Одиночество инспектора Уэста. Сатанинский микроб. Покушение на леди - Джон Кризи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ладно, – согласился Хейз.
– Теперь ты сердишься?
– Нет. Просто мотаю на ус.
– И еще одно, – сказал Карелла.
– Что именно?
– Дети, стоящие вокруг. Было бы лучше, если бы они еще и сейчас стояли там, разинув рты? Разве не следовало прекратить это безобразие?
– Чтобы прекратить это безобразие, не обязательно было заставлять парня платить.
– Ты сегодня в ударе, – сдался Карелла, и они вошли в дом.
В холле Карелла позвонил.
– Мама Ида порядочная стерва, – сказал он. – Считает себя хозяйкой Улицы и города тоже. С ней церемонии ни к чему.
Дверь открылась. Вплотную к порогу стояла женщина с гребенкой в руках. Черные распущенные волосы свободно падали вдоль узкого лица с проницательными карими глазами. На женщине был голубой свитер и черная юбка. Она была босиком.
– Что надо? – спросила она.
– Это я, Карелла. Впусти нас, Ида.
– Что тебе нужно, Карелла? Фараоны тоже хотят поживиться?
– Нам нужна девушка, которую ты называешь Леди.
– Она занята.
– Мы подождем.
– Она может не скоро освободиться.
– Мы подождем.
– Подождите на улице.
– Ида, – сказал Карелла мягко, – освободи проход.
Ида отступила назад. Карелла и Хейз вошли в темный коридор.
– Что вам от нее нужно?
– Мы хотим поговорить с ней.
– О чем?
– Это наше дело.
– Вы не заберете ее?
– Нет. Только спросим кое о чем.
Ида довольно улыбнулась. Спереди у нее сиял золотой зуб.
– Хорошо, – сказала она. – Заходите. Садитесь.
Она провела их в маленькую неуютную гостиную.
В комнате стоял запах благовоний и пота. Пот перешибал благовония.
Ида взглянула на Хейза.
– А это кто такой?
– Детектив Хейз, – ответил Карелла.
– Симпатичный, – равнодушно заметила Ида. – А что у тебя с волосами? Откуда эта белая прядь?
Хейз дотронулся до виска.
– Старею.
– Долго еще она? – спросил Карелла.
– Кто ее знает. Она не привыкла спешить. На нее большой спрос. Ты же знаешь, она – Леди. А леди любят приятное обхождение. С ними надо побеседовать для начала.
– Ты, должно быть, теряешь на ней много денег.
– Я беру за нее втрое дороже.
– И она стоит того?
– Если платят, значит, наверное, стоит. – Она снова взглянула на Хейза. – Могу спорить, тебе никогда не приходилось платить за любовь.
Хейз спокойно встретил ее взгляд. Он понимал, что для нее это всего лишь разговор на профессиональную тему. Все проститутки и бандерши, с которыми ему приходилось сталкиваться, болтали о сексе так же непринужденно, как обычные женщины о тряпках или детях. Он ничего не ответил.
– Как ты думаешь, сколько мне лет? – спросила она его.
– Шестьдесят, – ответил он, не моргнув глазом.
Ида рассмеялась.
– Ах ты, паршивец. Мне только сорок пять. Заходи как-нибудь после обеда.
– Спасибо.
– Шестьдесят, – ухмыльнулась она. – Я покажу тебе шестьдесят.
Наверху открылась и закрылась дверь. Из коридора послышались шаги. Ида посмотрела наверх.
– Она освободилась.
По лестнице спустился мужчина. Он робко заглянул в гостиную и вышел через парадную дверь.
– Пошли, – сказала Ида и поглядела, как встает Хейз.
– Здоровый парень, – заметила она будто про себя и направилась к лестнице впереди детективов. – Надо бы с вас получить за ее время.
– Мы всегда можем отвезти ее в участок, – сказал Карелла.
– Я шучу, Карелла. Ты что, шуток не понимаешь? Как тебя зовут, Хейз?
– Коттон.
– Неужели твой приятель не понимает шуток, Коттон? – Она задержалась на ступеньке и обернулась к Хейзу. – Так этим ножкам шестьдесят лет?
– Семьдесят, – ответил Хейз, и Карелла расхохотался.
– Вот паршивец, – сказала Ида, но не удержалась и тоже хихикнула. Они оказались в коридоре. В одной из комнат девушка в кимоно, сидя на краю кровати, делала себе маникюр. Двери остальных комнат были закрыты. Ида подошла к одной из закрытых дверей и постучала.
– Si? Кто это? – ответил мягкий голос.
– Я, Ида. Открой.
– Одну минуту, per piacere[16].
Ида недовольно поморщилась, но пришлось подождать. Дверь открылась. Женщине, стоявшей в дверном проеме, было по меньшей мере года тридцать два. Черные волосы обрамляли спокойное лицо с глубоко посаженными карими глазами, в которых таилась грусть. В осанке ее чувствовалось благородство: гордо посаженная голова, отведенные назад плечи, рука, изящно придерживающая кимоно на высокой груди. В ее глазах был страх, словно каждый миг таит в себе опасность.
– Si? – спросила она.
– К тебе два джентльмена, – сказала Ида.
Та с мольбой посмотрела на Иду.
– Опять? Пожалуйста, синьора, не надо. Прошу вас. Я так...
– Кончай спектакль, Марсия. Они из полиции.
Страх улетучился из глаз Марсии. Рука упала с груди, и кимоно распахнулось. В осанке и лице не осталось и тени благородства. Возле глаз и у рта обозначились морщинки.
– Что мне хотят пришить?
– Ничего, – ответил Карелла. – Нам надо поговорить.
– Это все?
– Все.
– Вваливаются какие-то копы и думают...
– Угомонись, – прервал ее Хейз. – Нам надо поговорить.
– Здесь или внизу?
– Где хочешь.
– Здесь. – Она отступила, и Карелла с Хейзом вошли в комнату.
– Я вам нужна? – спросила Ида.
– Нет.
– Я буду внизу. Коттон, выпьешь перед уходом?
– Нет, спасибо.
– В чем дело? Я тебе не нравлюсь? – Она кокетливо склонила голову набок. – Я могла бы тебя кое-чему научить.
– Я от тебя без ума, – сказал Хейз, улыбаясь, и Карелла бросил на него удивленный взгляд. – Просто боюсь, ты умрешь от переутомления.
– Ну паршивец, – рассмеялась мама Ида и вышла. Из коридора донеслось ее добродушное ворчанье: «Это я умру от переутомления!»
Марсия села, скрестив ноги совершенно не подобающим леди образом.
– Ну что у вас? – спросила она.
– Ты давно здесь работаешь? – начал Карелла.
– Около полугода.
– Прижилась?
– Прижилась.
– Никаких неприятностей за это время не было?
– Что вы имеете в виду?
– Размолвки? Ссоры?
– Как обычно. Здесь двенадцать девушек. Кто-нибудь всегда вопит, что у нее стянули заколку. Вы же знаете.
– Ничего серьезного?
– Потасовки, что ли?
– Да.
– Нет. Я стараюсь держаться в стороне от остальных. Мне больше платят, и им это не нравится. Зачем мне неприятности? Это теплое местечко. Лучшего у меня никогда не было. Черт, здесь я гвоздь программы. – Она подтянула полы кимоно и обнажила колени. – Жарковато у нас?
– Да, – сказал Карелла. – А с клиентами у тебя когда-нибудь были неприятности?
Марсия стала обмахиваться полами кимоно, как веером.
– А что случилось-то? – спросила она.
– Так были?
– Неприятности с клиентами? Не знаю. Откуда я помню? А в чем дело-то?
– Мы пытаемся выяснить, не хочет ли кто-нибудь убить тебя, – объяснил Хейз.
Марсия перестала обмахивать ноги. Шелк
