Буддист-паломник у святынь Тибета - Гомбожаб Цыбиков

Затем вернулись домой и ночевали благополучно.

6 июня. Совершали поклонения внутри дуганов и субурганов. Внутренность обыкновенная. На утренних хуралах лам немного. За поклонение с чтением туй тахил вносится по одному кирпичу чая.

У вторых южных ворот 4 бурхана Лусун-Эзэт, с виду они напоминают нечто среднее между докшитами и амурлингуй. Ногами божества попирают разных «порочных» существ – черепах, человека, рака и т. п. Внутреннее украшение храмов поражает своим однообразием: золотые драконы в разных положениях и только. Самые богатые бурханы находятся в императорской кумирне и Гол-цзу. Здесь три одинаковые статуи бурхана Цзу большого размера, перед ними очень богатые украшения. Как я сказал уже, Гол-цзу находится за 3-й стеной, по обе стороны от него субурганы двух гэгэнов. Внутри, в центре, расположены (золотые?) позолоченные субурганы. Они обращены на восток. Субурганы устроены по одному образцу, но подношения им – жертвенные чаши, свечи и т. п. – далеко не одинаковы: у субургана Ундур-гэгэна они гораздо богаче. Да это и понятно.

Монголы и все северные буддисты глубоко почитают первого хутухту, перед его субурганом поставлены доски для поклонения, которые истерты руками и лбами богомольцев. За 4-й стеной, в середине храма, находится длинное продолговатое здание лабрана, или дворца гэгэна. Архтектура его несколько отлична от кумирень, она не так вычурна. По бокам две каменные капитальные проходные стены. Внутри пустые комнаты с сиденьями для гэгэна. В центре находится одна комната с бурханами. Главное место занимает изображение Богдо-Цзонхавы. По обе стороны от двери – возвышения с сиденьями для гэгэна. Комната роскошно убрана. Направо и налево за стенами находятся сумэ и изображение Майдари. Это небольшой сумэ. По бокам от Майдари статуэтки тысячи будд доброго времени. Этим закончились наши поклонения.

Посетили мы также один аймачный дуган. Характерно то, что, как и в других здешних дуганах, в нем нет отдельного шутэн-сумэ, а боги помещены на северной стороне, у стены, в шкафах, но в дугане поражает нечистое содержание бурханов. Мой провожатый лама показал мне изображение Ундур-гэгэна, покрытое порядочным слоем пыли и грязи. Ундур-гэгэн изображен в виде безвольного старца в сидячем положении Амурлингуй-бурхана. Рассказывают про основание Амур-Баясхаланту следующее.

Однажды вельможа императора увидел сон, что Ундур-гэгэн отнимает у императора царский престол. Тогда император стал спрашивать, какими средствами можно отстранить Ундур-гэгэна. Вельможа снова увидел сон, что нужно построить Ундур-гэгэну хороший дворец на достойном месте. Высланные для осмотра после гаданий признали удобной южную сторону Бурун-ханского хребта. Говорят, что два ребенка пасли на этом месте овец. Когда гадалки спросили их имена, они сказали, что одного зовут Амур, другого Баясхаланту. Мальчиков убили, а на месте их гибели построили дуган Цокчэна. По обеим южным сторонам Цокчэна находятся два сумэ вроде часовен с изысканной архитектурой, в которых, как говорят, записана на камнях история этого хита. Вход туда, наипаче копировка были для меня не доступны.

В Амур-Баясхаланту 6 аймаков: Шутэну, Дэчжэдлин, Сангай, Чойнхор, Зогой, Пунцуклин. Расположены они по направлению хода солнца с юго-запада. В домах помещаются ламы и шабаганцы. Женский пол (молодые) изгоняется, вероятно, в отголосок Урге; однако среди ламских дворов помещаются китайские лавки в арендованных домах. Старания изгнать торговцев тщетны, так как те имеют билеты, разрешающие торговлю в таких-то местах. Перед самым хитом с юго-восточной стороны находятся могилки. Здесь разбросано множество костей и черепов человеческих, видны и свежие трупы. Монголы придерживаются мнения: чем ближе кости лежат к хиту, тем счастливей покойный. Поэтому без всякого отвращения, а напротив, с благоговением взирают на трупы, пожираемые у хита собаками.

Вечером обходили хит. Кругом находятся несколько хурд (молитвенных цилиндров), ветхих, за исключением двух. Во всех 6 аймаках находится до 2,5 тысяч лам, почти постоянно живущих, а во время хуралов их число, говорят, доходит до 5 тысяч. У наружных ворот кремля отведено место для выхода цама [120] и на земле начерчены круги. Выход цама здесь одинаков с ургинским. Здесь находится шабинский ямынь (правильнее – отделение Ургинского ямыня). Главою ямыня считается ургинский Эрдэни-шанзодба[121]; здесь же заседают два зайсана – один из Урги, другой местный. Ямынь этот создан, как говорят, по императорскому указу, но не имеет печати, как другие важные присутственные места. По четырем сторонам хита стоят высокие столбы с шишками и округленной дощечкой вверху. По обе стороны от цокчэнского дугана, за 1-й стеной, по 4 дацана. В их числе есть дацаны медиков, астрологов, чжуд, цан-нид и т. д.

7 июня. День выезда из Амур-Баясхаланту по направлению к куреню[122] Да-цинь-вана. Дорога сначала та же, что ведет к Эрдэни-цзу. Места полустепные. Горы с северного склона покрыты редкими малорослыми хвойными лесами. От Амур-Баясхаланту дорога идет по холмистому склону увалов речки Ибин, затем переваливается через хребет в бассейн притока речки Бургултай. За хребтом видно несколько юрт, расположившихся у холодного ключа, где лед до сих пор не растаял, несмотря на солнечную сторону. Затем опять встречаются пашни китайцев. Последние, в отличие от монголов, орошают поля. Канавы проведены через дорогу без всяких мостиков, так что сильно портят ее, а местами вода нарочно пущена на дорогу, как в канаву, выбитую копытами проезжающих лошадей, так что нужно прокладывать новую дорогу. С Бургултая перевалили через лесистый хребет и ночевали на склоне горы.

8 июня. Выехали часов в 5 утра по долине реки Хангал, которая сплошь почти покрыта хлебами монголов. Ближе к устью располагаются китайцы-земледельцы. По сторонам дороги видны юрты и амбары для хлеба. Жители бедны скотом. У редких можно видеть 2–3 коровы и столько же лошадей. Часов в 7 утра заехали в одну юрту пить чай. Утварь деревянная. Имеется жертвенная чашка.

Часов в 9 проехали мимо хита Халацин-ноён-хутухты. Он расположен на возвышении, на левом берегу Хангала. Состоит из кремля и нескольких окружающих его домов. Дома маленькие, но опрятные. Так что хорошее впечатление производит этот хит по сравнению с Дара-Эхэ. Глава хита, ноён-хутухта, живет в степи у своего табуна в простой, даже старой юрте. Он, как говорят, хороший наездник и любитель лошадей. В хите постоянно живут ламы, есть женщины. Ламы занимают какие-нибудь должности. Имеются особые ворота, под которыми проводят укушенных бешеными собаками. Говорят, что это и благословение ноён-хутухты предохраняет от бешенства, что ноён-хутухта охраняет также от грозы и злости диких зверей. […]