Дом проблем - Канта Ибрагимов

— Мы смотреть уже не можем, а ты посмотри, — Захарова предлагает запись камер наружного наблюдения.

— А охранники? — Мастаев просит прокрутить обратно.

— В том-то и дело, что охранники ни с места. Вроде одного ранили, царапина.

Уголовное дело возбудили. Почти год прошел — глухо. Зато иное дело набирает ход: «О банкротстве компании «Захаров и партнеры». А это лаборатория, сборочный цех-завод, несколько собственных и арендованных магазинов, склад, торговый центр, земля в Москве и Подмосковье. И что самое печальное для оставшихся в живых Захаровых (а это Бэла Рудольфовна, Аида, невестка и пять внуков), их прекрасная дача тоже, оказывается, была на балансе фирмы. Уже приходили судебные исполнители и оценили недвижимость.

Мастаев понимает, что это не миллиарды Кнышевского — масштаб иной, но методы отъема почти те же. Правда, уж очень жестоко — сразу расстрелять. Кнышевский оказался изощреннее, либо систему лучше знал, так сумел подстраховать свое дело, что его, по крайней мере, сразу нельзя было убрать. Да и заработал Кнышевский, точнее, такое можно только награбить — уж больно много. И к его насильнику — зятю Кнышевского, по крайней мере пока, не подступиться — замминистра России — высший государственный чин. А Мастаев, разумеется, не обговаривая порядок цифр и не раскрывая все, все же вкратце посвятил Башлама в дело Кнышевского:

— У-у, это масоны, к ним лучше не подступаться, в порошок сотрут, — говорил вроде бы всегда бесшабашный Башлам. А вот когда Ваха посвятил родственника в дело Захаровых, Башлам сразу оживился:

— Так, что за генерал? Знаю я этих генералов. Ты, Ваха, знаешь, что я сам почти такой же генерал, полевой командир и награды за заслуги перед Отечеством.

— За заслуги перед Россией или Чечней? — не без иронии поинтересовался Мастаев.

— Неважно. Главное, я доблестно исполнял и исполняю приказ. Так, дай мне все координаты этих Захаровых.

Мастаев понимал, что полуграмотный Башлам и его друзья, такие же бывшие чеченские боевики (если бывшие), просто действуют как таран, а за ними стоит какая-то сила, точнее власть, кои по-российски сегодня соображают. Буквально через пару дней позвонила встревоженная Захарова:

— Ваха, срочно приезшай. — И когда он прибыл: — Были какие-то очень интеллигентные, воспитанные люди.

— Чеченцы? — поинтересовался Мастаев.

— Я ведь сказала — интеллигентные.

— Мама! — перебила ее дочь.

— Что?.. Ах, что я несу. Ваха, прости, старая стала. В общем, были молодые люди, вот их визитки: Штомбер, коллекторская компания.

— Что они хотели?

— Сказали, что исполняют твой заказ.

В тот же вечер Ваха встретил Башлама в шикарном ресторане, где он завсегдатай, тусовки любит, но никогда не пьет, не курит.

— Что такое коллекторская фирма?

— Ха-ха-ха, — смеется Башлам, — так евреи культурно называют вышибание долгов. А точнее — экспроприация экспроприаторов.

— Башлам, откуда ты знаешь эти ленинские революционные слова?

— Хе-хе, с волками жить — по-волчьи выть!

— Так это про Чечню.

— Это про всю Россию. Впрочем, в других странах я не был. Хотя думаю, что мир один.

— Ты правильно думаешь.

— Научили. Кстати, по этому поводу старый анекдот. Когда нас, чеченцев, выслали в Казахстан, на одном митинге говорят: «Нам Ленин глаза раскрыл!» А казах: «Нет, нам чечен глаза открыл». Это как? А казах отвечает: «Как глаза закроешь — коровы нет.» Так что, брат мой, мы-то пижоним, понты кидаем, но не мы мафия или рэкетиры, мы только исполнители, по чужим правилам, как научили и приказали, — действуем.

А действовали они оперативно, потому что буквально через пару недель позвонила Захарова:

— Ваха, ты видел по телевизору, захватили банду оборотней в погонах. Среди них наш «генерал», тот, что фирму нашу присвоил.

В тот же вечер, как обычно, в ресторане Башлам все прояснил:

— Никакой он не генерал. Мне уже сообщили: старший прапорщик в отставке. Был в Чечне. И эту же методу притащил с собой в центр России. Как говорится, с чем боролись, на то и напоролись. В общем, я уже все про этого «генерала» знал. Конечно, действовал он под прикрытием своих коллег — оружие, удостоверения, информация. Но мы его как лоха обвели. Якобы наслали на фирму его дочери этих чмориков — «воров в законе». А этот «генерал» от такой наглости обалдел, буром попер, и тут мы — иди сюда, прямо в капкан. И что ты думаешь, земля ведь круглая и тесная! Один из моих ребят, ты его тоже знаешь, какое-то время в твоем отряде был, признал этого «генерала». Оказывается, этот прапор во время первой войны надсмотрщиком был в Грозненской тюрьме, в пытках лютовал. Как узнал, что мы нохчи, сразу в штаны. Раскололся по полной. А как напомнили про тюрьму, он трое суток о своих похождениях писал. Зверь!

— И вы его не пытали?

— Ну а как ты думаешь? Ведь он тоже должен те же муки испытать, так сказать, подготовиться к аду.

— Ты вроде как земной бог.

— Хе-хе, не издевайся, Ваха. Я солдат, подмастерье, исполняю приказ. Лишь этому нас в Чечне обучили.

— А органам почему сдал?

— Приказ. Свои же сдали, — Башлам налил себе еще чаю. — Знаешь, если бы спецслужбы сами с собой и меж собой не воевали, человечеству — хана. А в целом, все эти мафии, как и спецслужбы, — труха, с ними и над ними бога нет. И поэтому с ними обычные люди ничего общего иметь не хотят — брезгуют и боятся.

Видимо, так и есть, потому что скоро Мастаева вызвала Захарова:

— Ваха, мы даже не верим. Все, как в сказке. Я так тебе благодарна. От всей души! Вот если бы Альберт, Женя. — она заплакала, а потом: — Ваха, просьба одна. Конечно, Башлам тоже хороший парень и я ему благодарна. Но можно общаться только с тобой?

— А что, Башлам здесь был? — удивился Мастаев.

— Да, согласовывал с нами какой-то «итоговый протокол» и предупредил, что выбора нет.

— Что? — изумился Мастаев и, как бы про себя, выдал: — «Итоговый протокол» — есть, выбора нет, «Дома проблем» — тоже нет.

— Как нет? — теперь удивилась Захарова. — Наш «Образцовый дом» снесли?

— Наш дом не снесли. Но он теперь не «Образцовый» и проблем нет, потому что бога нет, а есть царь, князь-губернатор, а остальные — рабы, по готовому протоколу живут.

— Ваха, ты здоров? — забеспокоилась Захарова. — Не волнуйся, ты теперь богатый человек. Что так смотришь? Это в «итоговом протоколе» записано. Мы, в принципе, согласны. Только впредь общаться желаем только с тобой.

— Где этот «итоговый протокол»? — почему-то рассержен Мастаев.

— Твой Башлам даже копию не оставил, сказал, что людям верить надо. Но с мафией общаться.

— Какая мафия?! Башлам, кстати, как и я, в Москве никто. Сошка, к тому же невменяемый.

— Это точно, — подтвердила Захарова, — ты сегодня тоже такой, впрочем, как всегда.

— Ну, мама! — одернула дочь.

Ваха на это уже не обращал внимания, он звонил Башламу. А тот, как назло, не отвечает. И так три дня. Потом сам объявился, усталый, грустный.

— Ваха, ты фартовый. Такое дело подкатил, такие бабки и солидняк. А то приходится со всякой мелюзгой за гроши воевать… Служба.

— Где «итоговый протокол», готов?

— А, да. Нам так положено — треть. Лично я — полпроцента, премия, а ты, как посредник, — пять.

У меня выбор есть? — строг Мастаев.

— Больше хочешь? Знаешь, сколько это?..

— Я ничего не хочу.

Наступила долгая, долгая пауза. Башлам, словно впервые видит, смотрел на своего родственника.

— А ты вовсе не дурак. Харам? Хочешь перед богом и людьми чистеньким быть? Не пойдет. Все мы связаны общей нитью, общими делами и грехами. Выбора нет. И не морщись от брезгливости. Лучше вспомни, где ты живешь, где и как живет твой сын? А Мария?.. Или хочешь, как юродивый, всю жизнь со справкой в кармане ходить в поисках своего опекуна Кнышевского? Этот мир — не твои сказки и мифы. Здесь бездуховный ленинизм, всемирная революция — глобализм. И если не экспроприируешь ты, то всю жизнь, как до этого нас, будут экспроприировать тебя.

Через месяц в присутствии нотариуса акционеры компании «Захаров и партнеры» подписывали «итоговый протокол».

— У меня нет паспорта, только справка, — сообщил Мастаев.

— У нас в стране рыночная экономика, — постановил удивленный нотариус, — все продается и покупается.

— Я платил, — обиделся Мастаев.

— То, что не могут деньги, — среагировал нотариус, — могут большие деньги. Вы теперь весьма обеспеченный человек и по нашим законам многое можете себе позволить. «Капитал» Маркса — революционное завоевание человечества, — вознес палец юрист.

— Обеспеченного человечества? — вставил Мастаев.

— Ну, — развел руками нотариус, — если все будут обеспечены, то мир будет без дураков. И жить — скучно!

Тезис, некогда усвоенный Мастаевым, мол, богатство — это досуг, а досуг дает возможность размышлять, сам Мастаев, став более-менее обеспеченным, стал подвергать сомнению, ибо большие деньги, как большое стадо, требуют большего к себе внимания. И вместо того, чтобы, как ранее, хотя бы по вечерам и ночам думать, мечтать, отдыхать, он повязан «итоговым протоколом», да и просто словом, что будет компанию «Захаров и партнеры» не просто представлять, но и опекать от посягательств новых «генералов».