Покушения и инсценировки: От Ленина до Ельцина - Николай Зенькович

— Почему картофель в заготконтору повезли именно вы? — спросили следователи у Пустовита. — Ведь у вас был наряд на перевозку свеклы…

— Не знаю, — чистосердечно ответил подследственный. — Такую команду дал мне главный агроном.

Допрошенный главный агроном объяснил, что машина, занаряженная для перевозки картофеля в Смолевичскую заготконтору, сломалась. И он дал указание поставить под погрузку картофелем первую же машину, которая появится. Раньше других, по случайному стечению обстоятельств, приехал Пустовит. Кузов его машины и начали загружать картофелем.

— Почему ваш ГАЗ-53 оказался недозагруженным? Там было всего 3 тонны 700 килограммов…

— У рабочих возникли какие-то трения с руководством. Я особо не вслушивался. Около трех часов дня я спросил главного бухгалтера, что делать? Машина недозагружена. Янушевский мне сказал: вези сколько есть…

Вот такая цепочка мелких, на первый взгляд, событий предшествовала трагедии.

А теперь посмотрим, кто был за рулем «Чайки».

Евгений Федорович Зайцев, в 1979 году перешагнувший шестидесятилетний рубеж своей жизни, возил Машерова с 1964 года — более 16 лет. Зайцев был опытным водителем, за руль автомобиля сел еще до войны — в 1938 году. Воевал, поступил в военное училище, демобилизовался в 1952 году.

Евгений Федорович курянин, из крестьян. Семь лет работал таксистом в Минске. В 1964 году его приняли водителем легковой автомашины в автобазу управления делами ЦК компартии Белоруссии. Имел 36 поощрений, знак «За безаварийную работу», почетное звание заслуженного работника транспорта республики.

Именитый седок души не чаял в своем водителе. Белорусская пресса много писала о дорогих подарках, которые делал Машеров своему шоферу, в одной из публикаций упоминалось о необыкновенном охотничьем ружье. Правда, и Зайцев не оставался в долгу. Он тоже дарил хозяину изделия, которые сам вырезал из дерева. Машеровский шофер слыл на автобазе искусным резчиком по дереву.

Знающие люди говорили мне, что шофер Зайцев был как бы членом семьи Машерова. Привык за 16 лет, в поездки по республике отправлялся только с ним. Когда в декабре 1979 года Евгению Федоровичу исполнилось 60 лет и надо было оформлять пенсию, Петр Миронович якобы сказал: ничего, еще поработаем.

Мнение Машерова тут же было передано Зайцевым руководству автобазы, которое, как выяснилось в процессе следствия, уже подумывало о замене старого водителя на более молодого. И человека уже подобрали — Калмыкова. Расстаться с Зайцевым хотели по двум причинам.

Первая — старый шофер вызывал все больше опасений из-за состояния здоровья. Его донимал радикулит. Когда мертвого Зайцева вынесли из «Чайки», обнаружили шерстяной шарф, а поверх него пояс из хлопчатобумажной ткани вокруг поясницы. Кто знает, может, именно адская боль и помешала ему резко вывернуть машину в кювет в тот критический миг. И еще: в последнее время стало сдавать зрение. Всплыла, к примеру, такая подробность — во время медосмотра врач-окулист был серьезно встревожен состоянием его зрения и не подписал «бегунок».

Сработало телефонное право. Звонок в поликлинику, повторная медкомиссия — и разрешение получено. Правда, при вождении Зайцеву предписано было носить очки.

Вторая причина, по которой Зайцева хотели отправить на пенсию, заключалась в том, что он фактически подменил собой руководство автобазы. Близость к первому лицу республики, неформальные отношения между ними ни для кого секретом не были. Руководство псковского гаража молча сносило многие финты, которые отмачивал машеровский водитель. Ему ничего не стоило снять любого человека с должности, принять на работу своего протеже. С ним считались, перед ним лебезили, искали у него покровительства.

Вся автобаза знала, что Зайцев пользуется у Машерова большим доверием. Шеф и в самом деле благоволил к своему водителю: предоставил возможность перед пенсией некоторое время поработать шофером в Белорусском представительстве при ООН, пообещал персональную пенсию. Узнав, что руководство автобазы подготовило ему замену, Зайцев невзлюбил молодого водителя. Доходило до того, что, будучи в отпуске, старый слуга прибегал утром в гараж и кричал Калмыкову: «Можешь уходить, я поеду за Петром Мироновичем!» Бывало, что вытаскивал молодого водителя из машины, вырывал у него путевой лист. Не хотелось, ох как не хотелось старику уступать кому бы то ни было водительское место в машеровском «ЗИЛе».

За два месяца до гибели Машерова произошел такой случай. После возвращения из США Зайцев ушел в отпуск. За руль «ЗИЛа» сел Калмыков. Однажды они ехали по широкому Партизанскому проспекту в Минске. Неожиданно под колеса бронированного «ЗИЛ-117» бросился человек, как потом выяснилось, вдрызг пьяный. Калмыков проявил себя как незаурядный шофер — мгновенно вывернул руль влево, и машина встала поперек проспекта. Тело самоубийцы лишь скользнуло по правой стороне автомобиля и упало на асфальт, не получив ни одной ссадины, ни одной царапины. Молодой водитель был настоящим виртуозом!

Сведущие люди потом говорили: если бы Зайцев не вел «Чайку» по осевой, а шел бы по правой трехполосной стороне, у него была бы возможность объехать препятствие — внезапно возникший на осевой самосвал. Увы, за рулем «Чайки» находился дряхлеющий водитель, не способный быстро реагировать на изменившуюся обстановку. На широченной трассе он оказался беспомощным. А в подобной аварийной ситуации многое зависит именно от реакции и самообладания водителя.

Судмедэкспертиза установила, что смерть Машерова наступила из-за повреждения жизненно важных органов — от тяжелой черепно-мозговой травмы в виде многочисленных переломов костей черепа, кровоизлияния в головной мозг, многочисленных разрывов органов грудной и брюшной полости с внутренним кровотечением и травматичным шоком. Имевшиеся заболевания — хроническая ишемическая болезнь сердца, пневмосклероз, отсутствие левой почки, которую удалили в 1977 году, — причинной связи с наступившей смертью не имели.

ЧТО РЕШИЛ СУД

Водителем синего МАЗа был человек по фамилии Тарайкович. Против него сначала было возбуждено уголовное дело. Впрочем, как и против водителя машеровской «Чайки» Зайцева, сотрудников ГАИ Ковалькова, Слесаренка, Прохорчика.

Двадцать пятого ноября 1980 года следователь по особо важным делам при прокуроре БССР Николай Игнатввич, рассмотрев материалы об автомобильной катастрофе, постановил уголовное дело против названных лиц прекратить из-за отсутствия в их действиях состава преступления.

Еще через месяц в Минске состоялся суд над водителем самосвала Пустовитом Николаем Митрофановичем. Он был признан виновным в нарушении правил безопасности движения, в результате чего погибли три человека.