Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси - Глеб Лебедев

Таблица 14. Цены на скот и рабов в IX-XI вв. (стоимость в дирхемах)

Даже при статистически условном распределении захваченного викингами серебра покупательная способность бондов ощутимо повышалась. Не случайно, видимо, на Готланде, в наиболее «крестьянской» из областей, преобладают мелкие клады — те самые считанные дирхемы, на которые можно было купить корову, несколько свиней и пр. В то же время становилась возможной концентрация в одних руках сумм до 10-12 марок, обеспечивавших, в принципе, годовое содержание воина-профессионала. Стоимость такого содержания, как доказал в специальном исследовании М. Н. Федоров, оставалась стабильной. В обществах с экономикой, основанной на ручном труде, будь то Римская империя времен Августа или государство Аббасидов в IX-X вв., содержание квалифицированного воина требовало примерно одинаковых расходов (месячное жалование аббасидских конников — 80 дирхемов в месяц) (Федоров 1972: 79), примерно 1 северной марки в месяц, 10-12 марок серебра в год.

При этом жизненный уровень базировался на сопоставимых основаниях. Цены на скот в Средиземноморье и на Севере оказываются близкими (если приравнять 1 марку серебра к 70 дирхемам, а 1 византийскую номисму к 16 дирхемам); в северном регионе по крайней мере некоторые продукты питания были дешевле, чем на юге (табл. 14). Поступавшее серебро делало возможными многоступенчатые торговые операции. При этом наиболее значительными были перепады цен на «живой товар», а структурно определяющее место в торговом обращении занимала работорговля, дававшая наибольшие прибыли (Мец 1973: 140).

Персонаж «Саги о людях из Лаксдаля» Гилли из Гардов, которому принадлежит цитированная реплика, располагал потенциальным капиталом минимум в 30 тыс. дирхемов (он вез на продажу 12 рабынь). С этим эпизодом перекликается замечание Ибн-Фадлана, посетившего факторию «русов» на берегу Волги и описавшего большие дома, в которых помещалось по 10-12 купцов с наложницами, «и у каждого скамья, на которой он сидит, и с ним девушка, восторг для купцов…» (Ибн-Фадлан, 210а). Пленницы из северных земель ценились особенно высоко: как отмечал известный востоковед А. Мец, «белая рабыня, совершенно ничему не обученная» могла быть продана за 10-15 тыс. дирхемов, то есть в 200 раз дороже первоначальной цены (Мец 1973:140). Даже если варяжскому купцу доставалась лишь часть этой прибыли, она, вероятно, оправдывала все расходы на дальнее и опасное путешествие.

Эти доходы здесь же, на восточных рынках, обращались в экзотические товары. Они стоили дорого: византийская «паволока» — от 10 до 50 солидов (т. е. до 800 дирхемов), 10 локтей роскошной восточной ткани — до 600 дирхемов (Круг 1807:114-117; Федоров 1972: 78). Однако количество средств, поступившее на Север в результате набегов и походов викингов и условно исчисляемое в 7 млн марок, что можно приравнять к 500 млн дирхемов (или же 1 500 млн западноевропейских денариев), создавало стабильные условия для участия скандинавов в трансконтинентальном движении товаров.

Лишь в самых общих чертах можно реконструировать дальнейшую судьбу этого, созданного в течение IX-XI вв., экономического потенциала, обеспечивавшего каждому поколению скандинавов дополнительные средства в 800 тыс. марок серебра, или по полмарки надушу населения. В норвежском дружинном уставе XIII в. Hirdskra зафиксировано соотношение размеров королевского пожалования вейцлы различных звеньев феодальной иерархии (Hirdskra, XXXV). Служилый человек короля, lendrmadr (лендрман), получал вейцлу доходностью в 15 марок; ему подчинялось 40 дружинников, huskarlar: им в зависимости от ранга полагалась вейцла от 1,5 до 3 марок. В среднем для обеспечения такой «первичной ячейки» скандинавской феодальной иерархии (лендрман с дружиной) требовался ежегодный доход порядка 100 марок серебра.

Эти средства выглядят сравнительно скромными: древнерусский дружинник XII в. получал 200 гривен серебра, сумму, равную 50 северным маркам (НПЛ, 103-104). Правда, к этому времени и на Западе Европы завершилось формирование рыцарской иерархии вооруженного вассалитета «классического феодализма» XII—XIII вв.; militia вооруженного класса Западной Европы X-XI столетий по уровню организации и обеспечения была ближе к дружинам лендрманов «Хирдксры» XIII в., и до середины XI в. пропасть между «маленькой группой milites и equiles (всадников)» и вооруженными свободными, формирующимся рыцарством и простонародьем Западной Европы еще не возникла. Военное сословие, bellatores, Империи Каролингов и других западноевропейских государств было организовано в вооруженные отряды под командою и обеспечением «магнатов», в принципе сопоставимые с уровнем обеспечения и организации скандинавского вооруженного класса на исходе эпохи викингов (Флори 1999: 28-29, 188-190). Но и эти достаточно скудные ресурсы для строительства феодальной общественной структуры в Северной Европе могли быть получены прежде всего в результате длительного перераспределения материальных ценностей, сосредоточенных в скандинавских странах в течение эпохи викингов.

Количество серебра в 800 тыс. марок, поступавшее на Север в течение деятельности одного поколения, исходя из тарификации «Хирдскры» позволяло, в принципе, обеспечить ежегодный доход примерно для 300—400 лендрманов с дружинами:

800 тыс. марок: 25-30 лет деятельности одного поколения: 100 марок феодальной ренты = 320 феодалов х 40 дружинников = 12 800 человек.

В пределах 12-15 тыс. человек можно приблизительно определить численность собственно феодального класса, в пользу которого в XI-XII вв. были перераспределены общественные средства. Конечно, использовались не только внешние, полученные викингами, но и внутренние ресурсы. Тем не менее реконструированное распределение представляет собой простейшую модель перехода от одной общественной структуры к другой, от общества, состоявшего из 60-70 тыс. свободных полноправных воинов-домохозяев, участников тингов, сотоварищей-фелаги викингских дружин и торговых компаний, — к иерархической структуре трех феодальных государств, политическая, а в значительной мере и экономическая власть в которой принадлежала иерархии, состоявшей из дружинников-хускарлов, лендрманов — королевских вассалов, для обозначения которых норвежские источники иногда пользуются заимствованным термином greifar—Graf (Гуревич 1967: 137), и возглавлявшейся королем.

Сопоставляя полученную условную численность феодального класса Скандинавии XII-XIII вв. (12-15 тыс., в том числе 400 лендрманов) с данными о численности народного военного ополчения—ледунга (охватывавшего все свободное, полноправное вооруженное население, т. е. для IX- XI вв. — всех потенциальных участников походов викингов), мы можем уточнить соотношение феодальных сил в скандинавских странах. Ледунг в Дании исчислялся в 30-40 тыс. человек, в Норвегии и Швеции он был примерно равным по численности (12- 13 тыс. и 11-12 тыс. человек). Суммируя имеющиеся данные, мы получим следующую структуру вооруженных сил и общественной стратификации, сложившейся в течение IX-XIII вв. (табл. 15).

Таблица 15. Структура вооруженных сил и общественной стратификации скандинавских стран в период раннего феодализма (реконструкция)

При всей условности реконструкции, численность господствующего класса определяется в пределах, близких к устанавливаемым по письменным источникам и соотносимых с археологическими показателями (предельная емкость «лагерей викингов» — королевских крепостей в Дании). Совокупность данных о социальной динамике в Скандинавии IX—XIII вв. свидетельствует о подлинно формационном значении походов викингов и связанных с ними изменений, происшедших в объеме и распределении материальных ценностей, структуре вооруженных сил, общественном строе. Эпоха викингов во всем ее своеобразии была закономерной и единственной реализованной конкретной формой перехода скандинавских стран к классовому, феодальному обществу, а «серебро викингов» — одним из мощных факторов этого по существу своему революционного перехода.

Динамику перераспределения материальных ценностей в процессе феодального преобразования скандинавского общества можно сейчас представить лишь в общих чертах. Если учесть, что по социодемографическим данным при населении в 1-1,5 млн человек в ледунг призывался примерно 1 из 4 взрослых бондов, то «показатель феодальной экспроприации» в Скандинавии определяется отношением:

15 тыс. рыцарей: 60-70 тыс. ополченцев: 250-300 тыс. бондов = 1:16 или 1:20

Следовательно, полтора-два десятка бондов должны были поступиться определенной частью своего благосостояния, чтобы обеспечить статус одного члена феодальной иерархии. Примем это условное отношение за некий «коэффициент социальной стратификации» 7 Рис. 97. Кубик Рубика, отображающий изменения в распределении серебра на протяжении эпохи викинговРЭВ: 793-891 гг.; СЭВ: 891-980 гг.; ПЭВ: 980- 1066 гг. 1 — количество монет в кладах (суммарное); 2 — сумма Данегельда в марках серебра; 3 — реконструированное количество серебра (в тыс. марок); 4 — среднее количество серебра на потребителя (без масштаба); 5 — численность лендрманов (масштаб увеличен); 6 — численность вооруженных королевских вассалов в XI-XIIIвв.; 7 — численность ледунга (условно = викингов)[/caption]