Цветные Стаи - Алёна Дмитриевна Реброва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А на остальные стаи ты нацепишь поводки и намордники? – Буревестник покачал головой, усмехаясь. – Мы не можем ни на что согласиться, пока не будем знать, что ждет наших товарищей. Ты сама знаешь это.
– Ваши товарищи, увы, оказались не так умны, они предпочли закону, который заботится о людях, веру оранжевых, которая, как выяснилось, их губит. Мои стражники уже доносят мне о белых людях с обгоревшей кожей, – вы и сами об этом должны были слышать, – зеленые глаза Хризолит загорелись злыми огоньками. – Моя задача дать этим людям возможность жить и работать, помогая выжить другим. Если придется надеть на них ошейники, чтобы они не гробили себя, я так и сделаю!
Буревестник сжал кулаки, но промолчал. Весь вечер он не сводил с Командующей холодных синих глаз.
Стараясь смягчить обстановку, Погодник заговорил своим самым сладким голосом.
– Время все покажет, – он улыбнулся обоим. – Уверен, нам удастся договориться так, чтобы все стороны остались довольны, насколько это возможно!
– Четырех дней может оказаться недостаточно, – предупредил я. – В лабиринте могут быть тупики и петли. Неизвестно, когда нам удастся выбраться наверх, найти и освободить Гору.
– Каждый день вы будете докладываться мне через Угря, – ответила Командующая. – Если я буду уверена, что вы вернете Гору и эту девчонку, я дам вам еще несколько дней.
– Девчонку зовут Барракуда, – поправил Погодник. – Она…
– …очень ценный работник и ее способности стоят моего внимания, я слышала это уже тысячу раз, Жемчуг! – Хризолит недовольно передернула плечами. – Я все сказала. Если вам нечего добавить, с вашего позволения, мне нужно вернуться к делам Остова.
– А мы вернемся к своим стаям, – расплылся колдун.
Мы вышли из ее шатра и разбрелись каждый по своим делам. Позже мы по очереди пришли в лачугу Барракуды, которая пока пустовала. Здесь бы нас никто не услышал.
– Чего и следовало ожидать, теперь черные снова будут диктовать свои условия, – сказал я, когда все собрались.
– Никак не могу понять, что не так, – вдруг сказал Погодник. Он растерянно перекатывал посох в руках. – Когда я заглянул в ее голову, там не было ни одной понятной мысли! Сплошной шум! Очень похоже на то, как Барри прячется от меня под маринием… но не могла же Хризолит научиться такому за несколько дней! Это годы работы и врожденные таланты…
– Может, она давно знает о маринии и использует его даже на Остове? – предположил я. – Я видел ее карты… уж наверняка, если бы не связи, рано или поздно она оказалась бы у желтых. Слишком много знает.
– При первой нашей встрече этих помех не было, – заметил Погодник.
– А чего ты ждал? – фыркнул Буревестник. – Чем ближе день, когда черные снова захватят Остов, тем меньше она будет с нами считаться! У нее уже есть планы насчет нас, которые она не позволит тебе увидеть. То, что она додумалась, как от тебя спрятаться… похоже, Хризолит знает о мутациях больше, чем мы думали. Может, больше, чем мы сами. Тем хуже для нас!
– Если она стала прятать свои мысли, значит, знает, что нам они не понравятся, – сказал я. – Значит ли это, что она собирается вернуть прежний режим? Противостоять черным невозможно, стаи снова должны собраться. Но, пока не пройдут переговоры, пытаться объединиться с красными, зелеными, желтыми и оранжевыми бесполезно. Даже если мы нарушим договор с Хризолит и нападем на черных со своей стороны, черные раздавят нас быстрее, чем к нам успеет подмога.
– А если ты приведешь сюда наших через тоннели? – предложил Погодник.
– Если бы Солнце знал, что через его храм может пройти вооруженный отряд и «вызволить» синих и фиолетовых товарищей из плена черных, он бы никогда и никому не позволил им воспользоваться, – заявил Буревестник. – Готов сделать ставку, оранжевые заткнут все дыры своими задницами, если кто-то захочет пройтись по их тоннелям!
– Это во-первых, – сказал я. – А во-вторых, за мной никто не пойдет. Когда я выбрался из гротов, я пытался добраться до той части Огузка, и мне это почти удалось… Голубые, зеленые, оранжевые: они все видели меня, им стоило сделать несколько шагов, и они бы отбились от преследовавших меня черных. Но они стояли и смотрели, как меня связывают. Нет, меня там никто слушать не станет. Сейчас нужно действовать по плану Хризолит. Пока стаи снова не объединяться, мы не должны лезть на гарпуны стражи.
– Значит, будем ждать, пока ты опять не вылезешь из-под земли, – хмыкнул Погодник.
На следующее утро весь отряд собрался у входа, который проделали синие. Когда я пришел туда, там уже были Угорь, Краб, Мидия и Ищущий, Пена.
Этот серый был высокий и худощавый, с начисто выбритым подбородком и короткими пепельными волосами. Пена не производил впечатление хорошего бойца, но взгляд у него был быстрый и цепкий. Этот, скорее всего, работал головой.
Когда уже под землей Пена снял капюшон, я увидел, что кожа у него болезненно белая, почти как у альбиноса.
Телега, которую сделал для нас немой мастер из фиолетовых, ставилась на тормоз и умела складываться, так что ее всю можно было накрыть водонепроницаемым куполом. Однако, она была тяжелой, и везти ее было делом не из приятных.
– Краб, ты ответственный за телегу. Мы остановимся на отдых через шесть часов, тогда ты передашь ее Угрю, – отдал приказ Пена. – Мидия, ты ответственная за готовку.
– На что еще годится патрульная с кучей наград? – тихо проворчала она. – Только следить за сушеной рыбой!
– Есть возражения? – Пена смерил ее ледяным взглядом.
– Никак нет, Ищущий, – Мидия выпрямилась.
– Дельфин?
Пена обернулся, ища меня. Пока он отдавал приказы, я ушел вглубь тоннеля, где потемнее, и осматривал свободы.
Стены и потолок были идеально ровные, нигде ни камешка, ни обломка. Только с потолка свисали уродливы лоскуты подземных мхов. За время, что существует эта нора, здесь образовались целые заросли этой дряни. Стоит коснуться, и воздух тут же мутнеет от ядовитых спор…
– Я здесь, – громко сказал я, возвращаясь к свету.
– Ты не должен скрываться из вида, – заявил Пена. – Это последнее предупреждение!
– Ясно, – ответил я на его выжидающий взгляд.
– Как далеко ты продвинулся, когда обнаружил этот тоннель?
– Не дальше места, где мы сейчас стоим.
Пена кивнул.
– Если все готовы, идем.
И мы, наконец, двинулись в путь. Грибы на тележке засветились прозрачным голубым светом, и чем темнее становилось вокруг, тем
