Пепел победы - Дэвид Вебер

— Вы определили Хьюза ко мне на службу? — Мюллер покачал головой. — Что за бред! Какое-то грубое шарлатанство. Да хоть бы и так, но я никогда не приказывал убить его, вы, псих!

— Милорд, вы единственный человек, у которого имелся мотив. Выяснив, что он тайно записывает все разговоры, ведущиеся в этом кабинете, вы поняли, на кого он работал. Да, милорд, в сообразительности вам не откажешь. Хотите, чтобы я подробно обрисовал ваши дальнейшие соображения и действия?

— Записывал? — механически повторил Мюллер. Спокойная уверенность собеседников возобладала над яростью землевладельца, и он, обмякнув, опустился в кресло.

— Конечно, записывал, милорд, — подтвердил Бэрд, впервые допустив резкую нотку. — Мне бы хотелось поскорее покончить со всем этим притворством и вернуться к деловому разговору. Но если вам нужны доказательства… Брайан?

Кеннеди, держа Хиггинса на мушке, полез другой рукой в карман и передал Бэрду крохотный голографический проектор. Бэрд, положив проектор на ладонь, включил его, и Мюллер сглотнул, увидев интерьер собственного кабинета и себя самого, обсуждающего с Бэрдом вопрос о нелегальных вкладах.

Выждав несколько секунд, Бэрд выключил проектор, убрал к себе в карман и сказал:

— Милорд, вы слишком долго выжидали, прежде чем приняли решение о его ликвидации, и он успел сделать немало записей. Не сомневаюсь: Меч был бы весьма заинтересован подробностями вашей незаконной деятельности.

— Вы не осмелитесь! — отрезал Мюллер.

Голова его шла кругом. Его ошеломило предательство сержанта, но при этом он понятия не имел, кто же на самом деле убил Хьюза.

— Почему не осмелимся? — хладнокровно осведомился Бэрд.

— Потому, что за вами наверняка числятся преступления посерьезнее, чем махинации с предвыборными фондами.

— Возможно, и так, но ваши деяния отнюдь не ограничиваются незаконным сбором денег. Мы следим за вами давно и в курсе деятельности всех ваших «союзов» и «ассоциаций», созданных для борьбы с «Реставрацией Мэйхью». Надеюсь, вы понимаете, что я воздержусь от предоставления вам соответствующей документации: вычислив одного нашего агента, вы сумеете выявить и других, а мы не хотим, чтобы они последовали за бедолагой Хьюзом. Но в случае вашего отказа от сотрудничества без малейшего сожаления поделимся с Мечом всей имеющейся информацией. Далее: никакими данными о любых наших противозаконных деяниях, помимо упоминавшегося нелегального финансирования, вы не располагаете, и даже если нас арестуют вместе с вами, мы потеряем гораздо меньше. А вот арестовать нас гораздо труднее, чем вас. Вы на виду, скрыться вам некуда, а мы позаботились о глубоком прикрытии. Надеюсь, вы прекрасно понимаете, что Бэрд и Кеннеди — вовсе не настоящие наши имена. Более того, никто из нас никогда не фигурировал в файлах Планетарной безопасности. На нас не заведено никаких дел, и Безопасность просто не будет знать, с чего начать розыски. И наконец, милорд, в отличие от вас мы готовы к аресту, к суду и приговору. Если таково наше Испытание в служении Господу, то да будет так!

Мюллер снова сглотнул, гадая, давно ли за ним шпионят и многое ли успели вызнать. Если Бэрд намекал на дело Бёрдетта и убийство преподобного Хэнкса, то его самоуверенность вполне объяснима. Если у них есть хотя бы намек на доказательства…

— Я не убивал Хьюза, — твердо заявил он. — Что же касается иных моих «преступлений», то они были совершены во имя Грейсона и самого Господа.

— Я не утверждал обратного, — мягко заметил Бэрд. — Честность требует признать, что определенную роль в ваших действиях сыграли и личные амбиции, однако лишь Господу дано читать в душах, а я вполне могу ошибаться. Но факт остается фактом: даже если ваши деяния оправданы пред очами Испытующего, с точки зрения Меча, они остаются преступлениями. Боюсь, крайне тяжкими преступлениями, заслуживающими сурового наказания.

— Вы сумасшедший, — сказал Мюллер. — Неужели вы и впрямь готовы пожертвовать всем, чего мы с вами достигли?

— Нисколько, — все тем же мягким тоном возразил Бэрд. — Мы вполне готовы к дальнейшему сотрудничеству, если вы своим глупым упорством не вынудите нас передать нашу информацию Мечу. И опережая ваш вопрос, милорд, отвечу: да. Мы действительно считаем, что возможность получить доказательства предательских замыслов Протектора стоит тех потерь, на которые вы, возможно, вынудите нас пойти. Кроме того, — Бэрд позволил себе слегка улыбнуться, — многие из нас считают, что скандал, который поднимется после обнародования компрометирующих вас сведений, создаст обстановку, которая позволит нам предельно ясно разъяснить народу истинные намерения Меча. Иными словами, мы получим почти такой же выигрыш, как если нам удастся сделать записи, которые мы рассчитывали получить с вашей помощью.

Мюллер смотрел на собеседника невидящими глазами, сердце его окаменело. Он понял: Бэрд не блефует, он действительно готов рискнуть всем, включая жизнь Сэмюэля Мюллера ради призрачного шанса протащить свои жучки мимо служб безопасности, записать переговоры Протектора с королевой, а потом перехватить их в глубоком космосе. Это безумие, но как раз безумцы способны пойти на все.

«И в конце концов, — убеждал он себя, — это не более чем записывающие устройства. Даже если их обнаружат и свяжут со мной, Меч сможет обвинить меня лишь в попытке несанкционированного доступа к секретной информации. Это серьезно, но все же не обвинение в убийстве. К тому же я землевладелец. И лидер оппозиции. В данных обстоятельствах дело вообще могут замять, не желая предавать огласке…»

Человек, назвавшийся Энтони Бэрдом, смотрел в глаза Сэмюэля Мюллера и видел, как воля к сопротивлению вытекает из землевладельца, словно талая вода.

— Хвала Испытующему, он и вправду купился!

— А ты как думал, «Брайан», — отозвался Джеймс Шэклтон с мягкой усмешкой. — Неужели ты во мне сомневался?

— Нет, Джим, в тебе я не сомневался. Просто трудно было поверить, что он клюнет на крючок с такой хилой наживкой.

Энгус Стоун, которого Мюллер знал под именем Брайана Кеннеди, покачал головой.

— «На воре шапка горит», — напомнил Шэклтон поговорку Старой Земли. — Единственную проблему представлял собой Хьюз, работавший неизвестно на кого. Явно не на Мюллера — иначе он не стал бы выносить чип из дворца. Нет, парень собирался передать запись кому-то другому, но бедняге не повезло. А повезло нам, в частности и потому, что чип содержал записи за несколько дней. Мюллер не идиот, и если бы мы предъявили ему единственную запись, сделанную в день смерти сержанта, у него возникло бы к нам много неприятных вопросов. Ну а остальное, Энгус, было делом техники. Мы не знаем, сколько за ним грехов и каких, но ему наверняка есть чего бояться.

Стоун хмыкнул и, откинувшись в пассажирском кресле аэрокара, пробормотал:

— Одного жаль: мы так и не узнали, на кого работал этот Хьюз.

— Раз не на нас и не на Мюллера, — рассудительно заметил Бэрд, — то, скорее всего, на Планетарную безопасность. Хотя, возможно, и на кого-то из Ключей. Судя по тому, что я слышал о Харрингтон, она, заподозрив заговор против нее или Бенджамина, способна действовать весьма решительно. Правда, сейчас это уже не важно. Парень погиб три месяца назад, и будь у тех, кто его нанял, достаточно доказательств, чтобы прижать Мюллера, они бы это уже сделали. А раз доказательств нет, то у них нет выбора, кроме как делать вид, будто ничего не случилось.

— А ты правда веришь, что у нас получится? — спросил Стоун гораздо тише.

— Думаю, да, — ответил Шэклтон, не сводя глаз с панели управления. — Поначалу, признаюсь, я не возлагал на эту задумку особых надежд. Но в конце концов, в чем бы ни подозревали Мюллера, никому в дворцовой службе и в голову не придет, что видный член Конклава станет рисковать, пытаясь всучить гостям Протектора электронные устройства. Ну а если придет, — он пожал плечами, — мы потеряем Мюллера, только и всего.

— И возможность нанести удар.

— Эту возможность, —поправил его Шэклтон. — А принципиальную возможность мы не упустим. Я начал верить в успех, когда Доницетти предложил нам новое оружие. А после того как он добыл молекулярные схемы для «камней памяти»…

Шэклтон снова пожал плечами.

— Жаль только, что приходится полагаться на Доницетти, — со вздохом сказал Стоун.

— Он неверный, и он наемник, — согласился Шэклтон. — Заботится только о своих «комиссионных». Однако он раздобыл для нас все, что требовалось. Не так быстро, как хотелось бы, но без него у нас бы вовсе ничего не было. А главное, Энгус, мы не должны забывать о том, что служим Господу, и доколе полагаемся на Его защиту и наставление, Он не попустит нашей неудачи.

— Истинно так, — со вздохом произнес Стоун. — Мир сей принадлежит Господу.

— Мир сей принадлежит Господу, — тихо отозвался Шэклтон.