Цири (сборник) - Анджей Сапковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Итак, – с ходу поняла девушка, – что тебе известно об этом полуэльфе?
– Неизвестно мне ни о каком полуэльфе. Ничего.
– Я ж сказала, чтобы ты как следует подумал.
– А я и подумал. – Голян Дроздек неожиданно состроил хитрую мину. – И надумал, что лучше уж ничего об этом деле не знать.
– То есть?
– То есть неспокойно тут. Район неспокойный, и время неспокойное. Банды, нильфы, партизаны из «Вольных Стоков»… И разные чуждые элементы, полуэльфы всякие… И у каждого аж в заднице свербит, чтобы какую-никакую неприятность учинить.
– То есть?
– А то есть, что ты мне деньги должна, Светлая. А заместо того, чтобы отдать, новых долгов хочешь наделать. Серьезных долгов, потому как за то, о чем ты спрашиваешь, можно по кумполу отхватить, да не голой рукой, а топориком. Какой мне с того профит? Какая мне корысть с того, если я чего-нито буду о полуэльфе знать? Иль получу чего? Потому как один только риск, а добытку никакого…
Геральт не выдержал. Утомил его разговор, раздражали жаргон и манеры краснолюда. Молниеносным движением он схватил бородача за его расцвеченную краской бороду, дернул и толкнул. Голян Дроздек споткнулся о ведро с краской и упал. Ведьмак подскочил, уперся коленом ему в грудь и приставил нож к глазу.
– Добытком, – проворчал он, – можешь считать то, что живым уйдешь. Говори.
Глаза Голяна, казалось, вот-вот выскочат из орбит и пойдут гулять по округе.
– Говори, – повторил Геральт. – Говори, что знаешь. Иначе так тебе кадык резану, что скорее захлебнешься, чем кровью изойдешь…
– «Риальто»… – пробормотал краснолюд. – На руднике «Риальто»…
Рудник «Риальто» мало чем отличался от рудника «Маленькая Бабетта», как, впрочем, и от других шахт и карьеров, которые Ангулема, Геральт и Кагыр миновали по дороге и которые носили звучные названия «Осенний манифест», «Старый рудник», «Новый рудник», «Рудник Юлька», «Целестинка», «Общее дело» и «Счастливая дыра». На всех кипела работа, на всех вывозимую из забоев грязную землю вываливали в корыта и промывали на поддонах. На всех сверхдостаточно было красной грязи.
«Риальто» был рудником большим, расположенным почти на вершине горы. Сама вершина была срезана и образовывала карьер, то есть открытую разработку. Промывочная находилась на выработанной в склоне горы террасе. Здесь, у отвесной стены, в которой зияли отверстия шурфов и штолен, стояли корыта, поддоны, лотки и прочие причиндалы горного промысла. Здесь же примостился горняцкий поселок, состоящий из деревянных домишек, будок, шалашей и крытых корой хат.
– Здесь у меня знакомых нет, – сказала девушка, подвязывая поводья к ограде. – Попытаюсь поговорить с управляющим. Геральт, если можешь, не хватай его с ходу за глотку и не размахивай железякой. Сначала поговорим…
– Не учи ученого, Ангулема.
Поговорить они не успели. Не успели даже подойти к домику, в котором, как предполагали, размещался управитель. На площадке, на которой руду загружали на телеги, они наткнулись на пятерку конников.
– А, черт! – сказала Ангулема. – А, черт и дьявол! Гляньте, кого тот кот принес!
– В чем дело?
– Это люди Соловья. Приехали собирать дань. Меня уже увидели и узнали… Мать твою так-растак… Ну и влипли же мы…
– Сумеешь отбрехаться?
– Не думаю.
– Что так?
– Я ж обворовала Соловья, сбегая из ганзы. Этого они мне не простят. Но попытаюсь. Вы помалкивайте. Держите ушки на макушке и будьте готовы. Ко всему.
Конники приблизились. Впереди ехали двое – длинноволосый седой тип в волчьей дохе и молодой верзила с бородой, несомненно, отпущенной, чтобы скрыть безобразившие его прыщи. Они прикидывались равнодушными, но Геральт заметил тщетно скрываемые искорки ненависти во взглядах, которыми они дарили Ангулему.
– Светлая!
– Новосад, Йиррель! Здравствуйте. Хороший нынче денек. Жаль только, дождь идет.
Седой слез, вернее, соскочил с лошади, размашисто перекинув правую ногу над конской головой. Остальные тоже слезли. Седой передал поводья дылде с бородой, которого Ангулема назвала Йиррелем.
– Как вам нравится? – сказал он. – Наша сорока болтливая. Получается, ты жива и здорова?
– И ногами дрыгаю.
– Соплячка языкастая! Шел слух, что и верно, дрыгаешь, да на коле. Шел слух, подергал тебя крепко Фулько одноглазый. Шел слух, пела ты на пытках горлицей, все выдала, о чем спрашивали!
– Шел слух, – фыркнула Ангулема, – что твоя матушка, Новосад, требовала от клиентов всего-то четыре тынфа[28], а ей никто и больше двух-то не давал.
Разбойник сплюнул ей под ноги с презрительной миной. Ангулема снова фыркнула, совсем как кошка.
– Новосад, – сказала она нахально, взявшись под бока. – У меня к Соловью дело есть.
– Интересно. Потому как у него к тебе тоже.
– Заткнись и слушай, пока мне говорить не расхотелось. Два дня тому в миле за Ридбруном я и эти вот други мои зарубили того ведьмака, что был у Соловья на мокром контракте. Усек?
Новосад многозначительно глянул на спутников, потом подтянул рукавицу, оценил взглядом Геральта и Кагыра.
– Твои новые други, – протяжно повторил он. – Ха, по мордам видать, не попы. Ведьмака рубанули, говоришь? А как? Кинжалом в спину? Или во сне?
– Это не важная подробность. – Ангулема состроила обезьянью мордочку. – А важная подробность та, что названный ведьмак землю грызет. Послушай, Новосад. Я с Соловьем тягаться не собираюсь и наперехлест ему идти. Но дело есть дело. Полуэльф дал нам аванс на уговор, о нем я молчу, это ваши монеты на расходы и за хлопоты. А второй взнос, который полуэльф пообещал после работы, по закону – мой.
– По закону?
– Именно что! – Ангулема не обратила внимания на саркастический тон Новосада. – Потому как мы контракт выполнили, ведьмака пришили, доказательства чему можем тому полуэльфу показать. Значит, возьму я, что мне полагается, и пойду в синюю туманную даль. С Соловьем, как я сказала, конкурировать не хочу, потому как для меня и для него на Стоках слишком тесно. Так ему и передай, Новосад.
– Только-то и всего? – снова съязвил Новосад.
– И поцелуй, – прыснула Ангулема. – А еще можешь ему вместо меня задницу подставить per procura[29].
– У меня появилась мысль получше, – сообщил Новосад, зыркнув на спутников. – Я ему твою задницу в оригинале доставлю, Ангулема. Я ему тебя, Ангулема, в путах доставлю, а уж он тогда с тобой все обсудит и обо всем договорится. И урегулирует. Все. Спор о том, кому полагаются деньги за контракт полуэльфа Ширри. Да и плата за то, что украла. Ну и то, что Стоки для вас слишком тесны. Все таким манером уладите. В подробностях, как ты выражаешься.
– Есть одно «но», – опустила Ангулема руки. – Как ты собираешься меня к Соловью доставлять, а, Новосад?
– А вот как! – Бандит протянул руку. – За загривок!
Геральт мгновенно вытянул сигилль и подсунул Новосаду под нос.
– Не советую.
Новосад отскочил, вытащил меч. Йиррель с шипением выхватил из ножен за спиной кривую саблю. Остальные последовали их примеру.
– Не советую, – повторил ведьмак.
Новосад выругался. Глянул на дружков. Он не был силен в арифметике, но у него все же получилось, что пятеро – гораздо больше, чем трое.
– Бей! – рявкнул он, кидаясь на Геральта. – Бей-убивай!
Ведьмак полуоборотом ушел от удара и рубанул Новосада наотмашь в висок. Еще прежде чем тот упал, Ангулема наклонилась в коротком замахе, нож свистнул в воздухе, нападавший Йиррель покачнулся – из-под подбородка у него торчала костяная рукоять. Разбойник выпустил саблю, обеими руками выдернул нож из шеи, из раны хлынула кровь, а Ангулема в подскоке ткнула его ногой в грудь и повалила на землю. В это время Геральт рассек другого бандита, Кагыр зарубил следующего, под могучим ударом нильфгаардского меча от черепа разбойника отвалилось что-то вроде куска арбуза. Последний бандит ретировался, прыгнул к коню. Кагыр подбросил меч, схватил его за клинок и кинул на манер копья, попав бандиту точно между лопаток. Конь заржал и дернул головой, присел, забил ногами, таща по красной грязи труп с запутавшейся в ремень повода рукой.
На все пришлось не больше пяти ударов сердца.
– Лю-ю-юди! – крикнул кто-то между домушками. – Лю-у-уди-и-и! На помощь! Убивают, убивают, убивают!!!
– Армию! Армию вызвать! – крикнул другой горняк, отгоняя детей, которые по извечной привычке всех детей мира явились неведомо откуда, чтобы глазеть и путаться под ногами.
– Кто-нибудь бегите за армией!
Ангулема подняла свой нож, вытерла и сунула за голенище.
– А пусть его бежит, пожалуйста! – крикнула она в ответ, оглядываясь. – Вы что, подзёмы, слепые иль как? Это ж была самооборона! На нас напали, сволота! А вы будто их не знаете? Мало вам плохого наделали? Мало от вас дани набрали?
