Том 7. Критика и публицистика - Александр Сергеевич Пушкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Послания царские. Песнь о полку. Побоище Мамаево.
Царствование Петра. Царствование Елисаветы, Екатерины, Александра. Влияние французской поэзии.
(1829)
2
Язык. Влияние греческое.
Памятники его.
Литература собственно.
Причины: 1) ее бедности
2) отчуждения от Европы
3) уничтожения или ничтожности влияния скандинавского.
Сказки, пословицы: доказательство сближения с Европою.
Песнь о полку Игореве.
Песнь о побоище Мамаевом.
Сказки, мистерии.
Песни.
——
Пословицы (гротеск).
Народность сказок (пересказать по-своему – Кальдерон).
Les Epîtres des patriarches, dos tzars ne sont pas purement de la littérature ayant un autre but.[246]
(1834)
3
Отчего первые стихотворения были сатиры?
Их успех etc.
Отчего сатира существовала еще при Екатерине, а ныне совсем уже не существует?
Кантемир.
——
Петр создал войско, флот, науки, законы, но не мог создать словесности, которая рождается сама собою, от своих собственных начал. Поколение, преобразованное, презрело безграмотную изустную народную словесность, и князь Кантемир, один из воспитанников Петра, в путеводители себе избрал Буало.
(1835)
План статьи о русских песнях*
Вступление.
Но есть одно в основании.
Оригинальность отрицательных сравнений1.
Исторические песни.
О Иване Грозном, о Мастрюке, о Ст. Разине, о Цыклере, о Петре, о Шереметеве, о Меншикове.
Казацкие.
Далее про Фермора, про Суворова.
Новейшее влияние. Мера, рифмы. Сумароков.
Свадьба.
Семейственные причины элегического их тона.
Лестница чувств.
(1830)
План статьи о цивилизации*
1
De la civilisation.
De la division des classes.
Da l’esclavage.
2
De la religion.
Du militaire et du civil.
De l’espionnage.
De l’esclavage et de la liberté (comme balance).
De la censure.
Du théâtre.
Des écrivains.
De l’exil
——
Du mouvement rétrograde.
(1833–1834)
[перевод: 1. Цивилизация. Деление на классы. О рабстве.
2. Религия. О военном и гражданском. Шпионаж. О рабство и свободе (как противовесе). О цензуре. О театре. О писателях. Об изгнании.
О движении вспять. (фр.)]
План статьи о правах писателя*
О литературной собственности.
О правах издателя, писателя, анонима, наследника.
О ценсуре вообще
о подразделении
о книгах общедоступных и дешевых
исторических – дорогих
чисто ученых
огромных.
О журналах общих, ученых.
О классических книгах (в том числе сочинения, принадлежащие роду человеческому).
О ценсурах земской и духовной.
О кощунстве и веротерпимости.
О нравственности.
О сочинениях, не подлежащих суду.
———
О личностях.
(1835)
Шотландская пословица*
Ворон ворону глаза не выклюнет – шотландская пословица, приведенная В. Скоттом в Woodstock.[247]
(1836)
Перечень статей, намеченных для «Современника»*
Поход 17111 +
St. Raz.+
Путешествие В. Л. Пушкина2 (Дмитриева)
Календарь на 1721 год3 +
Путешествие Радищева +
Собрание русских песен4.
Тредьяковский
О Пугачеве5 +
Сказки
Русские шутки.
О Ваньке Каине
L’Abbé Chappe[248]
Antidote[249]
О легчайшем способе6 возражать на критики Дашкова.
О пословицах7
О Histoires tragiques8[250]
Aventuriers etc.[251]
О Библиотеке Новикова9
О Путешествии Арт. Ар.10
О M. S.
——
Опыты библиографические.
(1836)
Приписываемое Пушкину
«Когда Макферсон издал „Стихотворения Оссиана“…»*
Когда Макферсон издал «Стихотворения Оссиана» (перевод, подражание или собственное сочинение, – этот вопрос, кажется, доселе еще не решен), тогда все с восхищением читали их и перечитывали. «Никто еще не был опечален мыслию (говорит Вильмен1), что, удивляясь сим поэтическим песням, он удивлялся современнику. Все чувствовали удовольствие без примеси, то есть читали превосходные поэмы и не обязаны были за них благодарностью никому из живых людей». Потом начали догадываться, допытываться и дознались (вправду или нет), что поэмы Оссиановы были поддельные, новейшие произведения, словом, что их создал сам Макферсон. Известный критик доктор Джонсон, человек отменно грубый, сильно напал на Макферсона и называл его обманщиком и злоумышленным делателем подлогов. Закипела жаркая война на перьях. И вот образчик тогдашней полемики: ответ Д. Джонсона на письмо Макферсона, который гордо изъявлял свою досаду на обидное неверие английского критика.
Г-н Джемс Макферсон!
Я получил ваше глупое и бесстыдное письмо. Я всеми мерами буду стараться отражать всякое насильственное против меня покушение; а чего не могу сделать сам, то сделают за меня законы. Надеюсь, что угрозы какого-нибудь негодяя никогда не отклонят меня от стремления – изобличать обман.
Какого себе оправдания требуете вы от меня? Я считал вашу книгу подложною, и теперь ее считаю таковою ж. В подтверждение сего мнения я представил публике причины, которые вызываю вас опровергнуть. Я презираю ваше бешенство. Ваши дарования, по издании в свет вашего Гомера, кажется, не слишком опасны; а слышанное мною о вашем характере заставляет меня обращать внимание не на то, что вы скажете, а на то, что вы докажете. Это письмо вы можете напечатать, если хотите.
В пояснение некоторых слов сего письма должно сказать, что Макферсон, обольщенный успехом своего Оссиана, перевел Гомерову «Илиаду» оссиановским слогом и весьма неудачно.
Предлагаем это письмо, как поучительный пример для наших журнальных критиков. И почему нашим Адисонам не быть и нашими Джонсонами?
«Новые выходки противу так называемой литературной нашей аристократии…»*
Новые выходки противу так называемой литературной нашей аристократии столь же недобросовестны, как и прежние. Ни один из известных писателей, принадлежащих будто бы этой партии, не думал величаться своим дворянским званием. Напротив, «Северная пчела» помнит, кто упрекал поминутно г-на Полевого тем, что он купец, кто заступился за него, кто осмелился посмеяться над феодальной нетерпимостию некоторых чиновных журналистов. При сем случае заметим, что если большая часть наших писателей дворяне, то сие доказывает только, что дворянство наше (не в пример прочим) грамотное: этому смеяться нечего. Если же бы звание дворянина ничего у нас не значило, то и это было бы вовсе не смешно. Но пренебрегать своими предками из опасения шуток гг. Полевого, Греча и Булгарина не похвально, а не дорожить своими нравами и преимуществами глупо. Недворяне (особливо не русские), позволяющие себе насмешки насчет русского дворянства, более извинительны. Но и тут шутки их достойны порицания. Эпиграммы демократических писателей XVIII столетия (которых, впрочем, ни в каком отношении сравнивать с нашими невозможно) приуготовили крики: Аристократов к фонарю – и
