — Бежим! Луч возвращается!

Кэрол высвободила руку и осталась на месте, ожидая, когда луч упадет с небес к ним. Он не причинит ей вреда — она была в этом уверена. Она ждала, вытянув руки вперед, мысленно желая его возвращения.

И вдруг она окунулась в свет — вся крыша была залита белым сиянием. Это было теплое, чистое свечение, почти как… солнечный свет!

Все здание оказалось в конусе света, который вклинивался в темноту, беря начало из точки высоко в небе, словно в опрокинутом сосуде ночи, посланной на землю Расаломом, булавкой проковыряли дырочку и через нее сумел просочиться один-единственный лучик солнца.

Кэрол подбежала к краю крыши и облокотилась на узенький парапет. Внизу было видно, как твари торопливо переползают на другую сторону улицы и скрываются в темноте, убегая от света.

Она услышала звон стекла и заметила, что с тротуара взметнулись вверх светящиеся брызги. И в этот момент показался Глэкен. Он шагнул в направлении парка с таким видом, словно искал кого-то, кто осмелился бы бросить ему вызов. Волосы его развевались на ветру. Пройдя по освещенной части улицы, он ступил в темноту, простирающуюся дальше.

— Билл! — закричала Кэрол. — О, Билл, посмотри! Ты должен это видеть!

Свет полился за Глэкеном, словно тягучая жидкость, приклеившаяся к его телу и к мечу. Продвигаясь вслед за ним, она образовала светящийся туннель, разрывающий темноту, к которой устремился Глэкен.

— Куда он идет? — спросил Билл, подойдя к краю крыши вместе с остальными — Джеком, Ба, Сильвией и Джеффи.

Кэрол хотела ответить, но ее опередил Джек.

— К трещине, — сказал он негромко, — к той самой первой трещине на Овечьем Пастбище. Тот, кто ему нужен, находится там, внизу.

Вскоре они потеряли Глэкена из виду, но не ушли с крыши, а продолжали стоять и наблюдать за туннелем, который свет прокладывал в чернильно-черном пространстве парка.

Из передачи радио ФМ-диапазона:

«Фредди: Что-то случилось там, снаружи, друзья. Только что нам позвонили по СБ и сообщили, что в западной части Центрального парка в небе появился луч света. Отсюда его не видно, поэтому за подлинность этого сообщения мы не ручаемся.

Джо: Да. Раньше этот парень давал надежную информацию, даже когда начался весь этот кошмар, но ведь все вы знаете: у всех у нас крыша поехала с тех пор, как солнце перестало всходить, так что, если у вас есть СБ и вы находитесь недалеко от Центрального парка, выгляните из окна или из того, что от него осталось, и сообщите нам, что вы увидели».

Расалом лежит расслабившись в своем коконе.

Это укол булавкой, не больше. Сколько усилий приложили Глэкен и его ближайшие друзья — и каков результат? Нулевой. Булавочный прокол в покрове ночи. Но это ничего не изменит.

Кроме самого Глэкена. Он изменился. Именно в таком состоянии он впервые столкнулся с Расаломом. Тогда оба они и не подозревали, что окажутся втянутыми в битву, которая продлится веками!

Но Расалом приветствует омоложение Глэкена. Было бы стыдно лишить жизни немощного старика, каким стал Глэкен. Гораздо приятнее уничтожить возродившегося Глэкена — молодого, ловкого, яростного.

Ну а самое замечательное — что ему даже не пришлось выманивать Глэкена наружу. Этот идиот сам направляется к нему. Какая удача!

Все закончится там же, где и началось, — в пещере.

Глэкен стоял на краю трещины и смотрел вниз, в черную бездну.

Где-то там, внизу, его ждет Расалом. Глэкен ощущает его присутствие, ощущает исходящий от этого чудовища зловонный запах. Долго искать не придется.

Но он должен спешить. Нетерпение подстегивало его, подгоняло. И все-таки он нашел время остановиться и бросить взгляд на сверкающий конус, который прошел сквозь его квартиру, словно подпорка, и на согревающий его луч, берущий начало в этом конусе и точно повторяющий его маршрут. Именно из-за этого луча ночные твари не набросились на него, пока он шел сюда. Но он почти сожалел об этом. Ему хотелось, чтобы кто-то бросил ему вызов, встал на его пути. Ему страстно хотелось разделаться с кем-нибудь — размозжить, разрубить, изуродовать, раздавить каблуком, уничтожить.