Советская фантастика 80-х годов. Книга 1 (антология) - Виталий Севастьянов

— Вы слышали мои ответы? — удивился Хенк.

— Ты забыл отключить внешний инфор.

Хенк поднялся.

Принимая душ, он внимательно присматривался к гостям (он видел их на экране инфора). Два человека (или оберона), они вошли в комнату и остановились у окна, будто их интересовал не Хенк, а ржавый дикий пейзаж утренней Симмы. Хенк несколько запоздало предложил:

— Садитесь.— И вышел из душевой, затягивая пояс халата.

— Извини,— сказал смуглолицый, видимо, старший в группе. Его пронзительные голубые глаза смотрели прямо на Хенка. Слишком широко поставленные, они снижали впечатление от (в целом) мужественного лица, тем не менее Хенку он понравился больше, чем его спутник — печальный красавчик, как бы равнодушный ко всему происходящему; все это время печальный красавчик стоял у окна, что-то внимательно рассматривая на поле. Голубые куртки обоих украшал отчетливый белый круг с молнией и звездой в центре — официальный знак звездного Патруля.

— Итак?

Хенк опустился в кресло.

— Хенк,— сказал голубоглазый.— Нам нужна твоя помощь.

Хенк пожал плечами.

— Инспектор звездного Патруля Петр Челышев,— голубоглазый протянул Хенку жетон.

Хенк не потянулся за жетоном. Он знал, пальцы встретят пустоту, пальцы, пройдут сквозь листок фольги, не ощутив никакого сопротивления. Такой жетон является индивидуальным, он материален только в руке хозяина, Хенк отчетливо видел круг, звезду, молнию. Это его вполне удовлетворило.

— База Водолея? — спросил он.

Челышев кивнул.

— Хархад...— представился печальный красавчик, не отходя от окна. Ударение в имени он сделал на первом слоге.

— Хенк. Просто Хенк.— Хенк не знал, что к этому добавить.— Я очень давно не встречал землян.

— Сколько лет ты отсутствовал?

— По среднекосмическому — около четырехсот... Триста семьдесят, так точнее...

Отрешенность Хархада, не отходящего от окна, его удивила:

— Что вы там видите?

— Почтовая ракета...— Хархад обеспокоенно обернулся к Челышеву:— Это ничего не меняет, Петр?

— Как? Она пришла вовремя?

Теперь они смотрели в окно все трое. Там, на космодроме, на фоне суетящихся роботов, медленно, бесшумно, как изображение на фотопластинке, проявился темный корпус пузатой тахионной ракеты. Она напоминала корабль Хенка, но была короче и не несла над собой броневого рога, в котором размещались мозг Шу и связанный с нею Преобразователь.

— Что там делают роботы?

— Готовятся выгружать почту.

— Зачем у них эти трубы?

— Духовой оркестр,— фыркнул Челышев.— На Симме строго блюдут традиции. Почтовые ракеты, как правило, запаздывают, но эта, кажется, пришла вовремя.

— Она с Земли?!

— О нет. Она с базы Цветочников. Почтовую связь мы держим через них, это дешевле. К сожалению, у Цветочников, как и у Арианцев,— Челышев незаметно покосился на Хархада,— свое чувство времени. Сутки-двое, для них нет большой разницы.

Челышев наклонился к экрану инфора:

— Это сегодняшняя?

Ответил диспетчер:

— Жаль разочаровывать тебя, Петр.

— Но сейчас семь ноль-ноль.

— Это вчерашняя ракета, Петр.

Отключив инфор, Челышев обернулся к Хенку, и они рассмеялись. Рассмеялся и Хархад, чем сразу расположил Хенка к себе.

— Чем я могу вам помочь? Я землянин, я обязан помочь землянам.

Челышев кивнул. Да, он не сомневался: Хенк землянин, он поможет землянам.

— Выведешь «Лайман альфу» на рассчитанную нами орбиту. Расстояние не более сорока световых лет, для твоего корабля это минутное дело.— Челышев остро глянул на Хенка:— Сможешь?

— Не хотел загружать Шу, но если это необходимо...

— Необходимо,— подтвердил Челышев.— Шу... Кто это?

— Бортовой компьютер.

— Шу... Это женское имя.

— Ну и что?

Челышев усмехнулся:

— Действительно...

— Цель? — спросил Хенк.

— Обязательно хочешь знать?

— Это что, тайна?

Челышев и Хархад переглянулись.

— Боюсь, Хенк, цель тебе не понравится, — медленно произнес Челышев.— Ты долго отсутствовал, ты не знаешь того, что делается сейчас в Крайнем секторе. Понимаю твои сомнения, но наша просьба это еще и приказ.

Приказы звездного Патруля не обсуждаются, это Хенк знал. За спиной звездного Патруля стоит, как правило, целая цивилизация, если не две и не три. Но Хенк не любил неясных приказов. Он переспросил:

— Цель?

— Одиночный протозид, Хенк,— медленно пояснил Челышев.— Всего лишь одиночный протозид.

— Надеетесь на контакт?

— Нет, Хенк. Ты лучше, чем мы, знаешь — протозиды неконтактны.— Челышев неожиданно улыбнулся.— Мы не надеемся на контакт, Хенк. Мы надеемся уничтожить протозида. Мы — Охотники.

Хенк немало слышал об Охотниках.

Весьма квалифицированные профессионалы. Готовили их на одной из баз Водолея: специальная закрытая школа для специалистов, работающих в ситуациях, последствия которых непредсказуемы. Он, Хенк, никогда прежде не встречался с Охотниками, но много слышал о них. В системе Гинапс Охотники в свое время потеряли почти треть сотрудников, но сумели предотвратить столкновение двух воинственных подрас Гинапса. Еще Хенк слышал об Охотнике по имени Шарп. Хенрик Шарп почти девять лет провел в зловонных подземных городах планеты Бессель, чуть было не угнанной представителями миров нКва. Планета Бессель никогда не принадлежала мирам нКва, так же как последние никогда не входили в Межзвездное сообщество. Заслугой Охотника по имени Шарп, особо отмеченной океаном Бюрге, явилось его достаточно ровное отношение ко всем задействованным в этом происшествии расам, в том числе и к представителям крайне несимпатичных людям миров нКва.

Но — протозид!

Арианцы — да, Цветочники — да. Они не раз организовывали вылазки против протозид. Но там речь шла о крупных скоплениях... Чем мог помешать кому-то одиночный гравитационный организм, равнодушно дрейфующий в сорока световых годах в стороне от Конечной станции?

Хенк не мог не верить Петру Челышеву и его коллеге. Они являлись сотрудниками звездного Патруля, они, конечно, получили приказ с Земли. Такой приказ, как правило, весьма обоснован, и если дело доходит до его исполнения, возражений попросту не может быть.

Хенк обязан был верить Охотникам, но все в нем протестовало.

Истребители звезд?.. Конечно... Но сейчас в районе квазара Шансон дрейфовал лишь одиночный протозид, ни для кого не представляющий опасности. Ситуация усугублялась и тем, что любая акция, проведенная против протозида, мгновенно станет известна всей этой древней расе: ведь одиночный протозид — это всего лишь часть одного колоссального, рассеянного в пространстве организма.