Будь здоров - Papirus

Пожалуй, мое появление на кухне именно сейчас было бы, мягко говоря, очень некстати. Вдохнув запах свежеиспеченных пирожков, и, сглотнув обильную слюну, я тихо удалился в ординаторскую, где прилег на кушетку. Этой ночью надо будет непременно связаться с Финь Ю. Шар у меня получается, значит, можно двигаться дальше. Решено. Так и сделаю…, если силы останутся… и время.

Вечером у меня состоялся долгий разговор наедине с порученцем генерала в его комнате на постоялом дворе. Пара охранников при входе позаботилась, чтобы нам не мешали. Мою жену мягко попросили подождать и не беспокоиться – она, как будущая невидимка, должна понимать, что не все сведения могут быть ей доступны, в том числе и касающиеся ее мужа. По мере повествования Кламириан лично записывал мои приключения; дотошно уточнял такие мелочи, которые мне казались совершенно несущественными; переспрашивал; просил объяснить или рассказать что-то подробнее.

– Значит, по-вашему, граф не может знать, что его дочь осталась в живых?

– Уверен, что нет. Про то, что мы уйдем через заваленный тайный ход, он не должен был знать. Правда, если в отряде его врагов есть информатор, то он может сообщить, что мы ушли. Но также, наверняка, должны были сказать о нашей гибели под завалом.

– Почему вы решили, что враги поверили в вашу гибель?

– Погони ведь не было, – резонно отвечал я. – Значит, либо не поняли, как мы ушли, либо поверили.

– Еще разок опишите, пожалуйста, как выглядел горный старец, что говорил, как смотрел, как указал… Все снова повторилось, как на допросе у дознавателя.

– Еще один момент. Ваша жена утверждает, что видела вас во сне и разговаривала с вами. Как вы можете это объяснить?

– Никак не могу. Дело в том, что еще в прошлом году, когда мы выбрались из-под завала в горах, по возвращении в Сербано мне приснилось, что я с ней разговариваю. Потом оказалось, что ей снилось то же самое.

– Вы можете этим управлять?

– Увы, – соврал я, – никак. Есть предположение, что нам со Свентой надо очень сильно захотеть увидеть друг друга, чтобы такой сон получился. Но это происходит спонтанно. Впрочем, вернувшись в столицу, думаю заняться экспериментами. С согласия жены, разумеется.

Я немного помялся, не зная, стоит ли об этом говорить. Кламириан, видимо понял мои терзания и поощряющее кивнул.

– Говорите все, как на духу. Мне можно, – и он чуть улыбнулся.

– В таком случае, прошу обратить особое внимание на служанку графини – Лесиозу. Это тоже был сон, но если вы знаете про некий лабиринт… – я с сомнением приостановился, но порученец успокоил.

– Я знаю про лабиринт, и какое он имеет значение для целителей. Рассказывайте.

Я рассказал про свой сон, где стоял вместе с Леси перед входом в этот самый лабиринт. Порученец все тщательно записал до малейшей подробности, потом в волнении встал и заходил по комнате из угла в угол.

– Вы понимаете, какие перспективы открываются?! Если мы сможем определять потенциальных целителей…, это же будет такой прорыв…, это как же очереди сократятся. Каждый гражданин сможет сам! без решения высших инстанций и короля! обратиться к такому специалисту и получить помощь…

– И как вы себе это представляете, – несколько охладил я его восторги. – Мне что, сидеть безвылазно в этой пещере и спать в компании абитуриентов?

К моему удивлению, эта идиотская мысль не вызвала даже тени его улыбки. Он серьезно кивнул.

– Возможно, именно так и надо будет сделать.

– Ну, знаете! – возмутилось все мое нутро. – Каждый мой поход в горы – это монстры, лоперская разведка, завалы, камнепады, пещеры…! Я! в горы! больше! не! пой! ду!

– Ну, что вы право, так встрепенулись, – успокаивающе заговорил Кламириан. – Может, и без вас обойдутся. Да, скорее всего, без вас! Точно. Ну, может один только разок… показать где… А вообще еще ничего не решено. Вот доложим господину генералу. Посоветуемся с целителями…

Что-то не внушает мне доверия его простодушная физиономия. Ой, не внушает! И говорит он точь-в-точь, как Греллиана, успокаивая пациента перед рискованной операцией. Но что я могу сейчас поделать? Ничего. Так что остается сидеть и головой в такт его словам кивать – верю, якобы. Так все и будет. А как же иначе?

– Благодарю вас, господин Филлиниан. Все, что вы рассказали – крайне важно. Мои записи незамедлительно будут переправлены господину генералу лично. Надеюсь, вас не надо предупреждать о хранении тайны? – я, молча, кивнул. – Записи у дознавателя уже изъяты; со служащими мы побеседовали; когда сам господин Саллиниан вернется, с ним мы тоже поговорим…

– Надеюсь, ему ничего не грозит? Мне он показался человеком порядочным.

– Нет. Ничего такого. Наоборот, мы ему благодарность от лица КСОР объявим. Не беспокойтесь. А вот некто Боантир, мне кажется, вы не очень переживаете за его судьбу?… С ним будет несколько иначе. Боюсь, его место в магистрате совсем скоро станет вакантным.

Далее Кламириан предупредил, что к Леси будет приставлена тайная охрана, дабы я не удивлялся и виду не подавал, если замечу. Жену мою тоже предупредят. На этом мы с порученцем раскланялись.

Свента по своему обыкновению сняла для нас самые лучшие апартаменты, и я туда с удовольствием переехал, оставив Протиса в гордом одиночестве. Этой ночью мне было не до Финь Ю… и две последующие тоже.

Глава 38

Дни, которые мы провели в этом славном городке, дожидаясь Ирритано, можно было бы назвать каникулами в горах – а что? чистейший горный воздух; теплая, ясная погода; здоровое питание; мирные, доброжелательные жители – если бы не одно «но». Свента на третий день, когда первые восторги и радости встречи помаленьку улеглись, страшно затосковала по малышке. Буквально места себе не находила: как она там? что бабушки делают? хорош ли пригляд? не заболела ли? Мои уверения, что Греллиана не допустит никаких болезней, мало помогали. Думал, не попробовать ли установить связь, да поглядеть, как дела обстоят с ребенком, но испугался – мало ли как это на младенце скажется. Я хоть и перехватываю узором отток энергии, однако же, не мгновенно – совсем чуть-чуть, но теряется… по меркам взрослого человека чуть-чуть. А для малыша может и этого «хватить». Решил на всякий случай спросить Финь Ю. Заодно, и повод имеется с ним поговорить; шарик мой показать; успехами похвастаться.

Первые три дня мы с женой провели, в основном, в обществе друг друга, не желая расставаться ни на минуту. Изредка совершали прогулки, по пути здороваясь со всеми встречными, питались в ресторане постоялого двора, а иногда ходили в гости. Некоторые бывшие пациенты уж очень настойчиво приглашали – не хотелось их обижать, да и времени свободного полно, поскольку больница опустела совсем, и делать там почти нечего. Прием велся, в основном, амбулаторный – четыре часа после обеда. В большинстве своем жители приходили с мелкими болячками, с которыми за некоторое количество дней справился бы и травник. Мне было откровенно скучно так вести прием и я не жалел своих способностей, исцеляя фактически бесплатно. То есть я, конечно же, не говорил, что исцелял, представляя всё в таком свете, будто столь незначительные проблемы – это «разок далеко плюнуть» для хорошего травника. Однако был и один сравнительно сложный случай. Пришла как-то раз ко мне на прием одна бабулька и принесла в подарок действительно редкие горные травки. В качестве ответной любезности попросила вернуть ей зрение, так как теперь она только по запаху, как собака, может эти самые травки различать, а когда-то была, дескать, лучшей собирательницей. Ее и в самом Заллире знали. Тамошние травники и лекари очень ценили ее сборы.