Легенда об Ураульфе, или Три части Белого - Марина Аромштам

Ви отлетел назад. Бывший Ба стоял, закрывая собой человека. Шерсть его страшно вздыбилась, он оскалился и зарычал. Но уже проиграл. Он забыл о том, что слова могут быть страшнее зубов. Он чувствовал себя псом. Псом — не Хозяином Леса.

Глаза у Ви вспыхнули гневом:

— Этот пес не помечен плешью. Разорвите урода на части!

Ба убили не сразу. Он отчаянно сопротивлялся и дал человеку уйти.

Но Ви не тревожился по поводу этой жертвы. Он нанес последний удар и на правах убийцы выел сердце прежнего Ба. После этого стая пустилась в погоню. Человек метался по Лесу. Видимо, он заблудился. Новый Ба наслаждался человеческим страхом, смаковал смертный ужас, впитывал его кожей. Но решил отказаться от простого убийства. Они могут загнать человека в мертвую плешь. Плешь получит новую пищу и родит на свет плешеродца.

Глава одиннадцатая

— Правитель! Они бегут! Мы обратили их в бегство!

Ураульф не обманывался: эта победа — мнимая. С начала войны им с огромным трудом удавалось удерживать ящеринов на выжженной полосе, которую те захватили до прибытия островитов. Но прогнать их, разбить окончательно не удавалось. По вечерней прохладе, перед сменой светил ящерины теряли в силе, становились медлительными, и воины Ураульфа могли отбивать их атаки. Ночью наступала короткая передышка. Но как только красное Солнце выбиралось на Небо и накаляло землю, в мареве на горизонте появлялись новые ящерины. Они сражались беззвучно, умирали хладнокровно, убивали безжалостно. В их круглых желтых глазах отражался только песок. Раскаленный песок.

И они несли с собой зной — мучительный, неодолимый. Это было страшнее всего. От дыхания ящеринов трава становилась жухлой, листья скручивались и желтели, мелкие лужицы пересыхали. Ящерины могли отступать — зной же не отступал. Он накапливался под корою высушенных стволов, в помертвевшем подлеске, в трещинах по краям еле живого болотца.

Без помощи Ветра защитники острова не выстояли бы ни дня. Ветер боролся со зноем, делал его терпимым — но не мог сражаться без передышки. Он слабел и терял свою свежесть, пропитывался гарью. Его требовалось отпускать. Ветер летел на Север, кувыркался в снегу, погружался в талые воды, впитывал холод и влагу…

И он не всегда успевал вернуться к началу битвы. Тогда Ураульфу казалось, будто он один на один борется с Полупустыней…

В пустом безнадежном небе висело красное Солнце. Жар нагревал доспехи. Стремя обжигало ступню сквозь подошву. Пот заливал глаза, а ящерины все напирали.

— Ураульф, ты не выстоишь! Отступай, Ураульф!

Это кто-то сказал? Или ему послушалось?

— Твои люди слабеют! Они изнывают от жажды. Отступай, Ураульф!

Мелкие Духи! Прочь пошли, окаянные!

Если воины Ураульфа отдадут ящеринам рощу, это будет началом конца. Ураульф представил: вот загораются кроны деревьев. Огонь, взлелеянный зноем, поддержанный засухой, въедается в плоть стволов и ищет новые жертвы. А Полупустыня следит за пожаром своим красным глазом… Ради этого он остался в Долине Лосей?

— Не лукавь, Ураульф! Долина — это проклятье. Разве ты хочешь вернуться? Ты решил умереть! Твоя смелость — осколок льдины, тающий в грязной воде. Тебе опостылела жизнь! И ты не жалеешь жизни тех, кто рядом с тобой. Нет? Тогда отступай!

Кто-то рядом упал с коня. Ураульф краем глаза увидел: островит, совсем молодой, с кровоточащими губами. Ему уже не поможешь…

— Правитель! Ящерины прорвались на левом фланге.

Это голос воина, а не мелкого Духа.

— Пошлите в лагерь гонца. Пусть пришлют подкрепление.

— Подкрепления нет.

— Как нет?

— Резервный отряд отправился к правому флангу. Правый фланг очень близко к ручью. Вы велели беречь ручей…

Да, велел. Ручей обмелел. Но это источник влаги. А влага — источник жизни. Источник силы для тех, кто защищает остров. Неужели ему придется дать сигнал к отступлению? Роща или ручей?

Ураульф свалил подвернувшегося ящерина: надо принять решение…

— Смотрите! Смотрите! Подмога!

Со стороны ручья появилось зеленое облако стрел — и через мгновение каждая нашла себе ящерина. Зеленохвостые стрелы! Те, что не знают промаха!

— Это Лесной дозор! Арбалетчики Коварда!

Арбалетчики врезались в самую гущу боя, выпуская стрелу за стрелой:

— Да здравстует Ураульф, Говорящий с Ветрами!

— Вперед! За Долину Лосей! — Ураульф мгновенно забыл, что хотел отступать.

Поле битвы накрыло новыми волнами схваток. Меч Ураульфа опускался и снова взлетал.

— Где же Ковард?

Коварда не было видно. Зато Ураульф заметил незнакомого всадника на невысокой лошадке со знаменем Белого Лося. Всадник быстро носился по полю, появляясь то тут, то там, и полотнище трепетало даже в отсутствие Ветра — Белый Лось казался живым:

— Смотрите! Смотрите, как скачут воины Ураульфа!

Вернулся Северный Ветер — свежий и обновленный. Ящерины не дотянули даже до смены светил и обратились в бегство.

Ураульф протрубил отбой и поехал искать знаменосца.

— Пусть светила сменяют друг друга! Ураульфу хотелось бы знать, кому он обязан победой.

Всадник в ответ приложил правую руку к сердцу и открыл ладонь, будто родился кейрэком, а потом ответил звонким высоким голосом:

— Пусть Солнце когда-нибудь снова окажется белым! Правитель! Меня зовут Найя.

Девушка! Ураульф призвал на помощь всю природную выдержку, но, видимо, так и не смог полностью скрыть удивления: Найя? Малышка Найя, о которой рассказывал Мирче? Младшая дочь Моховника и невеста Тайрэ? Найя, которая…

— Раньше ходила с помощью палок.

Ураульф, осторожней! Найя дружила с Мирче.

— У Правителя мало времени и очень много вопросов. Я отвечу на главный. Ураульф боялся за Лес. Пусть теперь не боится. Ковард сделал все, что возможно: Лес под надежной защитой. И теперь его люди здесь нужнее, чем там. — Найя без всякой робости смотрела на Ураульфа, и слова ее были серьезны. — Правитель долгое время бился без спутников правой и левой руки. Я готова занять место Коварда.

«Ради Белого Солнца! Не надо этого делать. Ураульф научился бояться. Он не сможет себе простить, если с Найей что-то случится», — вот что хотел он сказать.

Но перед ним стоял воин — воин, проделавший путь от столицы до южных границ, воин, за которым пошли арбалетчики Коварда. Этого воина Ураульф не посмел оскорбить отказом.

— Для Ураульфа высокая честь видеть Найю из рода Моховника спутником левой руки…

Они снова прогнали ящеринов в Полупустыню.