Щупальца веры - Николас Конде

Она ни разу не обернулась.

На улицах было полно собак, детей и женщин с грудными младенцами. Похоронная процессия повернула с авеню; за обшарпанным черным катафалком шли люди, все они были одеты в темную одежду, а женщины были в плоских белых шляпах. Рябой и костлявый мужчина протягивал коробку от сигар всем, кто останавливался на тротуаре, чтобы понаблюдать за процессией, — собирал деньги на похороны.

Девушка пробиралась сквозь похоронную процессию, и Кэл, вероятно, потерял бы ее из виду, если бы не ее белое платье, которое белело в темной толпе похоронной процессии.

Она провела его мимо площадки, усыпанной разбитыми кирпичами, через целый квартал, где босые дети танцевали между кучами разбитых бутылок и играли в какую-то жестокую игру.

Она провела его через улицу в какой-то переулок. Тонкие лучи света высветили нищего в рваных пестрых лохмотьях. Кэл вгляделся в этого человека и увидел, как он ржавым ножом вырезал куски мяса из тела мертвой собаки.

Девушка внезапно нырнула в здание сквозь полуразрушенную арку готического стиля. «Свободу Пуэрто-Рико!» было написано светящейся краской на двери. Кэл ускорил шаг, чтобы догнать девушку. Она промчалась стрелой вниз по коридору, где воняло мочой и протухшей пищей. В темноте бегали крысы. Куски штукатурки отваливались и падали с глухим стуком.

Один раз девушка остановилась, оглянулась и улыбнулась той же самой неуместной улыбкой, которую он уже видел на ее лице, — вызывающей и вместе с тем наивной.

Коридор заканчивался у провала в стене. Следуя за своим проводником, Кэл вышел в другой переулок. Он посмотрел по сторонам, но девушки нигде не было видно. На мгновение его охватила паника, но в ту же минуту он увидел, как ее белое платье мелькнуло за углом. Кэл бросился за ней и увидел, как она стрелой помчалась вниз по узкой лестнице.

Металлические ступеньки вели вниз в тускло освещенный железнодорожный тоннель. Сломанные искореженные куски рельсов перегородили ему путь. Он споткнулся о них и остановился, чтобы сориентироваться. Он услышал голоса и пошел туда, откуда они исходили, шлепая по застоявшимся лужам. Голоса звучали все громче, затем они превратились в крики на испанском. Кэл прошел в дверь, ведущую в тоннель и заглянул внутрь.

В куполообразной комнате шел петушиный бой. Деньги лежали на земле, и крики возбужденных зрителей сотрясали каменные стены. Два петуха дрались друг с другом, их радужные перья кружились в воздухе. На мгновенье петухи разъединились, пронзительно закричали и замахали своими подрезанными крыльями. Один петух впился когтями в другого, и Кэл увидел, как окровавленный глаз взлетел в воздух. Кэл двинулся дальше.

Из широкой части тоннеля девушка свернула в каменный коридор, в котором были ниши и камеры не больше нескольких квадратных футов. Проходя мимо одной из них, Кэл увидел группу мужчин, обступивших девочку, которая казалась еще почти ребенком. Один из мужчин взобрался на нее, в то время как другие наблюдали, и из ниши послышался звук, похожий на хихиканье ребенка.

Ад! — подумал Кэл. Он был в аду.

Внезапно из тоннеля они вышли на солнечный свет. Кэл прищурился, его глаза начали медленно привыкать к свету. Где была девушка? Там.

Она взобралась на груду булыжников на пустой площадке и, стоя, звала его жестами с невысокой вершины. Затем она исчезла, спустившись вниз с другой стороны.

Кэл начал карабкаться вслед за ней, и когда он достиг вершины, перед его глазами возникло похожее на собор здание. Высоко над землей находился пустой трехсторонний шатер. Гранитные окна-розетки украшали подпираемый столбами вход, и два бетонных чудовища — горгульи, обветшавшие за десятилетия, украшали громадный фасад.

Театр, большой старый дворец водевилей, давно пришедший в упадок.

Девушка исчезла за углом здания и, обойдя его, вошла в узкий дверной проем, над которым была надпись: «Вход на сцену».

Он последовал за ней. Дверь со скрипом закрылась за ним. Он стоял во флигеле большого дома, где пахло вечностью. Наверху над ним на высоте в несколько этажей сомкнулся купол. Когда-то это был сотворенный из гипса шедевр, медальоны с цветками подсолнуха соединялись лучами семиконечной звезды. А сейчас гипс был весь в трещинах, а рисунок едва можно было разглядеть. Над похожим на пещеру залом угрожающе нависали три яруса балконов, их перила были покрыты потускневшей латунью. Зеркала в рамах, увенчанных резвящимися купидонами, украшали стены.

Кэл вспомнил, что это место похоже на то, где он, будучи ребенком, днем по субботам смотрел серии «Флэш Гордона», — храм, где показывали фильмы. Там была тысяча или больше мест.

Сцена была длинная и широкая и, казалось, была оборудована для гастрольных представлений Тарзана. Горшки с деревьями и тропическими растениями были выстроены в ряд в глубине сцены, пол был покрыт кожей разных животных. В центре лицом к залу стояло похожее на трон кресло. Подлокотники кресла были сделаны из костей, а верхушку спинки украшал отполированный череп животного.

Голова болела меньше, но ему было холодно. Он дрожал и еще туже запахнул свой пиджак. Внезапно девушка, появившись из полумрака, направилась к нему. Двигаясь с какой-то неземной грацией, она взяла его за руку и нежно потянула к сцене. Из невидимых репродукторов послышался звук барабанов.

Внезапно из темных кулис в дальнем конце сцены возникла фигура высокого человека, который был закутан в кожи и шкуры животных. Кэл узнал этот костюм: это было традиционное одеяние племенного шамана.

Лицо этого человека скрывала африканская овальная маска, вырезанная из черного дерева. Глаза маски были обрамлены корой дерева коричневого цвета. Губы были окрашены в переливчатый желтый цвет, и в центре выступал большой, черный, похожий на вороний клюв. Руки этого человека покрывали лоскуты кожи животного, завязанные на плечах и на талии.

Шаман, извиваясь, направился вперед и, кружа вокруг Кэла, изучал его, а маска двигалась вокруг Кэла как в танце.

Тереза дрожащим голосом сказала:

— Padrino Tata, este el hombre que bussa la verdad de mayombe. El quiere que usted baga un trabajo porque ellos lo han insultado[22].

Значит, это был доктор Тата, легендарный жрец, о котором Кэл слышал от Ландерса, занимающегося Азиатско-Тихоокеанским регионом. Он был верховным жрецом майомбе. Кэлу захотелось увидеть его лицо, спрятанное за неподвижной раскрашенной маской.

Доктор Тата сел в похожее на трон кресло и разразился быстрым потоком испанских и каких-то других непонятных слов, как показалось Кэлу, на диалекте какого-то африканского племени. Йоруба.