Совсем другой дракон - Рэйчел Аарон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но будешь, — пообещал Левиафан, его большая голова поднялась над ней во тьме. — Это уже грядет. Слушай крылья.
Она не могла их пропустить. Она не видела небо из Ямы, но эта птица была не в небе. Он был в мире, который принадлежал только им, большой черный призрак летел через Море Магии с добычей в когтях. Ворон, предатель, нес кого-то с другой стороны. Кого или для чего, Алгонквин не знала, но если он мог так сделать…
Конец ближе, чем ты думала, — закончил Левиафан, качая головой. — Это не остановить, Алгонквин. С каждой секундой поток магии растет, и твоя мечта о возвращении состояния тает, если она вообще была возможной.
Его щупальца задели круг, который Мирон сделал из конструкта Ворона. Этим кругом она подавляла монстра, которого они построили.
Твой почти Мерлин потерян, город в руинах из-за проклятой удачи дракона, и ты уже отдала все, что у тебя есть. Тебе конец. Пора сдаться. Я тебе помогу. Дай мне спасти тебя, пока еще есть, что спасть.
Алгонквин плотно сжала воду. Она не успела сказать ему, что не сдастся, пока в ней останется хоть капля, круг заклинания, который она сдерживала закрытым силой, взорвался, остатки ее воды взлетели во тьму, дух, которого она отчаянно пыталась подавить, вырвался в мир.
— АЛГО-О-О-ОНКВИ-И-И-ИН!
Имя было ненавистной какофонией, уродливой смесью гудков машин, выстрелов и прочих жутких звуков гадкого города. Хозяйка Озер взревела в ответ, ударила по существу, которое пыталось выбраться из сломанного круга, волной воды, речного ила и решимости.
— Еще нет! — завизжала она, ударяя снова и снова. — Я еще не мертва!
Она даже не знала, кому кричала: городу, который пытался вырваться через нее, или тени, которая ждала за ней, как хищник. Но слова были правдой. Даже так, даже сейчас она была Алгонквин, Хозяйкой Озер. Единственным духом, который боролся с человечеством и выжил. Ее ярость уже затопила Детройт раз. Если СЗД будет давить на нее сейчас, она с радостью сделает это снова, и город уже не отстроится.
— Я еще не мертва, — прошептала она, слова были горькими, пока она смотрела на тьму. — Сделка еще действует! Я дала тебе имя, Левиафан! Я тебя вызвала сюда. Я тебя впустила. Пока я не умру, ты мой, и я приказываю тебе помочь мне!
Вздох сотряс огромную тень, а потом черные щупальца стали опускаться вокруг нее, как бомбы, вдавливая кричащего Смертного духа в черную грязь.
— И удержи ее там в этот раз, — рявкнула Алгонквин, погружаясь в воду. — Я соберу больше воды.
Я сделаю, что смогу, но это не будет долго. Пока ты не впустишь меня, я — лишь тень, а тени не могут биться с богами.
Она это знала, что у нее была тень, и она ее использовала. У нее уже не было выбора, и Алгонквин оставила его и понеслась по затопленному пейзажу, чтобы подготовить свои озера к войне.
И за ней, скрытый тьмой, Левиафан держал достаточно долго. Как только он выполнил приказ, который дал ему имя и трещину в это измерение, он растаял во тьме, выпуская кричащий дух СЗД в руины ее города.
* * *
Марси все еще была во тьме, когда Ворон отпустил.
— Погоди, — завопила она, схватив его за когти раньше, чем он улетел. — Ты не можешь оставить меня тут!
— Почему? — с любопытством каркнул он. Он звучал любопытно. Она не могла точно понять, ведь видела только тьму.
— Ты сказал, что вернешь меня в мир живых, — гневно сказала она. — Туда, где я начала.
Она знала эту тьму. Это была та же пустая чернота, которую она видела, когда только умерла, пока она не поняла, как открыть глаза. Или кто-то ее научил? Марси не помнила, и у нее не было времени на тревогу. Даже Призрака уже с ней не было, что вызывало панику.
— Не время для шуток, Ворон, — она старалась не звучать напугано. — Верни меня в мое тело.
— Глупый ребенок, — ответил дух, насмешливый голос был мягким, как перышко, в ее ухе. — Где ты, по-твоему?
Его когти пропали из ее ладони, когда он закончил, и тьма стала тяжелой. Такого Марси еще не ощущала. Тяжелая, холодная и твердая, как бетонное одеяло, давящее на нее. Она все еще пыталась понять, что произошло, когда поняла, что не могла дышать.
Ужас пронзил ее. Марси запаниковала, боролась, била руками и ногами по черному весу, давящему на нее. Земля, поняла она, впившись пальцами. Она была закопана в землю. Похоронена заживо.
— Марси!
Крик Призрака был настоящим звуком в ее ушах, а не ощущением в голове. Звук был приглушенным, откуда-то над ней. Когда она попыталась закричать, она получила полный рот земли. Ей пришлось копать, рыть безумно землю ладонями, пока ее рука не вырвалась из неглубокой могилы, куда кто-то поместил ее тело.
Когда ее ладонь вырвалась, смертельный холод поглотил ее. Через миг Призрак потянул ее, вытащил ее тело из земли в слишком яркий свет мира. Настоящего мира, полного настоящего воздуха, который она глубоко вдохнула. Марси рухнула на разрытую землю, кашляя и сплёвывая грязь изо рта, пытаясь перевести дыхание.
— Ты в порядке? — спросил Призрак, похлопав ее по спине, помогая прочистить легкие.
Марси закашлялась снова, подняла дрожащую руку и стряхнула грязь с лица.
— Я жива, — сказала она, голос охрип. — Я жива.
Было слишком хорошо, чтобы это было правдой, и потому Марси стала безумно проверять тело. Хоть она была грязной, а тело онемело от холода, она была в порядке.
Ее конечности были на месте, целые. Голова была в порядке, лёгкие работали отлично, ведь она откашляла землю. Даже дыра, которую прострелила генерал Джексон в ее груди, зажила, хотя в ее футболке осталась огромная окровавленная дыра. Но за грязной тканью ее кожа, мышцы, органы и кости ощущались хорошо. Слишком хорошо.
— Как такое возможно? — с дрожью спросила она, прижав грязные ладони к лицу. — Я даже не сгнила.
— Поблагодари меня за это.
Марси повернулась и увидела Ворона за собой, сидящего на вершине почерневших остатков огромного костра. Пепел и обугленные кусочки не пахли как огонь. Они никак не пахли. Поле недавних странностей это казалось мелкой деталью. Пока Марси не поняла, где они были.
— Ты издеваешься, — она прильнула к Призраку, глядя на живописную долину, окруженную лесом и коронованную горой, которую она хорошо знала. — Ты вернул меня на Землю Восстановления?
— Ты и не уходила, — сказал Ворон. —
