Робинзоны космоса (сборник) - Франсис Карсак

Вот почему спустя три года я опять на Земле. И вот почему даже здесь, в родном доме, мне не кажется, что я у себя. Я уже не чувствую себя только землянином. Видишь, прав был Суилик, когда говорил, что я стал иссом больше самих иссов.

Полгода назад ксилл доставил меня ночью на ту же поляну Манью. Я немедленно отправился в путешествие за границу и вернулся только через два месяца, чтобы встретить Ульну. Она тоже прибыла ночью, и я всем говорю, что привез ее из Финляндии. Я уже повидал около ста человек в разных странах. Многие согласились и отправятся вместе со мной.

— Но постой, — прервал я Клэра. — Ты говоришь, что отсутствовал три года, а сейчас сам сказал, что улетел только в октябре этого года!

— Так оно и есть. И для землян я отлучился всего на несколько дней. Мудрецам пришлось-таки поломать голову над расчетами обратного путешествия, когда я им объяснил, что для успешного выполнения задачи нужно, чтобы мое отсутствие на Земле прошло незамеченным! При некоторых обстоятельствах переход через ахун позволяет ценой гигантского расхода энергии совершать путешествия во Времени, да и то в весьма ограниченных пределах. Как они это сделали, я и сам не знаю. Знаю только, что я прожил на Элле три года и что мне теперь тридцать пять лет, хотя я всего на месяц старше тебя, а тебе сейчас тридцать два года. И все-таки по земному времени я улетел пятого октября, а восьмого уже вернулся. Впрочем, мудрецы сами тебе все объяснят, если ты полетишь со мной.

— Что? Ты предлагаешь мне лететь с вами?

— А почему бы и нет? Теперь ты один на свете. А для физика, влюбленного в свою науку, вроде тебя…

— Мне придется многому переучиваться, — с горечью возразил я.

— Не бойся, ты быстро все наверстаешь! У иссов есть полугипнотический способ обучения. Подумай! Перед нами открывается вся Вселенная, все мироздание!

Клэр умолк. Тишину нарушало только тиканье старых настенных часов с большим маятником. Я не мог говорить, ошеломленный этим фантастическим рассказом и поразительными перспективами, открывающимися передо мной, настолько поразительными, что я все еще не мог в них поверить.

— Ты понимаешь, — снова заговорил Клэр, — я до сих пор не знаю толком, где я был. Знаю одно: иссы существуют в той же самой Вселенной, в широком смысле слова. И мислики тоже. В этом и заключается опасность и для иссов, и для нас. Потому что мы все сосуществуем в одном Времени, хотя я и не в силах этого доказать.

Единственное доказательство, которое я могу представить, помимо фотографий, — их я готов тебе показать хоть сейчас, — это доказательство перед тобой: Ульна, Ульна-андромедянка, рожденная за восемьсот тысяч световых лет отсюда, на планете Арбор, единственной планете, кроме Земли и дикого мира, открытого Суиликом, где обитают существа с красной кровью, не боящиеся смертельных излучений мисликов, «гасящих звезды».

Да, я жил на Элле, я побывал в проклятых галактиках, я сражался с мисликами. Я был одним из тех, кто торпедировал мертвые солнца, я встречался на Рессане с посланниками всех человечеств, входящих в Союз человеческих миров. Если бы не Ульна, я бы сам мог подумать, что все это бред сумасшедшего, и отправился бы к психиатру. Впрочем, нет, я забыл про ассри, который ты недавно разглядывал в лаборатории, — только не отпирайся, ты ведь не умеешь врать! Но этот аппарат я не оставлю на Земле. О да, я знаю! С его помощью можно было бы избавить человечество от большинства болезней.

Я уже спас сестру нашего друга Ляпейра, которая медленно умирала от рака. Но если такой аппарат попадет в руки политиканов или военщины, они превратят его в самое жуткое орудие войны. Дифференцированные абиотические лучи… Нет, об этом в другой раз. Но мы будем следить за Землей, и когда воцарится мир… Только бы люди не пошли по пути обитателей планет Аур и Жен, иначе от землян тоже останется в лучшем случае хрупкая статуэтка в доме юного исследователя космоса.

Несколько минут Клэр сидел молча, задумавшись, потом усмехнулся.

— Хотел бы я знать, что скажут правительства, когда обнаружат исчезновение самых смелых и талантливых из своих подданных! Наверное, опять завопят, что это козни русских. Впрочем, русские будут в таком же положении: я не из тех, кто верит в пресловутый «железный занавес», и вовсе не собираюсь отдавать предпочтение какому-либо одному народу! Но уже три часа утра. Пора спать. Подумай обо всем хорошенько.

— Завтра вечером я должен быть в Париже, — возразил я.

— О, я тебя не тороплю. Я пробуду на Земле еще несколько месяцев. И время от времени буду сюда возвращаться. Кстати, забавная подробность: я вернул моему бывшему пациенту тот слиток вольфрама, который он мне одолжил. Он и не подозревает, что заботливо хранит у себя в шкафу кусок металла, синтезированного в одной из лабораторий Рессана!

Не знаю, как удалось мне заснуть в ту ночь. В семь утра я уже был на ногах. Клэр и его жена ожидали меня в столовой. Все, что я слышал ночью, при свете дня показалось мне далеким фантастическим сном. Мне пришлось заставить себя взглянуть на узкие руки Ульны и вспомнить о доказательстве, которое было в моем чемодане, на магнитофонной пленке. Я позавтракал второпях. Когда мы с Клэром прощались, Ульна что-то сказала мужу на неведомом звучном языке и протянула мне маленький сверток.

— Ульна дает тебе подарок для твоей будущей жены, если ты не захочешь улететь с нами, — перевел Клэр. — Это подарок от Арбора Земле. Когда решишь, напиши мне.

— Конечно! — ответил я. — Но, знаешь, все это слишком неожиданно. Мне надо еще несколько раз прослушать твой рассказ.

Я простился. Отъехав километра три, я остановил машину и развернул сверток. В нем оказалось кольцо из белого металла с великолепным голубым алмазом в виде шестиконечной звезды.

На следующее утро я вернулся к себе в лабораторию и повседневная рутина быстро захватала меня. Но каждый вечер я включал магнитофон, пока не выучил рассказ Клэра наизусть и не переписал его в эту тетрадь. Я показал кольцо одному крупному ювелиру. Его заключение не оставляло сомнений: до сих пор никто никогда даже не слышал о том, чтобы алмазам придавали форму звезды. Что касается металла, то это платина.

Я сделал глупость: дал свою тетрадь Ирэн М., хорошенькой специалистке по нейтронам. Она вернула мне ее два дня спустя, посоветовав бросить физику и заняться сочинением фантастических романов.

— Но если бы это было правдой, вы бы полетели туда? — спросил я.

— А почему бы и нет? — ответила Ирэн.

Тогда я дал ей послушать запись рассказа и показал кольцо. Решено, я отправляюсь с Клэром! Я ему уже написал. Попробую уговорить Ирэн лететь со мной.

Эта удивительная рукопись была найдена за диваном в комнате Ф.Бори. Как уже известно нашим читателям, месье Бори, молодой физик с большим будущим, исчез полгода назад вместе с мадемуазель Ирэн Массой. Мы навели справки в Дордони о докторе Клэре, о котором идет речь в рукописи. Он также исчез примерно в то же время. За несколько месяцев до этого он вернулся из путешествия с очень красивой женщиной, на которой женился за границей. Следует отметить, что его старая кормилица Мадлена исчезла вместе с ним. Накануне исчезновения Ф.Бори к нему, по словам консьержки, заходили высокий брюнет и очень красивая блондинка.

Наконец, еще одно обстоятельство сделало эту загадку совсем уж неразрешимой. Несмотря на сдержанность официальных источников, нам удалось узнать, что примерно в тот же период в Европе и в Америке исчезло несколько тысяч человек, мужчин и женщин, главным образом молодых, причем все это были люди высокого уровня развития: ученые, художники, студенты, инженеры, квалифицированные рабочие, а также в ряде случаев члены их семей.

Удалось установить, что каждого из них незадолго до исчезновения посетили высокий брюнет и очень красивая белокурая женщина.

Этот мир наш

ПРОЛОГ

Эунимеор Кхардон, Верховный Координатор Галактической Лиги человеческих миров, заканчивал свой рабочий день. Почти все его сотрудники — люди, синзуны, р'бены, кайены, но в большинстве своем иссы, — уже покинули Дворец миров на Рессане, шестой планете звезды Иалтар в первой галактике. Кхардон с удовольствием подумывал о двухчасовом полете до Дома мудрецов, где его ожидал старый друг исс, физик Ссефен, и о долгой партии в звездные шахматы — их общей страсти. К тому же весь день был сплошной надоевшей рутиной административной работы, охватывавшей вопросы жизнедеятельности более чем пятидесяти тысяч планет.

Со вздохом облегчения он сбросил в ящик стола лишние документы и уже протянул руку к тумблеру, который должен был до завтрашнего дня прервать всякую связь с его кабинетом, переведя ее на помощников, синзуна Арекейона Аклина или исса Эссенссинона. Но судьба решила, что этим вечером Эунимеору Кхардону не придется играть в звездные шахматы.