100 великих любовников - Игорь Муромов

Новой любовницей Байрона после расставания с Каролиной стала леди Оксфорд. Но и ею он скоро пренебрег. В последнюю минуту отказался от совместного путешествия на Сицилию, потому что получил письмо Августы, в котором та извещала о своем приезде. Они давно не виделись. Байрон знал о ее неудачном замужестве из писем – хаотичных и длинных. Ей было двадцать семь лет. Она остро ощущала одиночество. Опеку и помощь предлагал ей только младший брат, все более занимавший ее мысли.

Августа приехала в Лондон, и Байрон почувствовал, что она с первого взгляда пленила его, – это было словно какое-то колдовство. Прежде никто из женщин не нравился ему так, как Августа, хотя она вовсе не была красавицей. Только внимательно разглядывая, можно было оценить совершенные черты ее лица. Брату же нравился в ней байроновский профиль и байроновская манера слегка картавить. В Августе поэт увидел не сестру, а женщину, которой было присуще подлинно байроновское очарование. Он, самолюбивый, самовлюбленный, рассмотрел в прекрасной даме свой собственный портрет.

Но особенно тянуло их друг к другу духовное родство. Внешне замкнутые, оставаясь вдвоем, они отбрасывали всякую скованность – говорили обо всем и над всем смеялись. Августа с большим чувством юмора умела подражать другим, и вместе они с удовольствием играли «в кого-нибудь». Она не слишком разбиралась в поэзии, не была интеллектуалкой, говорила так, как писала – нескладно и туманно, часто отходя от темы.

Байрон, однако, любил ее болтовню, нежно называл своей «гусыней» и великолепно развлекался в ее обществе. Кто-то из его биографов заметил, что и в любви искал он радостной дружбы, выхода своей умственной энергии и почти родственных чувств. Он скоро заметил, что именно это возможно с Августой. Стоя перед страшным соблазном, поэт знал, что поддается ему. Моруа утверждал, что Байрону всегда достаточно было только подумать об опасной страсти, чтобы она начала его преследовать. Так случилось и на этот раз.

Было лето. Лондон потихоньку разъезжался на каникулы. Августа, имеющая титул дамы двора королевы, жила во дворце Сент-Джеймс, что, кажется, льстило ее брату. Вместе они бывали на балах и приемах, вместе ходили в театры, теснее сближаясь и сильнее очаровываясь друг другом. Никого не было в доме Байрона на Беннет-стрит, кроме старой хозяйки. Байрон мог в любой момент принимать Августу. Трудно придумать более подходящие условия для романа.

Августа простилась с ним в начале сентября. Она возвращалась домой беременная. Молодая женщина, имевшая троих детей и, несмотря ни на что, любившая мужа, хорошо понимала двусмысленность своего положения. Теперь, размышляя о случившемся, она сознавала, что никогда не сумела бы отказать ни одной просьбе «бэби Байрона», ни одному его капризу. Байрон же утверждал, что она отдалась ему скорее из сочувствия, чем из-за страсти.

После ее отъезда ему стало очень одиноко, хотя скоро должен был наступить «дружеский сезон». Ничто не тянуло его на балы, встречи или театральные премьеры. Он охотно воспользовался приглашением своего знакомого из Кембриджа, Джеймса Виддебурна Вебстера, и поехал в его имение Астон-Холл. И там в течение четырех ночей написал поэму «Невеста из Абидоса» о любви сестры и брата.

Могло показаться, что он не собирался хранить роман с Августой в тайне, в кругу приятелей делал весьма прозрачные намеки… Однако видимая беззаботность очень быстро уступила место раздирающему самоанализу, мучительным попыткам объяснить себе, что случилось. То обвиняя себя, то оправдывая, поэт чувствовал, что никогда не перестанет думать об этом.

В Астон-Холле он познакомился с женой Вебстера, леди Фрэнсис, хрупкой, похожей на цветок женщиной с мягкой красотой. Леди Фрэнсис влюбилась в него, но дальше пожатия руки, тайных записок и украденных поцелуев дело не пошло.

Вернувшись в Лондон, Байрон отправил Августе свой портрет. Она же прислала ему прядь волос и написанную по-французски карточку.

Первые недели 1814 года они провели вместе в Ньюстеде.

«Мы никогда не ссоримся, – писал Байрон, – смеемся больше, чем подобает в такой уважаемой резиденции, а наша фамильная несмелость способствует тому, что мы чувствуем себя друг с другом лучше, чем кто-либо мог чувствовать в нашем обществе».

Они были очень счастливы. Это первое длительное пребывание под общей крышей позволило Августе разглядеть своего брата внимательнее. Она поняла, что его необузданный темперамент – наследство их общего отца – может сделать совместную жизнь с ним очень трудной. И все же усиленно склоняла его к супружеству. Он отвечал ей: «Если найдется такая, которая будет достаточно богатой, чтобы мне соответствовать, и достаточно шальной, чтобы меня взять, – я покажу ей способ сделать меня таким несчастным, каким она сможет. Магнит, который меня притягивает, – это деньги, а что касается женщин, то одна стоит другой, чем они старше, тем лучше, ибо… скорее окажутся в раю…»

Дни пребывания в Ньюстеде приближались к концу. Августа решила вернуться к себе.

Тем временем по Лондону ходили сплетни. Байрон, как бы подтверждал их, часто в салонах заводил речь о кровосмесительной любви, сочиняя своеобразные теории. Впрочем, и на политические темы он, принадлежавший к крайне левому крылу вигов, тоже высказывал весьма непопулярные мнения. Тем не менее тридцать тысяч экземпляров «Корсара» были распроданы за один день. Несмотря на обвинения, бросаемые автору, все хотели его читать. Магия «Чайльд Гарольда» все еще действовала.

В середине апреля 1814 года Августа родила дочь. Ее назвали Медора. Байрон, по-настоящему взволнованный, отказался от поездки в Париж, где хотел присутствовать при триумфальном вступлении легионеров, и остался с Августой и Медорой. Вместе они провели летние месяцы на море в Гастингсе.

Их отношения перестали быть тайной. Байрон никогда не хотел и не умел скрывать свои дела, считая справедливым их судьей только себя. Атмосфера вокруг поэта сгущалась, и он наконец понял, что стоит перед выбором – либо уехать из страны, либо жениться и коренным образом изменить жизнь. Женитьба была бы похожа на сумасшествие, но именно поэтому подходила Байрону… Его избранницей стала Анабелла Мильбанк, дочь богатого барона, пуританка, увлекающаяся математикой и метафизикой.

Впервые он увидел ее в салоне леди Каро, тогда же объяснился ей в любви, но получил отказ. Теперь он решил снова броситься в атаку и просить ее руки. Байрон вовсе не был в нее влюблен и после предложения, которое было принято, продолжал встречаться с Августой. Анабелле было двадцать два года. Джорджу, самому известному после Гёте поэту Европы, – двадцать семь.