Украинский национализм: ликбез для русских, или Кто и зачем придумал Украину - Кирилл Галушко

Так наметилось определенное противоречие между интересами союзного и республиканского руководства: первое ориентировалось на централизаторские методы управления, второе — на бульшую самостоятельность Украины, на расширение ее прав в союзном государстве.

В этой борьбе интересов удача сопутствовала сталинскому руководству. Оно сумело полностью подчинить себе КП(б)У, применяя при этом весьма жесткие меры воздействия. Впрочем, репрессивная политика не носила избирательного характера и не была направлена исключительно на выразителей «националистического уклона». В этом плане перед Кремлем все были равны: украинцы и русские, рабочие и “спецы”, крестьяне и представители творческой интеллигенции. Не избежали репрессий конца 1930-х гг. и партийные вожди Украины, внесшие решающий вклад в свертывание украинизации, — П. П. Постышев и С. В. Косиор» (c. 240–241).

Кубань: хроники исчезнувших украинцев

«Карта земель Черноморского казачьего войска». Из кн. Николая Аркаса «Історія України-Русі», СПб., 1908. Кубань — хороший пример советских способов проведения границы между русскими и украинцами.

В 1783 г. река Кубань стала границей между Османской и Российской империями. Ногайская орда, которая постоянно кочевала на Кубани, частично была уничтожена российскими войсками, частично выдворена в Ставрополье. Для заселения Правобережной Кубани (Черноморщины) использовались донские казаки и украинское Черноморское казачье войско атамана Антона Головатого. Последнему в полное владение предоставлялся Таманский полуостров и земли восточного побережья Азовского моря от Ейского лимана с севера и до реки Кубани с юга. В 1829 г. по Адрианопольскому миру вся территория Кубани (нынешний Краснодарский край) вошла в состав Российской империи, и на Левобережную Кубань начинается переселение из Украины Азовского казачьего войска. В1860 г. после создания Кубанского Казачьего войска и объединения территории Черноморского казачьего войска с восточной частью Кубани и Левобережной Кубани, возникает отдельная административная единица — Кубанская область.

Население Кубани, начиная с конца XVIII в., в подавляющем большинстве состояло из украинцев. Для пополнения Черноморского казачьего войска и дальнейшего заселения Кубани продолжалось массовое переселение с бывшей Гетманщины и со Слобожанщини: в 1809–1811 гг. на Черноморщину было переселено 41 тыс. чел., в 1821–1825 гг. — свыше 48 тыс., в 1848–1850 гг. — около 16 тыс. чел. В 1861 г. на Черноморщине жило 189 тыс. чел., в т. ч. лишь 5 тыс. неказаков. В 1897 г. население области возросло до 1 919 тыс. (украинцев — 53 %, на Черноморщине — 80 %), в 1914 г. — уже составляло 3 051 000 (украинцев — 54 %, на Черноморщине — 80 %).

В нач. ХХ в. возникает украинское национальное движение, формируются местные ячейки РУП («Черноморская громада»), отделения «Просвиты», укрепляются культурные и политические связи с Украиной. Во время революции 1905–1907 гг. усиливается стремление кубанского казачества к возрождению традиционных принципов запорожского самоуправления — образуется Военная рада, кубанские делегаты принимают активное участие в работе украинской фракции в Государственной Думе.

В 1918 г. возникает Кубанская Народная Республика, которая оказывается между белыми и красными, которым национальные особенности Кубани были неинтересны. Планы ее присоединения к независимой Украине при Скоропадском не реализовались. В конце 1920 г. Кубань была занята Красной армией. До 1925 г. здесь фактически сохранялось военное положение, вызванное непризнанием советской власти кубанским казачеством и размахом повстанческого движения. Казаки были лишены избирательных прав и фактически находились вне закона. С 1925 г. в связи с политикой коренизации на Кубани начинается массовое движение за украинизацию образования, общественной и культурной жизни. По переписи 1926 г. украинцы составляли на Кубани 1 644 тыс. чел. (54,1 % населения). На украинский язык обучения переходит 746 школ Кубанского округа, работает 12 украинских педагогических техникумов, в Краснодаре открылся Северокавказский украинский институт, выходили украиноязычные газеты и журналы. В 1929 г. на Кубани начинается коллективизация, следствием которой стал искусственный голод 1932–1933 г, который совпал с насильственными процессами свертывания украинского национально-культурного развития и началом русификации Черноморщины. Вследствие голода, депортаций и репрессий украинское население Кубани утратило 25–50 % своей численности. Большинство выживших во время проведения паспортизации в 1933 г. были записаны русскими. Все украинские учебные заведения были закрыты или переведены на русский язык обучения. По переписи 1939 г. украинцы составляли на Кубани уже только 4,3 %. Куда же подевалось еще 50 % населения?

В культурной политике УССР до 1923 г. этнокультурная ситуация характеризовалась эвфемизмом «борьбы двух культур» — более прогрессивной пролетарской и отсталой крестьянской, что означало приоритет развития русской пролетарской культуры за счет украинской крестьянской, т. е. очередную русификаторскую стратегию. Тем более что политические силы или режимы, проводившие в 1917–1920 гг. любую по форме дерусификацию / украинизацию, были признаны «шовинистическими», «буржуазно-националистическими» или «реакционными», что было весьма нежелательным примером для подражания.

Уступка в виде «УССР», территориально копирующей УНР, была вызвана тем, что местному населению следовало предоставить нечто такое, что ему уже обещали «националисты», — но в приемлемой для Кремля форме ситуативных административных образований «военно-политического союза советских республик». Стабилизация положения Советской России после 1921 г. позволила партийному руководству переосмыслить основания национальной политики и попытаться исправить разительное несовпадение между «этническим происхождением» молодых советских республик (с титульными нациями) и преимущественно русским национальным составом их партийных организаций (в КП(б)У, например, украинцы составляли разительное меньшинство). Не последним фактором стало то, что изгнанные за пределы советской страны «буржуазные националисты» небезосновательно критиковали за рубежом большевистскую власть за игнорирование интересов национальностей. Сочетание внешнеполитических, пропагандистских и внутриполитических факторов обусловило временное изменение «линии партии». Именно это вызвало «национальный ренессанс» 1920-х гг. в СССР, который в УССР принял характер ряда поощрительных мер в отношении к титульной национальности и национальным меньшинствам. Этапным моментом стал 1923 г. и ХІІ съезд РКП(б), давший толчок разным региональным направлениям «коренизации». Полярные оценки этой политики зависят от того, всерьез ли вы воспринимаете обещания коммунистической партии.

В Украине новая политика означала «украинизацию», в осуществлении которой нельзя было обойтись без представителей местной национальной интеллигенции, выразителями которой остались те украинские левые, которые в 1919–1921 гг. не пошли за Директорией УНР (например, члены Украинской коммунистической партии — союзной КП(б)У организации). Они оставались в равной мере и коммунистами, и украинцами, веря, что советская власть позволит им реализовать также некие национальные украинские приоритеты. Как это ни «странно», количество «сознательных украинцев» за период бурных 1917–1921 гг. весьма увеличилось, и далеко не все они покинули пределы УССР. Многие из них оказались на важных постах в административной верхушке УССР. Особенно на ниве образования. Их, в числе многих других, привлекли для практической реализации «украинизации», и они приняли в ней активное участие, — за что и были позже наказаны, ибо этим выявили свою «контрреволюционную и враждебную сущность».

«Украинизация» парадоксальным образом некоторое время удовлетворяла в равной степени и национальную интеллигенцию, и местную компартийную номенклатуру. Последняя старалась на фоне «национальных послаблений» выторговать себе побольше властных полномочий от союзного Центра, а сторонники украинской культуры и образования получали временную возможность попробовать легально реализовать те культурно-просветительские (отнюдь не политические) задачи, которые были поставлены еще в период Гетманата Скоропадского и Директории УНР. Верхушка же КП(б)У помнила, что до формального образования СССР в декабре 1922 г. УССР была (пусть только де-юре) субъектом международных отношений, на равном основании с РСФСР подписывая международные соглашения, — например Рижский мир с Польшей в 1921 г. То есть, были и у руководства УССР поводы для иллюзий.