Властители Зла. Кн. 2. (Лицо - Книга грез) - Джек Вэнс

— Вы уверяли меня в обратном.

Послышался грубый смех.

— Люди верят в то, во что хотят верить.

— Я отомщу вам.

— Иди своей дорогой, крошка. Ты невероятно красива. Ты внесла разногласия в цвета моей души. Красный пылает страстью, а зеленый хочет доставить тебе боль. Но ничего не выйдет: я оскорблен и страдаю. Да и времени нет. Ты замарала себя, переспав с журналистом. Да, да, по моему приказу, но мне все равно неприятно.

— Жалкий приговор, — колко сказала Элис. Когда Трисонг отвечал, его голос был суров и сердит:

— Я уезжаю. Вега не принесла мне удачи, да и никогда не приносила. Я ранен, но скоро поправлю свои дела... И тогда... за мою боль я отомщу!..

— Что же с вами случилось? — спросила Элис с неподдельным интересом.

— Мы напоролись на засаду. Демон в образе человека выскочил из дома Двиддиона и прострелил мне ногу.

— Этого стоило ожидать...

Трисонг, казалось, не расслышал ее замечания. Снова возникла короткая пауза, потом он заговорил новым голосом, приятным и чарующим:

— Конкурс «Экстанта» заканчивается завтра?

— Нет, сегодня.

— Так и нет победителя?

—Да.

— Тогда выслушай инструкции: больше мне не звони.

— Я и так считаю себя свободной. Оставьте ваши инструкции при себе.

Трисонг не обратил внимания на то, что его перебили:

— Продолжай, как и раньше...

Элис отключила связь.

* * *

В полдень Вега вырвалась из-за облаков, но ее лучи едва могли пробиться сквозь молочно-белое марево. Элис вернулась в редакцию бледная и усталая.

— Надеюсь, вы чувствуете себя лучше? — спросил Джерсен.

— Да, спасибо.

Она переоделась в серо-зеленое платье с кружевным белым воротником, ее рыжие волосы, разметавшиеся в легком беспорядке, напоминали какой-то экзотический цветок. Элис заметила внимательный взгляд Джерсена и недоуменно посмотрела на него:

— Что я должна делать?

— В общем-то, работы нет. Конкурс завершен. События развивались крайне интересно. А вы как думаете?

— Пожалуй...

— Но все-таки конкурс не совсем удался. Трисонг не сумел возглавить Конгрегацию, но он жив. Ваш отец умер, и это ваша личная трагедия. Раз вам было известно, что Спаркхаммер — Говард Алан Трисонг, то и не стоило рассчитывать ни на что другое.

Элис развернулась в кресле и уставилась на Джерсена:

— Как вы узнали, что Бенджамин Рэук — мой отец?

— От вас, — ответил Джерсен и как-то неловко улыбнулся. — Для меня это было не очень приятно, но я записал все ваши переговоры с Трисонгом.

Элис замерла, словно статуя:

— Значит, вы знали...

— С той самой минуты, как вы вошли в редакцию. Даже раньше, когда вы еще только переходили улицу.

Элис внезапно покраснела:

— И вы должны были знать...

— Да.

— И все же...

— Что бы вы подумали обо мне, если бы узнали, что я воспользовался удобным случаем?

Элис напряженно улыбнулась:

— Какая разница, что я думаю?

— Я не хочу, чтобы вы перестали уважать себя, тем более что причин для этого нет.

— Бесполезный разговор, — заявила Элис. — И глупо тут оставаться.

— Куда же вы направитесь?

— Куда угодно. Или я не уволена?

— Конечно нет! Я восхищен вашей храбростью! Когда я пришел, мне было приятно увидеть вас здесь, и более того...

Раздался сигнал коммуникатора. Джерсен нажал кнопку:

— Говард Алан Трисонг вызывает Генри Лукаса.

— Генри Лукас слушает. У вас есть видеоканал?

— Конечно.

На экране возникло лицо с высоким лбом, чистыми светло-карими глазами, прямым носом, удлиненным подбородком, большим ртом с тонкими губами. Джерсен надвинул парик пониже на лоб; полуприкрыл глаза и опустил голову, изображая аристократическую истому. Элис насмешливо смотрела на него. Ей явно нравилось, с какой легкостью Джерсен меняет свой облик.

Два человека изучали друг друга. Трисонг заговорил глубоким, бархатным голосом:

— Мистер Лукас, я следил за вашим конкурсом с большим интересом, ибо, как вам известно, на фотографии изображен и я.

— Именно это и вызвало большой интерес к нашему конкурсу.

Трисонг продолжал:

— Вы мне льстите?

— Я журналист. Как это сказать... Автомат, что ли. Существо без лишних эмоций.

— Тогда вы — необычный человек. Но неважно. Пока вы не сделали специального объявления, я хочу предложить вам мое решение загадки. Будьте добры, запишите мои слова или попросите это сделать вашу очаровательную секретаршу.

Джерсен сказал задумчиво:

— Сомневаюсь, что все это можно считать законным. Все остальные ответы мы получили в письменной форме.

— Вы не ставили таких условий, так почему же устный ответ не считать действительным? Я могу использовать призовые деньги не хуже других.

— Действительно. Вскоре состоится церемония награждения. Если вас признают победителем, вы приедете, чтобы получить приз?

— Вряд ли, если, конечно, церемония не будет проходить где-нибудь на Краю Света.

— Это, с нашей точки зрения, слишком хлопотно.

— Тогда вы должны прислать деньги по адресу, который я назову. А теперь приступим к делу.

— Да, да... Элис, застенографируйте, пожалуйста.

— Я буду называть в порядке ваших номеров. Первый — Шаррод Ест. Второй — старая карга Диана де Трембаскал. Третий — дородная Беатрис Атц. Четвертый — многоречивый Ян Билферд, чей острый язык теперь, увы, неподвижен. Пятый — долгожитель Сабор Видол. Шестой — лицо, известное в данном случае под именем Говарда Алана Трисонга. Седьмой — Джон Грей. Восьмой — бывший Триединый, Гадоуф. Девятый — Гизельман. Десятый — Мартилетто. Надеюсь, я первым правильно назвал всех.

— Боюсь, что нет. Вскоре после того как опубликовали разоблачение Двиддиона, к нам поступило множество правильных ответов.

— Ба! Жадность людей просто невероятна! Еще одно очко в пользу Двиддиона!

— Кое-что все же можно поправить. Я хочу опубликовать вашу биографию. Вы уникальная личность, и ваши воспоминания заинтересуют читателей.

— Об этом стоит подумать. У меня часто возникает желание изложить свои взгляды. Меня считают преступником, но совершенно ясно, что я — образец совершенства. Мне нет равных. Я создал новую категорию людей, которую один могу понять. Но я пока не склонен говорить об этом.

— Что бы вы ни сообщили, материал получится крайне интересным.

— Надо все тщательно обдумать. Я не люблю говорить, что буду в определенном месте в определенное время. Если вы знаете условия моей жизни, то должны понимать, что я вынужден быть бдительным.