Печатник. Печать Тьмы - Иван Магазинников

Колдун снова вскинул руки, вытянув их в сторону окруженного пламенем незнакомца, но больше не успел ничего сделать. Следуя наставлению Рика, лейт Беример как заправский дровосек одним ударом перерубил темному чародею ноги. Сзади бравого командира в воздух взвился дарк, метя клинком в лежащего воина, но раздался короткий треск, и ветвистая молния отшвырнула порождение Тьмы в стену. Пес подскочил к оглушенному дарку и вцепился ему в горло.

— Отойди, песик, теперь мы сами с ним разберемся, — бережно ухватил его за загривок один из воинов, и хмурые солдаты с обнаженными мечами окружили воина Тьмы.

Беример вскочил на ноги и набросился на безногого жреца, который снова пытался колдовать, лежа в луже густой черной крови. Однорукий слуга Тьмы швырнул в лейта темный сгусток, пытаясь отвлечь его от своего товарища, но тот ловко отвел магический снаряд в сторону лезвием меча. Темный воин и лежащий на полу жрец погибли одновременно.

Оставшегося жреца добил воин — или маг? — с татуировкой на щеке. Темный выставил перед собою руки, сплетая пальцы в какой-то защитный знак, но "гвардеец" оказался быстрее, и лишил колдуна второй руки. Следующим ударом он его обезглавил.

— Именем короля и по приказу Тайной Канцелярии, вы арестованы! — заявил маг и ткнул пальцем в "гвардейцев", — Лэр Орран, лэр Мерген и капитан Скард, вы обвиняетесь в государственной измене, в сговоре с тварями Тьмы и в захвате заложников. Господа солдаты, прошу вас взять изменников под стражу. И помогите мне освободить пленников.

— Что… что здесь происходит? — подала голос женщина, — И где мой сын?

— Господа, что-то вы не торопились с нашим освобождением, — подал голос один из пленников, разодетый роскошнее всех.

— Господин Милош? — склонился в поклоне чародей, одетый в форму гвардейца.

— Герцог Милош Кермский, с вашего позволения, — поправил его франт.

— Ваше сиятельство, теперь вы в безопасности. Эти храбрые солдаты и этот отважный пес только что спасли вашу жизнь из лап предателей и Даркилонских тварей, которые взяли вас всех в заложники, чтобы шантажировать короля.

— Гельмут? С ним все в порядке? — встрепенулась фаворитка.

— Да. Его Величество скоро лично прибудет сюда, лаура Феррен.

— Вас прислал король? — грубовато перебил его герцог, — Всего восемь человек? Не маловато ли для такой важной миссии, как наше спасение?

— А вот это я и сам бы хотел узнать, — маг повернулся к Беримеру, безошибочно определив в нем командира, — Вы кто такие и как здесь оказались?

— Сам-то кто такой? — не остался в долгу лейт.

— Мое имя для вас не имеет значения. Я — Печатник, и был послан Тайной Канцелярией проследить, чтобы жизни заложников ничего не угрожало. Три дня назад Его Величество получил ультиматум от хозяев Даркилона вместе со списком заложников. Среди которых, как ни странно, числилась и лаура Феррен с сыном, хотя на тот момент, как я понимаю, они не были в плену. По приказу Верховного Канцеляра, я под чужой личиной внедрился в ряды заговорщиков, чтобы побольше разузнать об их планах и оберегать пленников от возможной угрозы до тех пор, пока они не будут так или иначе освобождены. И это все, что вам позволено знать.

— Тайная Канцелярия? — начал было лейт, но Печатник перебил его:

— Итак, господа, а как вы здесь очутились, и откуда узнали о том, что заложников перевезли в кияжскую резиденцию? Должен признать, что ваше появление оказалось весьма неожиданным и своевременным, потому что заложников собирались переправить в Даркилон сразу после захвата госпожи Феррен.

— Ну, — лейтенант откашлялся и посмотрел на Рика, ища у него поддержки, — все началось с самой обычной дуэли, в которую неожиданно вмешался вот этот самый пес…

…Никакой темноты не было, зато был яркий, слепящий и даже почти обжигающий свет, от которого никак не удавалось укрыться. А еще был жар, от которого трещали волосы и начала обугливаться кожа. И это было очень больно. Так больно, что Айвен закричал…

— Да заткните его уже кто-нибудь, он мешает мне сосредоточиться! — услышал он незнакомый голос.

Две сильные руки прижали его плечи к земле и что-то холодное коснулось груди.

"Сейчас мне вырежут сердце, — подумал юноша, — Проклятье! Попасть после смерти в руки некромантов — хуже не придумаешь! Ну уж нет, мертвым я вам не дамся, похитители трупов!"

И он рванулся, одновременно извиваясь. Точнее, попытался это сделать, но силач, прижимавший руки к земле, предугадал его действия и придавил для верности еще и коленом.

— Скользкий, гаденыш. Эй, Мэт, может, ты убедишь своего друга, что ему лучше лежать сейчас спокойно?

"Мэт? Заодно с некромантами? Или это… Это не некроты, а жрецы Тьмы! А Мэт все это время был заодно с ними", — догадался вдруг юноша, и вспомнил свою последнюю встречу с Хортом. Точнее с тем существом, в которое превратили атамана. Похоже, его ожидает такая же участь.

Незаметно вывернув ладонь в сторону, откуда шел голос, Айвен попытался активировать Печать, но татуировка не отозвалась. Запас маны был, но юноша не ощущал присутствия Печати. И это его обрадовало, несмотря на незавидное положение.

Некромант — или жрец Тьмы? — что-то деловито начал писать у него на груди. Прикосновения были холодными и каждое движение отдавалось легким возмущением магической силы юноши, по его мана-контуру словно шла рябь. Однако, так просто лежать и ждать завершения обряда Айвен не собирался.

— Предупреждаю, что я очень ленивый и кусачий. Из меня получится плохой зомби, — заявил он и открыл глаза.

Первым вор увидел Мэта. Ухмыляющийся геомант сидя на камне обгладывал жареную какую-то кость. "Жрец" оказался гладко выбритым молодым человеком, который, сосредоточенно сжав губы, что-то выводил кисточкой на груди юноши. Третьим был одетый в легкий доспех громила, похожий на раздобревшего кузнеца.

— Не слушайте его, — поднялся чародей, отбрасывая кость в сторону, — Идеальный работник выйдет. Послушный, инициативный. Только пальцы ему желательно укоротить, а то уж слишком часто их можно найти поблизости от чужих кошельков.

По глазам мага Айвен не мог понять, шутит тот или нет.

— Эй, Мэт, не мучай беднягу. Он, между прочим, не далее как час назад умер, — вмешался здоровяк, бережно усаживая очнувшегося вора.

— Да-да. Почтите память усопшего, в смысле память меня, — согласился юноша. — И хватит пачкать меня этой дрянью!

— Эта, с твоего позволения, дрянь, должна поднять тебя на ноги. Печать Мирукона — лучшее средство для этого. Сможешь ее наполнить силой?

— Ты же говорил, что эти татуировки не держатся на покойниках?