Академик Ландау; Как мы жили - Кора Ландау-Дробанцева

Мне казалось, что Удальцов умышленно становится между мной и чехами-физиками. И ушел он уже после чехов. Тогда меня это очень огорчило, я физикам сказала, что мы ждем изготовления ортопедической обуви и уедем через неделю. Вероятно, я очень многозначительно приглашала еще раз зайти физиков-чехов, в результате чего нашим постоянным гостем стал И.И.Удальцов!

На следующий день после посещения физиков Мариечка объявила, что нас посетят наш посол С.В.Червоненко и профессор Кунц, по всей вероятности, они придут не одни, но чтобы я ни о чем не беспокоилась, она уже заказала. "Банкет будет шикарный!", добавила она, улыбнувшись своей очаровательной улыбкой.

Мне уже терять было нечего, оплатить все это на мои чешские кроны, которые сопутствуют путевкам, нечего было и думать. Явно иду ко дну! Оставалась единственная надежда на мифический гонорар, даже неизвестно от какого издательства.

От Дау свои заботы скрывала. Дау весел, спокоен, хорошо спит, он явно выздоравливает. Это главное, но от прогулок на машине категорически отказался.

— Коруша, я очень боюсь далеко отходить от туалета, хотя я сейчас не так часто туда хожу, но во мне все время живет страх, а вдруг мне срочно приспичит в туалет!

Он очень много читал. Марийка раздобывала много иностранной литературы, явно интересовался меню, очень хвалил кухню нашего отеля. Марийка с ним занималась гимнастикой, массажами и водила на прогулки, даже меня заставила один раз проехаться на машине по Праге. Шофер меня спросил, что я хочу посмотреть. Я ответила — собор. Осмотр этого собора возместил мне все, что я никогда не видела и не увижу, мне казалось, после осмотра этого собора меня уже ничто не сможет поразить, и, налюбовавшись вволю, ошеломленная, вернулась в отель, размышляя о том, что человечество может создавать веками такие прекрасные сооружения и стоять они будут вечно! В них столько силы, мощи, красоты, казалось, самая страшная разрушительная сила веков никогда не сможет причинить им ущерба.

В отеле у Дау застала и физиков, и Удальцова, а моя проблема с деньгами оставалась неразрешенной. Я уже обнаглела и при Удальцове у физиков попросила номер их телефона, чтобы в случае нужды я могла им позвонить. Записав нужный мне номер телефона, посмотрела с вызовом на Удальцова. Он, как всегда, еще задержался и очень сердечно меня попросил, если у меня будет какая-либо нужда, позвонить ему. Он повторял слова, которые я сказала физикам. Смутившись, я пообещала. На следующий день решила позвонить физикам с утра, но, конечно, не из отеля, соблюдая конспирацию. Сказав Марийке и Дау, что хочу пройтись, вышла из отеля. Ко мне подошел шофер. Поблагодарила его, сказала, что хочу пройтись пешком. С трудом нашла телефон, дозвонилась, поговорила, мне пообещали все выяснить и сообщить.

После этого разговора я скисла; так стремилась, а когда достигла чего хотела, стало тошно, почувствовала отвращение к себе. Явно проявила корысть, понадобился гонорар в чешских кронах, как Женьке! Не упустила возможность обогатиться! Это было ужасно! Я ссылалась на физиков, учеников Ландау, которые при отъезде мне сообщили, будто бы в Праге вышли все тома по теоретической физике, и, пользуясь тем, что автор в Праге, может быть, возможно сейчас до отъезда получить гонорар.

Как будто все прилично, нет, мне не по себе!

Наверное, надо было сказать так: "Выезжая из Москвы, я не предполагала, что задержусь в Праге из-за протезных ботинок, и я боюсь, что мне не хватит крон уплатить по счету отеля", а потом уже говорить о гонораре.

Переживая свой позор попрошайничества, я заблудилась.

Озабоченная с первых дней пребывания в Праге несостоятельностью оплатить счет за гостиницу, я не узнала названия отеля, не знала и улицы, на которой стоит отель.

Много часов я бродила злющая по Праге. Вдруг увидела дома, которые видела из окна отеля, по этим приметам нашла отель.

На следующий день пришел физик, к которому я обращалась с просьбой о гонораре. Он сбивчиво, смущаясь, сказал, что, к сожалению, это невозможно.

(…)

Поблагодарила за хлопоты, а в глазах — туман. Что делать?

За ботинки уплачу, а с управляющим отеля придется объясниться. Через Московский банк я уплачу по счету в фунтах стерлингов.

Вскоре принесли готовые ботинки, их конструкция была сложной. Высокие, изящные, на крепкой частой шнуровке, гибкие стальные стержни поднимались высоко за колено, в конце бедра широкий пояс с пряжками, через год искалеченная левая нога вытянется, выправится, и Дау, хромая, сможет ходить и стоять без ботинка, а в этих замечательных ботинках хромать совсем не будет. Да, из-за таких ботинок стоило приезжать в Прагу!

Излив всю свою благодарность словами в самой сердечной форме, я со страхом спросила, сколько я должна заплатить крон. Профессора-ортопеды, смутившись, ответили: "Что вы, и речи не может быть об оплате. Весь мир спасал жизнь физика Ландау. Наш институт счастлив, что ему предоставилась честь помочь великому ученому, попавшему в беду. Нас к вам в Карловы Вары пригласил наш ЦК. Вы — почетные гости нашей страны. Мы очень рады, что у нас получились очень хорошие лечебные ботинки для всемирно известного физика Л. Д. Ландау!".

Невыносимая тяжесть свалилась с моих плеч. Мы — почетные гости этой высококультурной, этой замечательной страны, а я позволила себе мельтешить о каком-то гонораре, который был мне к тому же и совсем не нужен! Мы — почетные гости Чехословакии! Мне и присниться это не могло. К распиравшему меня счастью примешивалась горечь сожаления: раз в жизни я была почетной гостьей такой страны и не насладилась этим! Даже не воспользовалась машиной и не осмотрела Прагу!

Когда ушли ортопеды, я спросила:

— Дау, ты знал, что мы почетные гости этой прекрасной страны? — Да, конечно, помнишь, когда мы заблудились в поисках водолечебницы в Карловых Варах, тогда меня узнал один человек, говоривший по-немецки со мной. У меня сложилось впечатление, что он был, вероятно, член ЦК КПЧ. Мне это сообщил управляющий отелем «Империал». Он меня поздравил и сказал тогда, что нас переводят в специальный санаторий для почетных гостей страны!

— Даунька, и ты, ты, все помнишь и даже название отеля «Империал»?

— Коруша, этого забыть нельзя. Как почетный гость страны я впервые здесь.

— А почему я этого не знала до сегодняшнего дня, а завтра уезжаем!

— Корочка, наверное, я в этом виноват, ты ведь тогда заболела, а я потом все воспринимал, как должное!

— Зайка, милый, все просто замечательно! Главное, ты все помнишь, а Гращенков уже помер, так и не узнает, как он ошибся насчет потери у тебя ближней памяти.