Пути в незнаемое. Сборник двадцатый - Юрий Алексеев

Лишь Мастер Стокс, его грэнтэмский учитель, который позднее стал настоятелем Колстервортской церкви, видел дальше других и судил лучше. Он восхищался незаурядным талантом Исаака и не уставал всем доказывать, что для мира было бы громадной потерей, если такой неординарный талант будет похоронен в деревенской глуши. Он настаивал на том, чтобы послать его обратно в школу, и готов был даже выплачивать вместо него деньги за ученье (школа была бесплатной лишь для коренных грэнтэмцев). Он обещал подготовить его и к университету. Он готов был поселить его в своей квартире при школе и помочь ему закончить полный курс обучения.

Советовал Анне отдать Ньютона учиться и дядя Вильям Эйскоу — настоятель церкви в Бэртон-Когглз, и тихий странник, однажды нашедший приют у очага Анны, который видел Исаака, пасущего овец, а на самом деле — погруженного в свои мысли. Все они сыграли свою роль в том, что в конце концов почти все обитатели Манора признали, что настоящего хозяина имения из него никогда не получится и ему нужно найти другое дело. Лишь мать была слепа. Мастер грэнтэмской королевской школы Стокс попросил свою жену поговорить с Анной Стэкли пишет:

«И тогда миссис Стокс, всегда высоко его оценивавшая, еще раз посоветовала матери возвратить его к учению. Говорила, что занятия хозяйством не отвечают его склонностям и единственный путь, которым он должен идти дальше, — это университет. Мастер Стокс пообещал даже не брать с него причитающейся платы за учение — 40 шиллингов в год. Идею поддержал и дядя — достопочтенный Вильям Эйскоу, настоятель. Когда-то он сам окончил Тринити-колледж в Кембридже и теперь советовал матери Исаака, чтобы она отправила сына по его стопам».

И Анна согласилась.

Она, рыдая, послала сына обратно в грэнтэмскую школу для дальнейшей учебы, и возникло видение: она, как и библейская Анна, сдала своего сына в священнослужители, — именно такая судьба ожидала Ньютона после окончания университета.

И вот Ньютон снова в Грэнтэме, он живет во флигеле при школе, окнами глядящем на заросший травой церковный двор, он живет теперь у Мастера Стокса. Он с увлечением занимается катехизисом, библейской историей, грамматикой, чуть-чуть — геометрией, легко запоминает сотни, тысячи фамилий и дат из древней и классической истории, хорошо овладевает греческим языком, немного — французским, пробует читать и писать на древнееврейском, по-прежнему обожает классиков. Его время отдано работе ума и рук. Он не отвлекается ни на что иное. Любимая книга — Джон Бейтс, «Тайны природы и искусства», купленная Исааком по случаю за два с половиной пенса. Ньютон переписывает из нее в свою записную книжку целые абзацы, касающиеся рисования, ловли птиц, изготовления чернил самых различных цветов и тому подобного. Там описаны, кстати, знаменитая ветряная мельница и столь же знаменитая коляска. Записные книжки Ньютона полны рисунков. Есть наброски телескопов, оптических экспериментов, алхимические символы, подробности анатомического строения человека и животных и даже план храма Соломона в Иерусалиме. В записной книжке он записал лично изобретенным шифром «старина Барли» (по имени учителя рисования) секреты смешения цветов и секреты композиции, очевидно заимствованные из книги Бейтса. Оттуда же и только оттуда мог Ньютон в своем пуританском мире извлечь картины обнаженных мужчины и женщины. И действительно, в издании «Тайн природы и искусства» 1654 года можно увидеть полностраничные иллюстрации мужчины в виде Геркулеса и женщины рубенсовского типа.

Но особо сильное впечатление произвели на Ньютона книги Джона Уилкинса — одного из деятелей пуританского Просвещения, которые пестовали дух первооткрывательства и экспериментаторства задолго до того, как появились первые «невидимые колледжи» и было создано Королевское общество.

Бытописатель того времени Джон Эвелин 13 июля 1654 года посетил Уилкинса в Оксфорде. Он был поражен громадным количеством и удивительными свойствами машин, которые были построены Уилкинсом: «Он, Уилкинс, придумал полую статую, которая подает голос и даже говорит отдельные слова посредством скрытой трубочки, которая ведет к кустам за домом; когда кто-то говорит через эту трубочку, находясь на большом расстоянии, это необычайно всех поражает. Наверху, на чердаке, у него есть целое собрание всяких призраков и теней, а также солнечных часов, оптических стекол… и многих других искусно выполненных технических курьезов. Здесь и указатель пути (то есть компас), термометр, весы, волшебные огни… большинство из них его собственного изготовления или изготовления его молодого способного ученика — мистера Кристофера Рена».

Книга Дж. Уилкинса «Математическая магия» произвела на Ньютона поистине неотразимое впечатление. Это, разумеется, не первый пример того, как научно-популярная книга поджигает сердце юноши, и, наверное, далеко не последний.

Есть косвенные доказательства и того, что Ньютон читал и другую научно-популярную книгу сочинения Уилкинса — «Открытие нового мира на Луне», выпущенную в 1638 году и прямо направленную на защиту и пропаганду Коперниковой системы. С симпатией и пониманием описывает Уилкинс судьбу Коперника, приводит многочисленные и рискованные цитаты из Галилея и Кеплера. Там есть даже мечта — создать махину, которая могла бы преодолеть земное притяжение. Достигнув таких высот, где будет невесомость, махина наконец могла бы «прилуниться» на Луне. Из книги Уилкинса Ньютон впервые узнал о всевозможных проектах вечных двигателей.

И наконец, Ньютон проявил самый горячий интерес к задачам, поставленным Уилкинсом для решения его последователями. А именно: вопросам, связанным с созданием универсального языка и новой фонетической системы, различным системам стенографии и, наконец, передаче информации посредством секретных шифров.

Под влиянием Уилкинса Ньютон изобрел и описал в записной книжке свою собственную фонетическую систему. Пытаясь ее найти, Исаак придавал своим губам, языку и зубам все новые и новые взаимные положения, складывал их самыми различными способами, как это делают дети. Он хотел извлечь из своей гортани новые звуки, точно соответствующие буквам алфавита. Иначе: он хотел добиться нового звучания букв или найти новые грамматические нормы, точно соответствующие произносимым звукам.

С психологической точки зрения очень интересно содержание примера, который Ньютон использовал для иллюстрации своей фонетической системы. Это письмо к несуществующему другу.

«Любимый друг.

Все говорят, что ты болен. Я поистине сожалею об этом. Но я гораздо более сожалею о том, что ты получил эту болезнь (об этом тоже говорят) из-за того, что ты слишком много пьешь. Я настоятельно желаю тебе сначала бросить напиваться. Тем ты поправишь свое здоровье. И если господу угодно сделать так, что ты поправишься, береги себя и живи здоровой трезвой жизнью последующие годы. Это будет очень приятно для всех твоих друзей и особенно для

твоего очень любящего друга.

И. Н.»

Система Ньютона — совсем не исключено — могла бы быть принята и Королевским обществом, учредившим в 1664 году специальный комитет для усовершенствования английского языка. Можно смело утверждать, что ньютоновская система была нисколько не хуже, чем система Уилкинса, изобретенная в 1668 году и изложенная им в книге «Эссе о реальном характере философского языка», или любая другая система, коих в те годы расплодилось множество.

Некоторые авторы изобретали новую рациональную систему английского языка в рамках всеобщего универсального знания, в рамках еще не существующей энциклопедии определений и слов. Это движение необычайно импонировало Ньютону с его стремлением все познать и затем все заложить в некоторую стройную схему, привести все к единому порядку, к общему знаменателю.

Он предпринял собственную попытку создать полную классификацию вещей и понятий. В его юношеском блокноте есть записи, объединенные названием «Некоторые предметы, содержащиеся под общими заголовками». Это и есть, как считают исследователи, отражение ньютоновской схемы построения универсального рационального языка. Громадный список на секретном языке «старина Барли» в его законченной форме объял бы весь мир. В нем есть даже «протектор Кромвель», что говорит о том, что список скорее всего создавался до 1660 года, то есть до Реставрации, Тогда Ньютону не было еще и восемнадцати лет. Это — один из первых побегов в Ньютоновом «Саду».

Исаак составил сорокадвухстраничный каталог всевозможных понятий, разделенный на шестнадцать рубрик, самых разнообразных, — «Искусства, ремесла и науки», «Птицы», «Домашняя утварь», «Минералы», «Родственники, титулы, типы людей», «Человек, его ощущения и чувства».