Девятые Звездные войны - Эдмонд Мур Гамильтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спорим?— издевательски прошипела девица, выталкивая его из операционной и с треском захлопнула дверь. Пис очутился в прямоугольном кабинете, стены которого были украшены разнообразными военными причиндалами и огромным небесно-голубым знаменем, по которому серебром было вышито:
КОСМИЧЕСКИЙ ЛЕГИОН
203 полк
За одиноким письменным столом сидел пухлый человечек в форме капитана Космического Легиона. На голубом ковре сверкал петушиный гребень — эмблема Легиона, он же украшал все до единого предмета обстановки кабинета, включая цветочные горшки. Молча кивнув в знак приветствия, капитан жестом указал Пису на кресло, на спинке и сиденье которого было вышито: "Космический Легион".
— Где я?— решительно потребовал ответа Пис.
— Поверите ли вы мне,— капитан стрельнул глазами по сторонам,— если я скажу, что в данный момент мы находимся в штаб-квартире Христианского Союза Девушек?
Нацеленная на Писа стрела сарказма промахнулась на несколько световых лет. Он взволнованно сказал:
— Та женщина, в операционной, назвала меня "рядовой"!
— Не обращайте на Флоренс внимания, она иногда бывает не в себе. Неблагодарная работа, знаете ли...
Пис облегченно вздохнул.
— А то я уже подумал, что сделал какую-нибудь глупость...
— Нет, вы не совершили ничего, что можно было бы назвать глупостью, уверяю вас.
Капитан принялся с величайшим вниманием изучать свои пальцы, словно пересчитывая, все ли на месте.
— Я — капитан Виджет, представитель Космического Легиона в этом городе.
— Когда я сказал, что мог сделать глупость,— пробормотал Пис, прислушиваясь к беспокойно звенящим в мозгу колокольчикам,— я имел в виду... что-то вроде вступления в Космический Легион.
Виджет спрятал лицо в ладонях, плечи его слегка задрожали. В таком положении он оставался примерно минуту, в течении которой Пис не сводил глаз с капитанской макушки. Наконец, сделав над собой невероятное усилие, Виджет выпрямился.
— Уоррен...— сказал он, можно я буду называть тебя просто Уоррен?
— Так назвали меня при рождении,— осторожно ответил Пис.
— Прекрасно! Так скажи мне, Уоррен, чем не нравится тебе Космический Легион?
Пис презрительно фыркнул.
— Вы что, издеваетесь надо мной. Я все слышал про них — их таскают из одного конца Галактики в другой... в них стреляют, они горят, мерзнут, их жрут всякие чудовища, их...
Пис внезапно замолк. Смутные подозрения превратились в уверенность — случилось нечто ужасное.
— Зачем мне вступать в Легион? Что я, рехнулся?
— Так ты не догадываешься?
— Конечно, нет!
— Вот и ошибаешься!— В голове Виджета появилась нотка торжества.
— О чем вы, капитан?
— Давай объяснимся, Уоррен.
Виджет налег всем телом на стол и, не заметив, что один локоть уютно устроился в набитой окурками пепельнице, уперся в Писа подозрительным взглядом.
— В давние времена, лет этак триста назад, люди записывались во французский Иностранный Легион. Зачем, как ты полагаешь?
— Знаете, капитан, я что-то не в настроении...
— Так зачем они вступали в Легион, Уоррен?
— Чтобы... забыть,— раздражительно ответил Пис.— Это общеизвестно, но я не вижу...
— А в наше время, Уоррен, в наше время, что толкает людей в Космический Легион?
— То же самое! Но мне-то нечего забывать!
— Верно, нечего!— довольный, что ему удалось довести свою мысль до собеседника, сказал капитан.— Ты уже забыл!
У Писа отвисла челюсть.
— Но это же бессмыслица! ЧТО я забыл?
— Если я скажу тебе, то все испорчу,— рассудительно ответил капитан.— К тому же, я просто-напросто не знаю, что было у тебя на уме, когда ты явился сюда полчаса назад. Легион не лезет в частную жизнь своих людей. Мы не задаем вопросов, мы просто цепляем тебя к машине и... трах!., все ушло в прошлое!
— Трах?
— Ага, трах! И непосильного груза как не бывало! Никакого чувства вины, никакого стыда!
— Я...— Пис пошарил в глубинах памяти и обнаружил, что не помнит, как явился на призывной пункт. Хуже того, он не помнил вообще ничего о своей прошлой жизни! Как будто его создали в операционной всего несколько минут назад!
— Что вы со мной сделали?— пробормотал он, ощупывая кончиками пальцев голову, Словно она была воздушным шариком, готовым лопнуть при неосторожном прикосновении.— Я ничего не помню! Где я жил? Что делал? Ничего не...
Виджет недоуменно поднял брови.
— Странно... Мы привыкли, что машина стирает из памяти последний день, от силы два... а потом убирает только специфические воспоминания... Должно быть, ты крепкий орешек, если не помнишь НИЧЕГО!
Значит... все, что ты делал в жизни — преступление!
— Ужасно!— прохрипел Пис.— Я не помню даже... как ее... свою мать!
— Вот это уже лучше,— сказал Виджет и откинулся на спинку кресла. Непонятно откуда в его пухлом лице появились черточки твердости и решительности.
— Знаешь, Уоррен, когда мне приходится обрабатывать в этом кабинете вполне приличных парней, совершивших в жизни одну единственную ошибку, мне становится как-то не по себе. Но с тобой все по-другому, не иначе ты был настоящим чудовищем... Но вдумайся только — тебе не придется смывать вину долгими годами тяжкого солдатского труда. Порадуйся тому, что теперь мы способны лишить человека памяти с помощью электроники, а Легион готов раскрыть тебе свои объятия...
— Довольно!— рыкнул на него Пис, обуреваемый страхом и желанием найти такое тихое местечко, где он может заставить свой мозг мыслить рационально. Он поднялся.
— Мне пора идти.
— Вполне естественное желание,— с улыбкой произнес Виджет,— но есть одна маленькая закавыка...
— Что такое?
Виджет взял со стола лист бледно-голубой бумаги.
— Контракт — он обязывает тебя отслужить в Космическом Легионе тридцать лет.
— Вы прекрасно знаете, что с ним нужно сделать,— ухмыльнулся Пис.— Я не подпишу его.
— Но ты уже подписал его! До того, как тобой занялась машина!
— Ничего я не подписывал!— Пис энергично замотал головой.— Во что вы меня втягиваете? Допустим, я ничего не помню о себе, но существует нечто такое, что я знаю совершенно твердо, а именно: я никогда, ни при каких обстоятельствах не подпишу ничего подобного, так что вы можете засунуть этот контракт себе в за...
Тут он замолк, потому что Виджет нажал какую-то кнопочку на вделанной в угол панели, и задняя стена кабинета превратилась в экран, а на нем появился высокий молодой человек с кукольно-розовой физиономией, широким ртом, голубыми глазами и светлыми, по модному выстриженными на темени волосами. Пис долго вглядывался
