Брюс Ли. Я никогда не сдамся - Мэттью Полли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наряду с объединением физической и умственной составляющих в одну сцену Брюс также добавил туда эмоции, не свойственные фильмам о кунг-фу. Здесь есть и игривое чувство юмора, когда машут пальцами друг другу и когда Брюс вырывает клок волос с дородной груди Чака, а потом не может стряхнуть его с рук. В то время как большинство сцен боя в фильмах кунг-фу были основаны на мести и взаимной ненависти, два воина, которые были старыми друзьями в реальной жизни, смотрели друг на друга со взаимным уважением. В конце, когда у Чака сломана рука и колено, глаза Брюса умоляют его сдаться. Когда Чак отказывается, лицо Брюса отражает раскаяние в том, что ему нужно убить противника. Брюс покрывает мертвое тело Чака его униформой и стоит на коленях в знак уважения и печали.
Норрис покинул Гонконг 13 июня — к этому времени треть фильма еще оставалась незаконченной. Уже отставая от графика и выбившись из бюджета, Брюс, видимо, не успевал представить фильм летом. Сам съемочный процесс был закончен лишь 23 июля. Наконец-то мог начаться период обработки материала.
В большинстве фильмов Гонконга использовалась музыка в записи для снижения издержек. Брюс настаивал на том, чтобы нанять музыкантов для уникального саундтрека; на одной из записей Брюс лично сидел и играл на перкуссии. Фильм снимался на 35-миллиметровую пленку без звука. Позднее голоса дублировались на трех языках — кантонский, мандаринский и английский. Брюс попросил записать собственный голос для английской версии. «Раньше такого не случалось, чтобы главный актер фильма хотел этого, — говорит Тед Томас, британский диск-жокей и актер озвучки. — Он не смог этого сделать. Неудивительно, потому что это не так просто. Другие актеры дубляжа были недовольны, потому что их задерживали, а Брюс для них не значил ничего. Брюс спросил: „Разве вы не позволите мне это сделать?“ Я сказал: „Нет-нет, у нас есть парни, которые делают это профессионально“. Поэтому он разозлился». Чтобы успокоить звезду и режиссера, Томас разрешил Брюсу озвучить голос афроамериканского приспешника, который угрожает китайским официантам в ресторане.
Брюс пообещал Чаку, что их сцена станет изюминкой фильма, и он был прав. их драка — одна из лучших сцен, когда-либо снятых в кино.
Учитывая, что фильм опоздал к летнему сезону блокбастеров и на сорок процентов превысил издержки, Рэймонд Чоу убедил Брюса сняться в рекламе сигарет «Уинстон», чтобы окупить часть перерасхода средств и прорекламировать фильм, который перенесся на мертвую зону зимы. План состоял в том, чтобы Брюс снял трехминутную демонстрацию боевых искусств и соединил это с трехминутной демонстрацией тяжелой атлетики Боло Йена. На дворе был 1972 год — сигареты по-прежнему считались здоровыми даже для спортсменов.
Брюс позвонил Боло. «Он сказал, что планирует делать рекламу для „Уинстона“, — говорит Боло. — На следующий день я приехал на студию». Брюс никогда не курил сигареты — только марихуану, правильно полагая, что они вредны для легких бойца. Взвесив все «за» и «против», Брюс решил не снимать оригинальную демонстрацию боевых искусств для рекламы. В качестве компромисса он согласился на использование сцены из «Пути дракона» в рекламе «Уинстона». Рекламный слоган гласил: «Когда вы говорите о бое, вы говорите о Брюсе. Когда вы говорите о вкусе, вы не можете одолеть „Уинстон“».
Брюс поставил все — деньги, репутацию и даже новую компанию — на то, что его режиссерский дебют станет хитом. Он разругался с Ло Вэем, набрал долгов и похвастался прессе, что его фильм соберет 5 миллионов гонконгских долларов. «Деньги, которые мы тратили, перешли на нас вместе с будущей прибылью, — говорит Линда. — Из-за этого стало вдвойне важнее, чтобы „Путь дракона“ стал успешным». Несмотря на все это, он избегал многих рекламных выступлений, которые с радостью делал для «Большого босса» и «Кулака ярости», потому что пресса начала печатать негативные статьи о нем. Чувствуя себя оскорбленными, СМИ критиковали его еще больше по мере приближения даты премьеры — 30 декабря 1972 года.
В конце концов, не имело значения, что Брюс сократил свою рекламную деятельность. Не имело значения, что фильм не был выпущен в летний сезон блокбастеров. Все, что имело значение, — это Брюс Ли, снявшийся в фильме. Его поклонники толпами шли в кинотеатры. За первый уик-энд он продал билетов на 1 миллион гонконгских долларов. К 13 января 1973 года сборы побили рекорд «Кулака ярости» и превысили прогноз Брюса, достигнув 5 307 000 гонконгских долларов.
Брюс больше всего переживал не о прогнозе. Он хотел посмотреть, как его фильм покажет себя в сравнении с проектом, который он отклонил. Через месяц после «Пути дракона» Ло Вэй и Джимми Ван Ю выпустили свой фильм. В кассе он едва сделал два миллиона гонконгских долларов. Победа дала понять, что Маленький дракон Ли затмил Джимми Ван Ю на посту самого кассового актера Восточной Азии.
«Реакция на „Путь дракона“ была лучше, чем мы ожидали. Мы были немного обеспокоены, — говорит Льюис Сит, студийный менеджер „Голден Харвест“. — Публике фильм понравился, потому что Брюс Ли был китайским героем, сражавшимся со всеми иностранцами. В то время Гонконг начал превращаться в международный город, так что местные хотели бросить вызов иностранцам во всех сферах жизни, в том числе в производстве и финансах. Почему мы не можем быть лучше их? Брюс, возможно, сражался с иностранцами физически, но Гонконг и вся Азия в то время сражались с иностранцами во всех видах бизнеса. Каждый разделял это чувство».
Несмотря на коммерческий успех «Пути дракона», Брюс был недоволен качеством фильма. Хотя он и был уверен, что его фильм на световые годы опережал картину Ло Вэя и Джимми Ван Ю, он боялся, что образованные западные кинозрители посчитают его любительским.
