Том (4). Купол надежды - Александр Казанцев

– Вам как дипломатическому лицу ничто не угрожает. Угрожает лишь вашим коллегам по комиссии ООН, которые могут взорваться над Бермудским треугольником!

Броккенбергер беспомощно сел.

– Бермудский треугольник! Какой ужас! Почему я не с ними, не разделяю их судьбы?

– Мы тоже хотели бы это узнать, – веско продолжал Спартак.

– Пусть он присыпает тебе мозги словесной пудрой, а я подсуечусь тут, авось наткнусь на желтенькое пятнышко хорошей кожи! Здесь он где-нибудь, саквояж!

Сенатор понял только одно слово «саквояж» и сердито замахал руками:

– Я протестую, я требую, чтобы вы удалились! Я радирую в Вашингтон.

– Сенатор, обсудим все спокойно, – жестко сказал Спартак, усаживаясь напротив Броккенбергера. – Ведь мы лишь хотим осмотреть ваш багаж. Если, скажем, саквояж пуст, то вы объясните нам, где искать его содержимое.

– Какое содержимое?

– Ну бомбу, может быть. Нет, я не утверждаю, я лишь беспокоюсь…

– Ищите, ищите! – заорал Броккенбергер. – Саквояжа здесь нет. У меня его украли.

– Украли? – удивился Спартак. – В нашем городе нет воров. Кому нужно ваше барахло, извините за выражение, каждый здесь имеет все, что ему требуется.

– Как же! Модель коммунизма! – процедил сквозь зубы сенатор.

Саквояжа в квартире Броккенбергера так и не нашлось. Почерк злоумышленника оказался незнакомым! Не так все просто!

Глава десятая. Эффект коскоров

– Сэр, не могли бы выполнить просьбу нашего командира и заглянуть… в туалет? – еле выговорила от смущения бортпроводница Катя.

– Очевидно, основания действительно веские. Иду с вами, – заявил доктор Стилл.

– Разве там спрячешь саквояж? – проворчал О'Скара.

– Это очень миниатюрный прибор, – зашептала Катя. – Потому-то он и остался незамеченным еще с прошлого рейса.

– Как? Мы летели уже с ним? – ужаснулся профессор.

– По всей вероятности, сэр!

Дверь туалета была открыта. Там еле помещались коренастый командир и радист.

– Это и удалось вам обнаружить? – удивился О'Скара, рассматривая протянутую ему командиром коробочку.

– Очень сложные микросхемы, сэр, – пояснил радист. – По радиосигналу включается странное, но мощное поле.

– Откуда вам это известно? – пытливо осведомился О'Скара.

– Убедившись, что взрывчатки нет, мы замкнули вот это реле. И представьте! Все электронное оборудование у нас перестало работать. Мы сразу как бы ослепли и оглохли.

– Похож на коскоры! Есть закон науки: осуществленное повторяется! – вмешался доктор Стилл. – В ООН рассмотрен меморандум о так называемых неопознанных летающих объектах, которые могут оказаться космическими кораблями инопланетян, готовящих вторжение на Землю.[5]

– Не думаете ли вы, что некий гуманоид подбросил этот прибор в наш лайнер? – сердито спросил О'Скара. – Я верю в бога, но верить в ваши коскоры меня никто не заставит. Об этом можно было говорить лишь в условиях псевдобезвременья.

– Нет, я думаю, профессор, что некто вполне человекообразный рассчитывает, что наш лайнер окажется, потеряв ориентировку, в тех самых условиях, когда корабли и самолеты гибнут в Бермудском треугольнике, – очень серьезно заметил Стилл.

– Значит, сигнал следовало ожидать именно там?

– Несомненно, профессор. Остается только выяснить, откуда его должны были дать?

– Гм! Неужели из Антарктиды?

– Если в этом замешана все та же преступная организация, то именно оттуда, – уверенно поставил точку доктор Стилл.

К этому же выводу пришел и Остап, когда с Ту-144М была получена радиограмма о находке. Он сразу же заявил Спартаку:

– Очевидно, браток, сигналить должен был «саквояж». Его и «украли», чтобы вынести за пределы Грота, где помехи не помеха!

– Слушай, а не потому ли на «Титане» отказал локатор. Помнишь?

И снова на помощь пришли соседи сенатора по лестничной площадке Педро и Мария. Они видели своего врага Мурильо, который выходил из двери сенатора с желтым саквояжем в руке.

Сенатор, узнав об этом, закричал:

– Я не знаю этого мерзавца, но именно он украл мой чемодан. И, оказывается, это он же украл и чемодан мистера Смита, упокой, господи, его душу. Маньяк! Опасный маньяк!

– Не беспокойтесь. Мы отыщем и ваше имущество, и его похитителя, – заверили сенатора.

И действительно, сравнительно скоро чемодан был найден в Скалах пингвинов на берегу бухты, где ничто не мешало радиопередаче.

– Итак, сенатор, – начал Спартак. – Вот ваше имущество. Можете осмотреть, не пропало ли что.

Сенатор жадно набросился на саквояж, открыл его своим ключом, стал рыться в белоснежных рубашках и павлиньих галстуках и торжествующе вытащил пачку стодолларовых банкнот:

– Вот видите! Даже не сумел открыть! Спрятал, как вы говорите, где-то в камнях, чтобы потом взломать! И деньги целы.

– А зачем они ему здесь? – без усмешки сказал Спартак.

– Ах да! Все то же! Тогда спрашивайте у него сами.

– Мы сейчас это и сделаем во время очной ставки преступника с вами.

– Какая очная ставка! Вы с ума сошли! Я протестую! Это провокация! Негодяй украл мой чемодан, чтобы скомпрометировать меня.

– Он уверяет, что вы хорошо знаете его, Мигуэля Мурильо!

– Я не желаю никаких очных ставок в отсутствие моего адвоката!

– У вас еще будет случай пригласить своего адвоката, сэр.

Вскоре появились Остап и приведенный им Мигуэль Мурильо.

– Хэлло, Брокк! – кинулся Мурильо к сенатору, протягивая ему руку. Тот, растерявшись, даже подал Мурильо руку для рукопожатия и тут же отдернул ее.

– Он оцарапал меня! Грязные ногти!

– Итак, вы узнаете друг друга?

– О, конечно, сэр! – ухмыльнулся Мурильо. – Это же председатель комиссии ООН, правда, раньше…

– Если это тот человек, который похитил мой чемодан, то я его вижу в первый раз! – завопил Броккенбергер. – Но утверждаю, что похищенные чемоданы были ему нужны для того, чтобы подкидывать в них бомбы.

– Лжете, Брокк, лжете! Если он так продает меня, то и я не постесняюсь. Да, мы встречались с этим человеком еще в Нью-Йорке, когда я был в бедственном положении и готов был на все. Его называли Брокком, и он был во главе гангстерского синдиката «Броккорпорейшен». Там меня и «наняли» для участия в строительной экспедиции ООН в Антарктиду. И проинструктировали.

– Это ложь преступника! – завизжал Броккенбергер.