Хроники Реликта. Том 1 - Василий Головачев

— Привет, опер. Говорят, ты имел поединок чести с «серым недочеловеком» где-то в Такла-Макан. Это соответствует истине?

Ратибор невольно покрутил головой.

— Еще один экзосенс… ты-то откуда знаешь такие подробности? Свидетелей же не было.

Макграт заулыбался шире.

— Мои свидетели — ветер и птицы. Так ты не разговаривал с «роденовским мыслителем» насчет моей кандидатуры? Я пока не у дел, а скучать не люблю.

— Кто тебя заставляет скучать? Бери свою девушку, а то и двух, и путешествуй по Системе, благо открыты все заповедники. — Берестов поморщился. — И не дави на психику, не заставляй выкручиваться — говорил, не говорил. Ты же знаешь Аристарха: все равно он сделает так, как считает нужным.

Улыбка на губах Пола погасла, он виноватым жестом потрогал верхнюю губу.

— Да я, в общем, понимаю… извини… Ей-богу, хоть в пень головой — не люблю сидеть без дела, тем более, когда есть интересная работа. Но ты имей меня в виду, если понадобится помощь.

— Обещаю.

Макграт, смущенный, исчез.

Ратибор посидел несколько минут, размышляя, откуда Пол знает подробности его инцидента с «серым человеком», потом надел эмкан связи с Умником. План, составленный им еще глубокой ночью, состоял всего из двух пунктов: первый-совместно с учеными проанализировать информацию о Конструкторе, сопоставив ее с данными о Большом Выстреле; второй — найти способ связи с Конструктором, если это его след, или способ остановки «пули» БВ. Оба пункта полностью укладывались в формулу работы безопасника: «найти и обезвредить». И еще предстояло выяснить два важных обстоятельства: каким образом чужане догадались о сущности БВ, связав явление с «пресапиенсом»-Конструктором, и почему они ни с того, ни с сего решили сообщить о своих выводах людям, ни разу до этого не удостоив их вниманием.

В течение двух часов Ратибор прокачивал через мозг уйму дополнительной информации научного характера, с помощью Умника отсеяв нужные сведения из общих данных, выведенных на компьютер отдела из крупнейших проблемно-ориентированных комплексов Земли. Устав от обилия терминов и головоломного физико-математического аппарата теории «эволюции реликтовых форм разума», Ратибор выключил связь с машиной и некоторое время отдыхал, сопротивляясь утихавшим в мозгу вспышкам фантазии и постижения смысла разделов теории, пока перед глазами не прекратили мелькать призрачные цепи формул и геометрических фигур, затем дал задание Умнику записать основные выводы, к каким он пришел, и ввел наконец свой личный код в бланк-сообщение по «треку»: отныне все службы Управления должны были выполнять, его распоряжения вне всякой очереди, без вызова докладывать обо всех происшествиях, так или иначе связанных с БВ, а также сообщать о научных открытиях, идеях и гипотезах, укладывающихся в рамки задания.

Первым откликнулся Вакула, оказавшийся в данный момент не только на Земле, но и в своем секторе Управления. Главный научник не удивился тому, что оператором РП выбран Ратибор, давно привыкнув к стремительной «смене власти» в отделе безопасности, — в зависимости от ситуации силы отдела могли концентрироваться для решения одной, наиболее важной на данный момент, задачи, — поэтому риторических вопросов задавать не стал. Он жил, как всегда, внутри созданного им самим кокона бытия, почти ничего не замечая в бытовом плане, — что делается вокруг него, во что он одет и чем питается, и наблюдать за ним со стороны было забавно. Перекатив глаза-сливы со лба Ратибора на его уши, Вакула сказал, причмокнув:

— Ну и задачку нам задал стрелок, сделав Большой Выстрел, а, кобра Берестов? Что тебя интересует в первую очередь?

Главный научник никогда не здоровался и не прощался, считая, видимо, это элементами этикета, не заслуживающими внимания. Как и остальные элементы, впрочем.

— Есть подозрение, что БВ каким-то образом связан с возвращением Конструктора, сто с лишним лет назад съевшего треть Марса и удравшего из Галактики.

— Слово «подозрение» не состоит в лексиконе ученого. — Вакула шибко потер лысину мясистой дланью, пригладил длинные висячие усы, заулыбался. — Да, Прожорливый Младенец когда-то наделал шуму, жаль, что я не родился в то время. Загадки этого «черного суперящика», по-моему, до сих пор не разгаданы. Кстати, каким образом чужане проведали о пресапиенсе?

— Не знаю.

— М-да. Мне почему-то всегда казалось, что подобные вопросы находятся в юрисдикции вашего отдела. Впрочем, к делу. Чем могу помочь? Требуется доказать связь БВ с Конструктором? Или наоборот? Нет ничего проще, дай только интенсионал по Конструктору, остальное у меня есть.

Ратибор невольно улыбнулся.

— Если бы так просто решались все возникающие перед человечеством задачи, наш отдел не понадобился бы, как и СЭКОН.

— Не усложняй, — махнул рукой Вакула. — Все социально-философские проблемы, стоявшие когда-либо перед человечеством, уже давно разрешены классиками, просто люди всегда все усложняют, а особенно вы, безопасники и пограничники. — Главный научник утробно хрюкнул — так он смеялся. — Ладно, не падай в обморок от моих концепций, я недаром слыву оригиналом, хотя мне на это наплевать. Что касается БВ, то нового я ничего не сообщу. Обычно в низкоэнергетическом пределе пространство-время остается эффективно четырехмерным, но в канале БВ, который постепенно сужается, оно двенадцатимерно!

Вакула не обратил на реплику внимания.

— К тому же в канале активно нарушается пуанкареинвариантность[38] вакуума. Это порождает такие эффекты, что наших парней за уши не оттащишь от БВ. Образно говоря, пространство в кильватере «пули» БВ «завязывается в узел».

— Конструктор тоже демонстрировал подобные эффекты, — сказал Ратибор. — С тех пор существует термин: «К-физика». Ваша задача — уяснить, не живет ли и Большой Выстрел по законам К-физики.

Вакула крякнул, с неопределенным интересом оглядел Берестова, буркнул: «Аппетиты у вас… хорошо, попробую», — и связь прекратилась. Ратибор улыбнулся в душе, представляя, как главный научник будет объяснять задания своим экспертам, и дал отбой инку кабинета. Переоделся в личный кокос, снабженный пси-рацией и персональным компьютером по имени Кузя, сел в лифт и, спустя несколько минут, вышел на метро Нью-Ареса на Марсе.

Конечно, до этого он не однажды посещал «обкусанную планету», как стали называть Марс после катаклизма, вызванного рождением Конструктора, но на этот раз Ратибор выходил из-под купола города с иным ощущением, вдруг осознав, что Конструктору подвластны воистину космические преобразования, если он еще в младенчестве едва не уничтожил планету!