Предел - Елена Лобанова

— Никакого выхода. Ни-ка-ко-го! Вывод?

— Я сейчас… я плакать буду!

— Неправильно! Это — тоже не выход. А вывод простой: я совершенно избавлен от всяких душевных и моральных страданий. И это — прекрасно!

— У… у меня идея!

— Ой, только не это! За такое количество лет все идеи давно кончились. Могу поспорить: Ваша Светлая идея давно вычеркнута из списка. Вот, видите этот перстень? Красивый, правда? Право, мне смешно даже… Если Вы выскажете нечто новое, такое, что я еще не обдумывал, он — Ваш. Ну?

— Надо спросить у Даэроса!

— А… Спросить? У Даэроса? Да… давайте пальчик. Кольцо — Ваше. Я, конечно, и не подумаю спрашивать совета у этого сочинителя героических историй. Задним умом в докладах все кажутся очччень умными… Но идея — новая. Ничего подобного мне точно в голову не приходило. По-глупому проспорил. Ну, давайте еще по глоточку за настенную роспись. Элермэ!? Ну, вот… Стражей сюда! Охранять комнату со спящей Светлой! Тсс! Кто разбудит — на выработки отправится. Знающие! — Амалирос орал на подданных шепотом. — Закончили переводить? Всем в Зал Совета. Ар Минэль, помогите мне привести себя в порядок.

Отряд двигался к Дрешту тем же порядком. Эльфы поднимали пыль впереди, иногда отъезжали далеко, иногда останавливались, поджидая телеги.

— Нэрьо, ты как?

— Да, ничего уже. Неплохо проехались, а? Но обидно…

— Ну, ты же и так не собирался его убивать?

— За ублюдка?! Моего брата назвать…

— Ой, ну ты опять закипел как котелок! Тебе что, мало, да? Любой горшок, любая ваза, деревья и… и что-нибудь еще, вполне себе треснут и порвутся в клочья. Зверь, орк или птицеед — запросто. Насчет гномов или гоблинов — не уверен. Сделать свой смерч внутри чего-нибудь и потом его оттуда вытащить, ты тоже теперь можешь. В паре работать научились. Почти. Нэрьо, ну ты представь себе, как его мотало. А? А тарлы как отрывало!? Ну, тебе же Элермэ передала: стог на голове. Брат, ты просто не понимаешь, как я сожалею, что лично его таким не видел. Это же можно бесконечно вспоминать. Ну, правда, ты же не собирался его прикончить? — Даэрос с тревогой смотрел на насупленного брата. Нэрнис, который ранним утром светился от собственной значимости, совершенно сник. Отобрали у ребенка игрушку!

— Я бы не смог. Нет, убивать я его не собирался. Чревато различными последствиями. Но поспорить на равных — хотел. А пришлось сдаваться! Я же думал, что вот сейчас ему… нос на колючку натяну и чихать заставлю. А «обчихался» сам! — Светлый скомкал испачканную в крови тряпку.

— Тогда… мы оба обчихались. Я тоже поторопился стихи писать. — И Даэрос прочитал то, что значилось на стене спальни его Повелителя. — И… все равно, он, конечно, Выползень. Но кое-кого я отловлю. Знаешь, братишка, этот «кое-кто» очень сильно меня в детстве подставил. Я вот сейчас думаю, и неужели я до сих пор жив? За такое можно просто от злости убить, не думая. Я бы убил.

— А что такое?

— Да так… личное. Да не сопи ты так… Ты бабочек любишь?

— Ну, бабочки и бабочки. Летают.

— Счастье-то какое! А некоторые их ловят, бегут к тебе и орут: «Ой, посмотри, какая прелесть!»

— Ну и что?

— Нэрьо, тебе кто больше не нравится: пауки, змеи, мокрицы, вши, блохи, клопы?

— Тараканы. Гадость, тьфу!

— Вот! Бабочки — это тараканы с разноцветными крыльями. Ты как-нибудь присмотрись к их брюшшшкам! А теперь представь себе целую постель дохлых, давленых тараканов! Ты покрывало снимаешшшь… или, не глядя, в постель за-ле-за-ешшшь, а там… лежат эти ошлепки, из брюх всякие их белесые внутренности вываливаются…

— Ой, не надо! Хватит! Бррр!

— Ага! А если ты нервный бешеный Темный, две тысячи лет никакой личной жизни? И надо же — не прибил на месте!

— Так ты…

— Не я! А вот того, кто меня в спальню пустил, чтобы меня там под кроватью застукали, я очччень хорошо помню. Сочтемся. Кстати, как у тебя с Элермэ так хорошо получается? Зовущие, это же — редкость! И принимать Весть, тоже не все могут.

— Через посредников. Они Весть не переносят, они её выталкивают, как бы избавляются. В заданном направлении. Это только на один сатр можно без посредников. Вот и представь, сколько сатров между нами, и сколько всякой живности пострадало. Не смертельно, конечно. Но, знаешь… что-то сестра за него испугалась, потом разозлилась. Я думал у меня голова треснет! — Нэрнис все-таки заулыбался и глаза снова из темно-зеленых превратились в ярко-изумрудные. — Нет, но все равно, здорово мы вдвоем теперь можем, да? А представь, если не на расстоянии по образу, а напрямую Повелителя твоего как шарррахнуть!

— Ой, Нэрьо, не обижайся, но ты как дитя. Что ты к нему привязался — то убьем, то шарахнем. Где твое Светлое сострадание? Он же все-таки живой. Ошметки твари помнишь?

— Но я же просто — кто кого «продавит», а не на порвать… Ладно, раз он тебе так нужен — забирай!

— Ну, спасибо! — Даэрос представил себе «забирай» и фыркнул. — Слышал бы тебя сейчас Выползень… Ну, просто пощадил, добрый Светлый! Я же тебе говорил: мало покажешь — много получишь. Не на расстоянии… не на расстоянии я бы уже к выработкам шел, а ты Аль Арвиль… да это же — «Нападение Светлых»! Кстати, у нас есть еще одно дело. Сейчас я кое-что новое попробую. Ты сам следи телегами, а я отвлекусь. И Айшака придержи, чтобы не лез. Потом твоя помощь потребуется. Я тебя по памяти направлю, а ты смерч сделаешь в длинном большом объеме. Внутри. С затуханием, как с пылью, понял? Разведчиков будем спасать. Только есть сложность: они как Выползень не смогут спокойно переживать наши местами Светлые усилия. Да и в проходе, который меняется, еще никто не был. Я тоже. Так что они будут первыми. С некоторыми предосторожностями, конечно. И вот еще что! Ты тут пока порадуйся, размышляя над одной идеей: мы с тобой не две тысячи лет прожили, как Выползень. Мы только вчера и сегодня в паре потренировались. А уже достижения есть. Понимаешшшь!?

Ар Туэль бежал по коридору. Ар Нитэль следовал за ним по пятам, бился в те же стены, ругался теми же словами, так же сбивал дыхание и считал повороты. Конечно, они — герои. Кто-то может быть и идет навстречу смерти. А они бегут. Внезапно Старший разведчик дал команду остановиться.

— Я её больше не чувствую. Так как раньше.

— Кого?

— Там, впереди была пещера. Очень большая. Вчера вечером я совершенно отчетливо понял, что она есть. Огромная подземная пещера. Но не тупиковая. Скорее, как промежуточная в этом проходе. А теперь… как будто она отодвинулась. Знаешь, как во сне. Тебе снилось когда-нибудь, что ты ползешь по узкой расщелине, а она все не кончается и не кончается, и твоя цель, до которой уже почти было дотянулся, как будто отодвигается. И так — до бесконечности… Это — коридор кошмаров!