Семь звезд - Ким Ньюман

Прочертив в воздухе магические знаки, Бэрримор и жрец открыли возникшую в призрачном сооружении дверь, ведущую вглубь. Читая вслух заклинания на древнем как мир языке, Пай-наттем создал сфинксов, а Бэрримор нарисовал чудищам трагические и комические гримасы. Внезапно из двери здания появилось гигантское щупальце и ударило актера. Тело Бэрримора вспыхнуло и в миг сгорело. В глазах Великого Профиля застыло удивление, но не вырвалось ни звука. В сознании Оставшихся медленно исчез голос актера, Шестеро чувствовали боль невосполнимой потери.

Жрец схватил щупальце и с силой дернул, отрывая его. Вдруг по рукам Пай-наттема побежали волны морщин; в считанные секунды тело вельможи высохло, превратившись в мумию, и ветер развеял прах над головами Пятерых. Связь в круге нарушается, не в силах вынести вторую утрату. Спасители падают духом. Один лишь Джером оказывается в состоянии объединить Оставшихся.

Женевьева знает, что всех ждет смерть, однако гибель двух товарищей произошла слишком внезапно. Сердце вот-вот разорвется от боли.

Эдвин берет на себя руководство группой и направляется к дергающемуся в конвульсиях щупальцу. Вслед за Уинтропом идет Женевьева, за ней — остальные. Она знает, что Коннор мечтает повернуться и бежать как можно дальше от Красной Пирамиды, начать новую жизнь и осуществить все, что не успел ранее. Только невидимая, почти чуждая ему связь с Джеромом удерживает юношу от постыдного бегства. Для Коннора все происходящее является страшным сном или безумной фантазией. Эдвин в свое время именно таковой считал жизнь после Второй мировой войны. Однако сейчас не стоит думать об этом.

Пятеро вошли в тоннель, ведущий к центру адской пирамиды. Сверху из темноты на Спасителей смотрели странные изваяния. Лица статуй были знакомы. Каждый видел именно тех людей, которые встречались на жизненном пути. Эдвин видел Катриону, Деклена Маунтмейна, Беннета Маунтмейна, Чарльза Бьёргарда и Майкрофта Холмса. Морин видела Мимси, Ричарда Джеперсона, Дерека Лича. На Коннора смотрели лица рекламных агентов и продюсеров, к которым он мечтал пробиться и стать в будущем звездой экрана. Джером видел мать, Нейла, Сестру Шанталь, Роджера Дюрока. Женевьева видела троих, чьи жизни загубил сидящий в ней Зверь: Давида Ле Галуа, Сергея Бухарина, Анни Маринер… и Джерома. Значит, жертв стало четверо. Убитые взывали к ней, умоляли, угрожали, приказывали оставить борьбу и не идти дальше, покориться Великому Злу и "Семи звездам". Кроме знакомых, витали тени с разными лицами мужчин, женщин, детей, стариков. Все они мешали продвигаться вперед, раздирали на части, подавляли волю. Среди мелькающих лиц Джини узнала Чандагнака, укравшего ее жизнь; злые глаза Властелина Тьмы укоряли за бездействие во время его казни. В темноте тоннеля оживали многие другие знакомые и чужие фигуры. Все внушали, что она лишь эгоистичный паразит, принесший людям зло; убеждали прекратить бессмысленное сопротивление и надуманный героизм, ибо мир все равно ждет неминуемая гибель.

И в этот раз Женевьеву спасает доктор Шейд. Джер умер последним и еще не успел поразмышлять над потерянной жизнью и неисполненными планами, он не успел привыкнуть к новому существованию. Качества доброго персонажа удвоили духовную силу и не позволяли упасть духом. Джер первый поборол искушение статуй и теперь пришел на помощь Остальным. Мужчина не упрекал и, казалось, был даже признателен за смерть. Благодаря случившемуся он познакомился с отцом, понял мать, вышел из виртуальной тюрьмы, в которой жил; ощутил истинную ценность реального мира и стал чем-то большим, нежели прежний Джером Родс. Теперь безграничная любовь к мирозданию помогала Джеру выбраться из темноты сомнений.

Борьба с голосами дорого обходится: Коннор выглядит заметно постаревшим, высохшим и опустошенным, Эдвина изрешетили пулями и отравили ядовитым газом. Пятеро не уничтожены, но идти дальше не в силах.

— Иди вперед за нас всех, — сказал Эдвин.

Джером встал рядом с Женевьевой и Морин. Взяв женщин за руки, он направился к центру Зла. Пройдя еще немного в глубь тоннеля, Спасители оказываются почти у цели, медленно открываются главные двери.

"Семь звезд" в теле Мимси встречают вошедших в зал. Впервые за шестьсот лет Женевьева будто смотрит в разбитое зеркало, видя свою точную, но странно искаженную копию. Мимси откидывает назад длинные волосы — лицо состоит из микроскопических красных экранов. Вот он — источник Зла во плоти.

— Мимси, дочка, — обращается Морин к существу в теле дочери.

"Семь звезд" неподвижно уставились невидящим взором.

Джером выхватывает пистолет и стреляет. Однако, достигнув защитного экрана вокруг тела девушки, пуля доктора Шейда рассыпается на мелкие фрагменты.

Когда-то она была женщиной. Тайные девичьи желания, радости и горести питали камень и в итоге привели "Семь звезд" в действие. Энергия хлынула в рубин, тонко оформив будущность планеты и создав схему Конца Света. Если данное существо мыслит, то вряд ли человеческим разумом; если чувствует, то вряд ли это земные ощущения. Морин Маунтмейн втайне продолжает любить стоящую перед ней оболочку Мимси, мысленно пытается пробудить в дьявольском существе дочерние чувства.

Женевьева вдруг подумала: упади камень на другую планету, какой бы облик приняло Зло? Наверное, превратилось бы в нечто способное привлечь обитателей той планеты, как драгоценные камни притягивают к себе людей. Когда фараон впервые заглянул в сверкающие глубины сокровища, ему безумно захотелось расширить свою власть на Земле, однако тогда египетский царь не знал, какое послание принес на Землю зловещий камень.

Разве Мимси несет ответственность за случившееся? Конечно, нет! Девушка — лишь сосуд для беспощадной силы Зла; жертва, как и все остальные на планете. В воздухе мелькали тени, забравшие Эдвина в свой мрачный мир. Они кружили вокруг "Семи звезд", словно мотыльки у ночного фонаря.

Морин прошла несколько шагов вперед и дотронулась до того, что осталось от дочери. Женщина-рубин перестала светиться, экраны на лице исчезли.

— Все в порядке, дорогая. Скоро кошмар закончится.

Защитный экран исчез, на лице Мимси появилось выражение испуганного ребенка. Джером выстрелил прямо в голову девушки, и Женевьеве показалось, что пуля пронзила ее мозг. В глазах "Семи звезд" отразилось осознание предательства. Тело упало, и камень выкатился из груди. Зловещая сила, удерживавшая в своих объятиях Мимси, хлынула в красноватый полумрак, словно прилив. За считанные секунды юное тело постарело; прежде чем рассеялся дым выстрела, на полу лежала мертвая старуха. Морин всхлипнула, пытаясь заглушить раздирающие сознание рыдания. Женевьева обняла несчастную женщину, остро ощущая ту же страшную боль потери. Мимси являлась частью обеих, а камень был связан с зачатием девушки и позднее стал ее сердцем. "Семь звезд" лежал перед Тремя, неизменно сверкающий, звезды в глубине то вспыхивали, то гасли.