Шелк и тайны - Мэри Патни

— Странно, — сказала она, запинаясь. — Больше всего на свете мне хотелось бы доставить тебе радость. Я часто фантазировала, как принесу свою жизнь тебе в жертву и перед смертью ты меня простишь. Впрочем, страдать ради тебя мне было бы нетрудно, куда тяжелее испытывать незаслуженное счастье.

— Если хочешь порадовать меня, то у тебя нет другого выбора, кроме как самой стать счастливой. Ибо когда несчастна ты, то несчастен и я. — Росс крепче сжал ее руку. — В разлуке мы всего лишь одинокие люди, но вместе можем стать единым целым. Хватит с нас боли, любимая. Пришло время радоваться.

Сердце Джулиет оборвалось. «Я не заслуживаю такой любви и преданности. И все же Росс прав — мы связаны друг с другом самой судьбой. — Прошлое не прервало эту связь, и Джулиет интуитивно поняла, что так оно и будет. — Росс прав и в том, что я прежде всего должна простить самое себя. Настало время простить себя ради нас обоих».

Она глубоко вздохнула, потом подняла голову и посмотрела в его темные глаза.

— Я часто спрашивала себя, почему не умерла там, на Мальте. Вероятно… вероятно, мне был послан шанс подстроиться под тебя. — Она с трудом сдержала слезы и трепетно улыбнулась мужу. — Если для полного счастья тебе нужно, чтобы я тоже была счастлива, то знай — я люблю тебя так сильно, что не в состоянии ни в чем тебе отказать.

Вряд ли стоило говорить еще что-либо. Росс потянулся к Джулиет, нашел у нее на шее обручальное кольцо на цепочке, резко дернул, отчего звенья цепочки вонзились ему в ладонь, и, сняв кольцо, бросил цепочку на диван.

Надев золотое кольцо на средний палец ее левой руки, он посмотрел прямо в глаза Джулиет и торжественно провозгласил:

— Я, Росс, беру тебя, Джулиет, в жены, отныне и навсегда. Чтобы лучшие и худшие дни мы переживали вместе, чтобы были вместе и в богатстве, и в бедности, в болезни и в здравии, в любви и заботе. Я оставлю всех других и буду только с тобой, пока не разлучит нас смерть. — Он продвинул кольцо подальше и закончил:

— Этим кольцом я обручаю тебя. — Подняв ее руку, он запечатлел нежный поцелуй на сжатых пальцах.

Джулиет пыталась подавить слезы, но они все текли и текли у нее по щекам. Она прижала левую руку к сердцу и фразу за фразой повторила брачный обет, а потом закончила:

— Куда бы ты ни пошел, я последую за тобой, мой возлюбленный супруг, ибо я твоя телом, разумом и душой. — Наклонившись, она поцеловала его, и в этом прикосновении чувствовались благодарность и обещание.

У Росса участилось дыхание, сердце забилось быстрее. Он подхватил Джулиет на руки и отнес на кровать, и они отпраздновали свое бракосочетание. Впервые с тех пор как они заново встретились, между ними не стояла тень неразрешимых, безответных вопросов; все самое страшное вскрылось и отнюдь не разрушило их брак, а только сделало крепче. Они страстно и нежно любили друг друга, и неистовые эти чувства были гораздо глубже, чем раньше, в молодости.

Потом они лежали в объятиях друг друга и говорили о будущем, которое больше не было для них запретной темой. Наконец голоса стихли, но прежде чем погрузиться в сон, Джулиет осмелилась спросить Росса о том, о чем раньше даже подумать не могла.

— Если бы я узнала, что ты на Мальте, и, вместо того чтобы броситься в море, пришла бы к тебе, ты смог бы простить меня? — сдавленным голосом проговорила она.

Он сдвинул брови и глубоко задумался.

— Я забрал бы тебя с собой, потому что любил тебя и потому, что ты была моей женой, — с расстановкой ответил он. — И думаю, мы могли бы быть счастливы вместе, но я никогда бы не забыл то, что ты сделала. Правда, сейчас у меня такое ощущение, будто последние четыре месяца мы провели в адском огне, который сжег все несущественное. Мальта кажется мне такой далекой, такой мелкой, что и говорить-то тут не о чем. Ведь мы так настрадались и муки сплотили нас настолько крепко, что в наших душах не осталось места призракам прошлого. Для меня прошлое и впрямь не имеет теперь значения. Главное — мы любим друг друга.

Джулиет умиротворенно опустила голову на плечо мужа и успокоилась в его объятиях. И тихо, больше для себя, чем для Росса, прошептала:

— Отныне и навеки, аминь.

Эпилог

Гавань Саутгемптон, Октябрь 1841 года

Пока носильщики перетаскивали из отдельной каюты багаж, Джулиет, навалившись на диванные подушки, мечтательно их разглядывала. Немало она дел переделала в последнее время, несмотря на то что с головой ушла в супружескую жизнь, сочетавшую в себе преимущество долгого знакомства и чудесную страсть первой любви.

На то, чтобы все утрясти, у нее ушел целый месяц. Правда, супруги, не медля, отправили послание леди Камерон в Константинополь, чтобы положить конец ее тревогам. Джулиет, как и предполагал Росс, передала право владения крепостью Салеху. Они выехали из Серевана в один и тот же день с Ианом. Джулиет с Россом направились на запад, а ее брат, по-прежнему худой, но загорелый и окрепший, устремился на юг, к Персидскому заливу.

Путешествие в Константинополь было чрезвычайно приятным. В Мешхеде они навестили Резу, чтобы убедиться, что с мальчиком все в порядке. Гостеприимство его благодарной семьи не знало границ: при желании они могли бы провести в Персии остаток жизни. В Тегеране они распрощались с Мурадом, оставив ему такую большую премию, что парень на миг онемел от изумления.

В Константинополе Джулиет с большим и нежным чувством встретилась с матерью, та несколько самодовольно сияла оттого, что материнский инстинкт ее не подвел, и не только в отношении Иана. Ее непоколебимая вера в то, что Джулиет с Россом будут-таки вместе, теперь наглядно подтвердилась. Поскольку ее вахта закончилась, леди Камерон проследовала вместе с дочерью и зятем до Гибралтара; там она рассталась с ними, надеясь провести солнечную зиму вместе со своими друзьями.

И вот наконец они вернулись в Англию. Размышления Джулиет были прерваны появлением Росса. Он присел на краешек дивана.

— Ты готова сойти на берег?

— Да, но я, похоже, упущу возможность заняться любовью на воде. Есть нечто весьма приятное в легком покачивании парохода.

— А, вспомнила маленькую речушку в Чепелгейте? — усмехнулся Росс. — Если ты соскучилась по воде, мы можем настелить одеяла на дно плоскодонки.

— Звучит заманчиво. Пожалуй, стоит попробовать. — Джулиет восторженно посмотрела на мужа. — Ты и в самом деле самый красивый человек на свете, воплощение холодной английской элегантности. — Потом улыбка ее сделалась озорной. — Кто бы мог подумать, что ты и великолепный варвар, игравший в бозкаши, — одно и то же лицо?

— Я тебе припомню сегодня ночью варвара! — Он нежно положил ей руку на живот и почувствовал толчок. — Гм-м, наследник что-то неспокоен.