Эпоха мёртвых. Москва - Андрей Круз

Это, с одной стороны, вроде как самая мрачная новость. С другой… С другой — и самим бы полезно было о Бурко побольше знать. Не было печали, да черти накачали, о нём и не думали, а теперь придётся. И есть вероятность, что этот самый «чёрный» меня если и не узнал, то почти узнал, недаром так пристально таращился в трактире.

А вообще надо бы нам с нашим походом в Горький-16 активизироваться. Вот узнает Бурко, что я где-то неподалёку, да и распространит информацию об истинном виновнике конца света, то есть обо мне. И начнут меня все искать. И не будет у меня на руках никакого оправдания, потому что если подходить к ситуации с максимальной дотошностью, то Бурко только команду на работу с «материалом» дал, ну ещё достаточной охраны не обеспечил. А сам на той территории даже не был ни разу. А с пробирочками-то мы с Дегтярёвым возились, ну ещё кое-кто из сотрудников. И взрыв там произошёл благодаря Ксении, то есть дегтярёвской дочке.

Вот такая вот хрень получается. И куда ни кинь — всюду клин, всюду мы в проигрыше. И вот ещё вопрос: если этот самый в чёрном, что разговаривает с лысым у пакгауза, всё же меня узнал — он уже доложил? И вообще на связь со своей базой выходил? Потому что в лицо из них всех только он меня и видел, как мне кажется.

Так… если даже сейчас не узнал, то узнает позже, вопрос времени. У Бурко в СБ только «бывшие» работали, из МВД да ФСИН, любой из них, помучившись подозрением, постарается его развеять. Дела там полистать, фотографии посмотреть. И всё. А дальше уже вопрос техники — выяснить, где мы и как мы. Угораздило же наткнуться на этого Валеру, который нас знает. Если «везёт», то до конца.

— Лёх, как думаешь, он со своими насчёт нас на связь выходил?

— В смысле, поднимал ли шухер? — уточнил Лёха, не отрываясь от бинокля.

— Ну да, типа того.

— Если бы он тебя узнал и доложил, то уже где-то в другом месте метался бы, — резонно заявил Лёха. — Дороги бы перекрывал и людей расспрашивал. Непохоже, что у него здесь что-то срочное, по мордам видно, что просто языки чешут.

Действительно, вид у эсбэшника был вполне расслабленный, и помощнички его в чёрном тоже трепались с братвой поодаль, покуривая и похохатывая над какими-то шутками. Нет, это не тревога и не усиление.

— Сколько от дренажных прудов до него, как думаешь?

— Ну… шестьсот, семьсот… — чуть озадачился Лёха. — А ты что задумал?

— Машу я задумал. Крест на пузе, не промахнётся она.

— Ты что, сдурел? — Лёха чуть бинокль из рук не выронил. — Нам тут и хана! До своих не добежим!

— С чего это не добежим? — удивился я. — У нас форы метров триста, если местные сунутся — из автоматов распугаем. Тут заборы, дома, прямого выстрела нигде не будет, за нами гнаться придётся. А там и Сергеич с пулемётом, чуть ближе подбежим, и прикроет.

— Ну ты… ты вообще обнаглел, Серый! Нельзя так.

— Нельзя это на самотёк пускать, — возразил я. — Если он меня вспомнит, то вычислить, что мы в «Пламени» базируемся, дело техники и старания. Потом на выезде засада — и всё, трындец! Под вечной угрозой жить будем. А так… бабахнул кто-то из леса, тут шум, паника, всё непонятно, братва под подозрение или конкуренты какие, если они у них есть… Набор непоняток, а от нас ни полслова.

— Ну… как знаешь, — махнул он рукой. — По мне, так дурь последняя. Но, может, я чего не понимаю.

— Может, — согласился я и взялся за рацию.

Времени терять было нельзя. Ни перегруппироваться, ни лучше подготовиться. «Чёрный» с лысым могли в любую минуту уйти с этого места, и тогда ищи его свищи. Стрелять надо было именно сейчас, сразу, хоть это и отдавало даже не безрассудством, а маразмом. Единственное, что я успел сказать — потребовал снять маскировку и держать машины готовыми к немедленному старту. Лишних секунд у нас точно не будет уже.

— Маша, двух мужиков видишь у пакгауза?

— Где? — не поняла она.

— Железнодорожная станция, длинное кирпичное здание.

— Лысый и в чёрной форме?

— Они самые. Сколько до них?

— Момент… — Последовала пауза, затем голос нашей снайперши произнес: — Семьсот двадцать. С копейками. Которого из них?

Люблю деловой подход ко всему. И уговаривать не надо.

— Который в чёрном. Но наповал, чтобы наверняка.

— Я постараюсь, но в голову рискованно, шевелится, и кучность на такой дистанции…

— Кучность на такой дистанции даже растёт немного, — сказал Лёха. — Пуля вокруг траектории по спирали летит, постепенно уменьшая радиус, так что не беспокойся. А вот шевелится… сама решай, в общем. Без гарантии, но я бы рискнул.

— Хорошо, — лаконично ответила Маша, и по её тону я понял, что она уже целится.

— Лёха, будь готов, — сказал я, подсоединяя к автомату вместо одинарного рожка двойной. — Ломанёмся, как бешеные.

— А ты что думал, что я прогулочным шагом пойду? — хмыкнул он, явно нервничая.

Меня уже тоже мандражило. Я понимал, что то, что я задумал, есть авантюра самой последней степени. Но только из всех доступных вариантов этот всё равно был самым разумным, потому что остальные были ещё хуже. Это как нарыв протыкать: больно, но лучше сразу, чтобы потом поздно не было. Другое дело, чтобы не ошибиться мне в своих предположениях, не подставить отряд под удар ни за что.

Человек в чёрном дёрнул головой и свалился вперёд, боднув в живот лысого. Над окрестностями разнесся звук одиночного выстрела. Лысый задёргался, затем помчался бегом за угол дома. Компания братков и эсбэшников метнулась в стороны в поисках укрытия, один из «чёрных» рванул к упавшему командиру, присел возле него и тоже свалился, схватившись руками за шею.

— Лёха, ноги! — скомандовал я и бросился к двери, которая, к нашему счастью, выходила в обратную сторону.

Пробежали через двор, распахнули калитку, выскочили на грязную улицу. Залаяли собаки по всему посёлку, но их брех перекрыли звуки отчаянной стрельбы. Через поле в сторону прудов метнулись трассеры, хлестнули по дальним кустам, некоторые, отрикошетив, полетели в небо. Мы неслись между заборов что было сил, наддавая так, что боязно было за свои ноги, как бы не оторвались. Вильнули налево, направо, снова налево, стараясь не удаляться от околицы, и после поворота чуть не столкнулись с тремя братками, стоявшими возле сумок с бутылями и держащими в руках автоматы.

Видать, они, когда самогонкой загружались, сами принять не забыли, при этом на себе не экономили, мы словно в облако перегара забежали. Это нас и спасло, тормознули они сильно. Будь на их месте трезвые, то можно было и успеть сориентироваться, мы ведь тоже растерялись от такой встречи, но, как известно, намерениями вымощена дорога в ад, насчёт благих — не уверен. И я ударил по ним длинной, на весь магазин, очередью, а вместе со мной ещё и Лёха.