Варяжская правда: Варяг. Место для битвы. Князь - Александр Мазин

Встретившись посреди поля, представители двух армий разговаривали недолго. Спустя время, достаточное, чтобы напоить коня, Скарпи с сопровождающим прискакали обратно.

– Это хан Бала, – сообщил Скарпи. – Идет к Днепру. Говорит, на их выпасах трава высохла, а в Приднепровье трава хорошая. Надо, мол, скот подкормить. Мирно, говорит, идем.

– Мирно, как же! – буркнул Асмуд. – Ни стад больших, ни возов. Одни конные воины.

– Ты напомнил, что это земля Куркутэ? – спросил Игорь.

– А как же!

– Что ответил посол?

– Ответил: Куркутэ и Бала – братья. Но Бала не станет бить русов за то, что они ходят по земле его брата Куркутэ. Он знает, что русы – данники Волка.

– Сын змеи, – процедил Игорь.

– Я не стал с ним спорить, – заметил Скарпи. – Они позволят нам уйти, хотя их и больше. Давай пропустим их, князь! И пошлем за подмогой. Они пограбят полян немного, невелика беда. Зато мы соберемся и ударим их всей силой!

– Нельзя так, батька! – вмешался Асмуд. – Мы с полян кормимся. Они нам дань за то платят, чтоб мы их обороняли!

– Они нам дань платят, потому что мы сильней! – возразил Скарпи.

– Потеряем силу – и дани не будет! Давай их пропустим, батька! Мало нас!

– Нет! – отрезал Игорь. – Они нас на крепость проверяют. Решат, что слабы, – сами ударят. Иди, скажи им: пусть уходят. Или будем биться.

Скарпи ускакал.

На этот раз переговоры заняли большее время. Зато Скарпи прискакал, очень довольный.

– Печенеги предложили сначала витязям биться. Их и нашему. Я сказал: хорошо. Наш ихнего побьет.

– Ты так уверен?

– Я уверен! – самодовольно ответил нурман. – Мне право выбора дали. Я сказал: врукопашную. Без луков. А без лука печенег – тьфу!

– И они согласились? – спросил Асмуд.

– Согласились.

– Плохо!

– Наоборот, хорошо! Что ж тут плохого?

– А то они не знают, что мы в рукопашной сильнее!

– Может, и не знают. Это же гила! Мы с ними еще не бились.

– Довольно, – остановил бояр князь. – Что спорить? Поглядим, что они за витязя выставят.

Поглядели.

Поединщик на черном коне выехал из печенежских рядов, проехал ровно полпути между войсками и остановился.

Степняк был огромен. Даже если брать по нурманской мерке. А уж о печенегах и говорить нечего. Духарев даже представить не мог, что среди них встречаются такие громадины. Серега покосился на Скарпи. Атлисон, мрачный, глядел под копыта коня. Этого он не ожидал. Вдобавок к великаньим размерам, степной богатырь был еще и весь, от макушки до пяток, – в железе. Даже штаны, даже сапоги – в блестящей кольчужной сетке. Такая же сетка, свешиваясь со шлема, падала на стальную чешую панцыря. И конь печенега, черная громадина, тоже был прикрыт двумя длинными и широкими полотнищами плетеной стали. Он шел неторопливо, но ровно. Как будто и не нес на себе четверть тонны.

Выехав вперед, башнеподобный всадник остановился и опустил копье.

Вот тебе и «только рукопашный бой»! Поистине день был сегодня неудачен для хитроумного Скарпи!

– Кто готов с ним сразиться? – четко произнес князь.

Ответом ему было молчание.

В трех сотнях шагов от киевского князя, неподвижный, ждал гигант-печенег.

Но никто из гридней Игоря не рвался на смертный бой.

Молчание затягивалось.

– Похоже, это дело для меня, – без всякого удовольствия проворчал Асмуд и опустил шлем в боевое положение.

– Нет! – отрезал князь. – Не ты, Асмуд! Кто?

– Я! Я! – раздалось несколько голосов.

Пример боярина устыдил дружинников.

Но особого энтузиазма в голосах не слышалось.

Игорь поочередно оглядел вызвавшихся.

– Я ценю храбрость, – сухо произнес он. – Но нужна мне победа.

Машег негромко засмеялся. Князь повернул голову и неодобрительно поглядел на него.

Хузарин блеснул белыми зубами.

– Вели, княже, – и эта куча железа отправится обратно к кузнецу! – совершенно серьезно предложил он и погладил лук.

Среди гридней раздались смешки, Элда одарила Машега восхищенным взглядом. Она не сомневалась, что хузарин отвечает за свои слова. Да в общем-то никто из тех, кто знал Машега, в этом не усомнился бы.

Духареву показалось, что великий князь борется с искушением…

– Такое будет бесчестьем, – глухо проговорил Скарпи. – Мне ты не можешь сказать «нет», батька…

– Могу, – перебил князь. – Ты привык биться пешим. Асмуд лучше тебя. Но вы нужны мне. Оба. Я не знаю, на что способен этот печенежский богатырь. И не стану вами рисковать.

Великан печенег, устав ждать, выкрикнул что-то. Голос у него был под стать росту.

– Что он сказал? – спросил князь.

– Кричит, если мы боимся его копья, то он может проткнуть нас тем, что у него между ног, – любезно перевел Машег.

– Пес, – мрачно пробормотал Скарпи.

– Это мы – псы, – брезгливо процедил Асмуд, оглядывая ровный строй гридней. – Шавки!

Его взгляд остановился на Духареве, и Серегу будто что-то толкнуло.

– Князь! – громко произнес он. – Я думаю, ты не станешь особенно дорожить мной?

Глава сорок пятая

Поединок

– Ты? – Не похоже, что князь киевский был особенно удивлен. – Что ж, попробуй. Или твой дар уже поведал тебе, кто победит?

– Нет, – ответил Духарев. – Но надеюсь, что я, а не он.

И мягко послал Пепла вперед. Княжьи гридни расступились, пропуская…

– Стой! – рявкнул Асмуд.

Духарев остановился.

– Бронь у тебя знатная, – проворчал боярин. – И меч. А щит – дрянь. Возьми мой!

Скарпи презрительно сжал губы. Щит у Сереги был действительно так себе, но предложение имело еще и символический смысл: Асмуд берет Свенельдова варяга под свою защиту. Если после поединка будет кого защищать.

– Благодарю, боярин! – произнес Духарев, закидывая щит на спину.

– А копье свое мне дашь?

Асмуд молча кивнул, и отрок подал Сергею тяжелое копье с широким, отточенным по краям пером и железной оковкой по древку.

Такие редко использовали в сече: узкий наконечник пробивал доспехи куда эффективней. Зато при случае подобным копьем можно было орудовать, как японской нагинатой: и колоть, и рубить, и резать.

– Не тяжело? – спросил боярин.

– То, что нужно!

– Лучше бы тебе топор взять, – заметил Асмуд.

Духарев покачал головой. Он не очень жаловал топоры.

Движение колен – и Пепел вынес своего хозяина из строя гридней.

Гигант-печенег опять что-то заорал. Печенеги тоже его услышали: завыли, заухали.

Духарев обернулся.

– Говорит: ты, рус, мог бы и помельче осла взять. Падать ниже! – перевел Машег.

– Он верно заметил, варяг, – сказал князь. – Конь у тебя легок. Может, возьмешь другого?

– Этого я сам учил, – возразил Сергей.

Он пустил Пепла рысью, попутно изучая место битвы. Иной раз сусличья нора может стоить жизни. Нет, место было правильное. Ровное, с короткой, пожелтевшей уже щеткой травы.

В четверти версты растянулось степное конное воинство. На передовых посверкивали металлом доспехи.

Пепел нес Духарева ровной мерной рысью, постепенно набирая темп.

Серегин противник тоже стронулся с места, точно так же неторопливо наращивая скорость. Они были еще слишком далеко друг от друга и берегли силы коней.

Духарев оглянулся.

Киевлян было ощутимо меньше, чем печенегов. Но выглядели они грозно. Ровная шеренга тяжелой конницы, длинные щиты, острые шлемы с яркими султанами и флажками. В центре, за первой линией, подрагивали на слабом ветру стяги великого князя киевского, хакана тмутараканского и алое, собственное, знамя Игоря.

Печенег приближался. Он уже начал горячить своего огромного коня – тот взял галопом.

Духарев не спешил. Может, противник и рассчитывал закончить дело в первой же сшибке, но Серега на такое не надеялся.

От богатырского поединка зависело многое. Воины по обе стороны поля верили, что его результат определяется свыше. Если Серега будет убит, русы падут духом, а степняки, наоборот, воспрянут. А дух – это половина победы.

Копыта печенежского скакуна гулко били в плотную землю. Он уже разогнался на полную. Закованная в сталь живая башня стремительно надвигалась. Гигант пригнулся к гриве, плотно прижал к лошадиной шее опущенное копье, прикрылся щитом с длинным острым торчем.

Духарев опустил копье, перекинул щит в левую руку. В общем, сделал вид, что собирается встретить противника лоб в лоб. Пепел тоже пошел галопом, но далеко не в полную силу. Тем не менее всадники сближались, и сближались стремительно.

Раз, два, три!

Печенег заревел, привстал на стременах, замахнулся огромным копьем, словно легким дротиком… Только в этот миг Серега осознал, насколько его враг громаден. На краткий миг степняк навис над почти двухметровым Духаревым, как медведь над оскалившимся волком…

Выкрик, движение колен – и великолепно обученный Пепел прыгнул в сторону не хуже серого волка.

Копье печенега впустую вспороло воздух. Духарев услышал рев, мощи которого мог бы позавидовать рассерженный тур… Но черный жеребец уже унес гиганта-печенега прочь. Развернув коня, Серега увидел непомерной ширины спину в чешуйчатой стали. Блин! Какая мишень! Сейчас бы залудить бронебойной! С двадцати шагов! Практически в упор! Ей-богу, прошиб бы!