Русско-турецкая война 1686–1700 годов - Андрей Геннадьевич Гуськов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Другим турецким городом, пострадавшим в 1690 г. от казаков, стал Очаков. Туда ходил генеральный есаул Иван Ломиковский. Казаки «посад спалили и много шкоды татаром починили»[1093].
На других направлениях осенью также происходили отдельные столкновения. 29 октября Мазепа приказывал Новицкому отправить есаула Рубана на появившихся у Переволочной крымцев. Самому Новицкому разрешалось идти на отдых в Лубенский полк[1094]. В ноябре запорожцы ходили под Перекоп и в урочище Стрелица, где разгромили идущий из Крыма в Очаков отряд в 40 человек, захватив языка[1095].
В конце декабря Мазепа писал в Москву о том, что крымские и белгородские татары «имеют великую досаду и негодование на их великих государей сторону» за разорение Белгородчины. В отместку они хотят идти на «российские и малороссийские украинные города»[1096].
1691 г.
В 1691 г. боевые действия продолжились. В апреле запорожцы, объединившись с Палеем (всего отряд насчитывал 200 человек), напали в урочище Пересыпи за Очаковом на идущих из немецкой земли в Крым татар. Захваченного там языка прислали в Батурин[1097]. Направлявшийся под Новобогородицк для захвата языков крымский отряд в 60 человек был разгромлен полтавским полковым есаулом И. Искрой[1098].
Весной большой татарский отряд приходил в Чугуевский уезд под Змиев, Лиман, Терловое и др. Степнякам удалось отогнать стада и захватить в плен около 2 тыс. человек[1099]. Организовать действительно масштабный поход на российские и украинские земли татарам в 1691 г. было сложно, так как в руководстве Крымского ханства началась чехарда. За короткий период на престоле сменилось три хана: Селим-Гирея в 1691 г. сменил Саадет-Гирей III, на место которого в том же году пришел Сафа-Гирей, в 1692 г. его сместили, и на трон вновь вернулся Селим-Гирей[1100].
Гетман Мазепа с самого начала своего правления (1687 г.) поддерживал официальную русскую политику по продвижению на юг, выразившуюся в первую очередь в сооружении крепостей на р. Самаре. В связи с этим отношения гетмана и запорожцев складывались не лучшим образом. Состоявшийся в 1691 г. побег гетманского канцеляриста Петра Иваненко (Петрика) на Сечь привел к дальнейшему ухудшению ситуации. Петрик, выдвигавший лозунги борьбы против «московской власти» на Украине, сумел привлечь на свою сторону некоторое число казаков. Но еще более серьезной поддержкой ему удалось заручиться в Крыму[1101]. Все это стало очевидной угрозой позициям России в нижнем Поднепровье, с перспективой не только отпадения Запорожской Сечи под власть Крыма или Польши, но и ликвидацией созданных в 1688 и 1689 гг. русских форпостов на Самаре — Новобогородицка и Новосергиевска. Движение Петрика поэтому стало составной частью, причем достаточно важной, оборонительного периода Русско-турецкой войны 1686–1700 гг. на днепровском театре военных действий. В частности, Новобогородицк уже достаточно скоро, летом 1692 г., подвергся атаке крупных сил Петрика и крымского ханства (см. об этом выше, с. 262–265).
Очередные признаки недовольства запорожцев проявились в феврале 1691 г., когда стольник А.А. Чубаров привез в Сечь государево жалованье. Казаки негодовали на его малый размер. Однако звучали и другие обвинения: «пришли к нам москали, велят нам с турком воевать, а сами с ними мирятся»[1102]. Казаков беспокоили как дипломатические пересылки Москвы с Крымом, так и то, что не имелось каких-либо известий о времени выступления против врага московских войск[1103]. Главная же причина разлада заключалась в информации, которую привез в Запорожье Петрик. Он сообщил казакам сведения, компрометировавшие гетмана и Россию в глазах казацкой вольницы. В письме запорожцам от 25 апреля Мазепа утверждал, что привезенные Петриком вести о мирных переговорах с Крымом за их спиной являются ложью, и просил выдать беглеца[1104]. Однако казаки гетману не верили.
В ходе продолжавшейся переписки запорожцы перечисляли свои «обиды», упоминая постройку Новобогородицка. На это Мазепа отвечал, что государи в своей державе делают то, что считают нужным[1105]. Колеблющиеся казаки интересовались у Мазепы о походе в текущем году на Казы-Кермен, предлагая диверсию. Согласно плану, запорожцы должны были заключить с татарами перемирие и пройти мимо днепровских городков, а после нападения московских войск на Казы-Кермен — разорвать перемирие и атаковать противника[1106].
Тем временем к Мазепе пришли донесения, будто бы запорожцы сносятся с Крымом, а Петрик желает идти войной на Украину[1107]. Гетман сообщал в Москву о том, что отсутствие наступательных действий со стороны государевых войск подталкивает запорожцев к переходу на службу Речи Посполитой. Чтобы этого не происходило, необходимо разрешить казакам заключить перемирие с татарами и заняться промыслами. Российское правительство разрешило гетману тайно сообщить запорожцам, что в Москве согласны с заключением запорожцами временного перемирия[1108]. В итоге сечевики вновь заключили соглашение о прекращении боевых действий с турками и татарами, направив на государево имя письмо с извинениями за перемирие без «царского указа»[1109]. Несмотря на это, отдельные запорожцы продолжали воевать на стороне Москвы. 16 августа 1691 г. Гаврила Пуленко «с товарыщи» получили государево жалованье за то, что они продолжали «воинский промысел» и привезли в Москву языка[1110].
Опасность перехода украинских казаков в польскую армию, о которой предупреждал московское правительство Мазепа, была вполне реальной. Так, в конце августа — начале ноября ряд украинских казаков, в том числе запорожцев, участвовал в боевых действиях, которые вела польская армия. Число запорожских казаков, пополнивших польскую армию, насчитывало более тысячи человек. Это были относительно небольшие отряды, которые действовали вопреки общему решению низового войска. Однако не исключено, что некоторые отряды, к примеру около 700 запорожцев под командованием полковника Яремы Гладкого, такое одобрение получили. Во время польского похода в османские владения в 1691 г. казакам под командованием хелмского каштеляна Станислава Друшкевича удалось занять Сороки (ныне территория Молдавии). Позднее казаки Я. Гладкого сыграли решающую роль в обороне Сорок (октябрь 1692 г.), когда турки попытались вернуть перешедший под польский контроль город[1111].
В 1691 г. гетман также рассматривал возможность выступления подчиненных ему левобережных казаков под командованием подданного польской короны С. Палея. Однако российские власти эту идею не одобрили[1112]. В ноябре в Москве возник проект перехода Палея с казаками на Левобережье, непосредственно на российскую службу. Но против этого выступил сам Мазепа[1113].
Переписка Мазепы с его подчиненными показывает, что в целом боевые действия во второй половине 1691 г. шли не особенно удачно. Так, 10 августа гетман писал Новицкому, что есаул Лубенского полка «зле учинил», не вступив в бой с крымскими татарами, которые возвращались
