Неугасимый огонь - Биверли Бирн

Софья подняла голову и посмотрела на небо. Оно становилось с каждой минутой темнее. Внезапно поднялся сильный восточной ветер, гнавший по небу темные, грозные облака. На ее глазах одно из них распалось на две части, и между ними вспыхнула ослепительная изломанная молния. Тут же раздался еще один сокрушительный раскат грома и разразился проливной дождь.

Софья снова побежала туда, откуда начинался этот проход. Она мгновенно промокла до нитки. За прошедшие минуты уютный узкий проход превратился в стремительный горный поток. Вода завихрилась у камней и грозила увлечь ее в эту круговерть. Софья не решилась войти в этот бурлящий поток и бросилась бежать в противоположную сторону к пещере.

Решетка была закрыта на огромный засов, но петли ворот проржавели настолько, что от того, что Софья потянула решетку на себя, они отвалились, и эта железная громадина начала падать. Софья еле успела отскочить в сторону. Открылось углубление в гранитной скале, не очень большое, но довольно высокое. Софья вошла в эту расщелину и смогла в ней выпрямиться во весь рост. Гроза неистовствовала у нее над головой. Небо полыхало странным, неземным светом, который окрашивал все вокруг в бледно-сиреневый призрачный цвет. Софья поежилась и вжалась в глубь пещеры. Следующий удар грома был настолько силен, что ей почудилось, будто у нее лопнули барабанные перепонки. За всю ее жизнь в странствиях по дорогам Испании ей еще не доводилось наблюдать подобного разгула стихии. Вне себя от охватившего ее страха. Софья встала на колени и накинула себе на голову подол своего роскошного платья, пытаясь заглушить в своих ушах в этот ужасный грохот взбесившейся природы.

На мгновение Софья почувствовала, будто к ее виску прикоснулись раскаленным железом, после чего в нос ударил запах горелого мяса. Одновременно с этим ей показалось, что ее убежище зашаталось и стало рушиться. Ощущение катастрофы усугублялось дождем сыпавшихся на нее осколков камней, грозивших ее завалить, но уже через несколько секунд все успокоилось. Она была жива. Медленно, словно не веря в то, что светопреставление закончилось, Софья поднялась на ноги и осмотрелась вокруг.

То, что было солидной скалой, возвышавшейся за ее спиной, и что образовывало стену ее убежища, теперь отсутствовало. Вокруг лежали груды каменных обломков, а на том месте, где только что находилась скала внушительных размеров, что-то темнело. Очередная вспышка молнии осветила темноту, и Софья увидела еще один вход. Ее глаза разглядели в этой обширной пещере сосуды, дубовые бочонки и обтянутые кожей сундуки, поставленные по ранжиру: небольшие предметы – ближе к входу, а более крупные – дальше, вглубь ее.

Софья неуверенно шагнула вперед, но остановилась и оглянулась. Ей показалась, что на нее кто-то смотрит тяжелым взглядом некоего мистического существа, собиравшегося наказать ее. Но любопытство Софьи оказалось сильнее страхов. В конце концов, все это принадлежит Мендоза и, стало быть, она вправе поинтересоваться своей находкой. Почему Роберт никогда ей об этом не рассказывал, появилась у нее мысль. Очевидно потому, что эта была настолько глубокая тайна, что о ней мало сохранилось упоминаний и она, возможно, канула в небытие. Это объяснение показалось ей наиболее логичным. Тем временем гроза продолжала бушевать. Сейчас самый удобный момент для того, чтобы осмотреть этот тайный склад, – подумала Софья. – Вряд ли кто выйдет сейчас из дворца.

Она решила начать с небольших предметов, их было проще передвигать. Деревянные бочки и кожаные сундуки были хорошо закрыты, и раскрыть их без соответствующих инструментов не представлялось Софье возможным. А вот сосуды, которых здесь тоже было предостаточно, были заткнуты промасленной тряпкой. Софья вытащила одну из них и заглянула внутрь сосуда. В нем лежали аккуратно завернутые в тряпицу вещи. Похоже, что эти вещи очень ценные, подумала Софья и, переведя дух, вынула из сосуда одну из них.

Развернув тряпицу, Софья обомлела. Ей в глаза ударил блеск золота и матовое сверкание серебра. У нее на ладони лежали плоские пластины, отделанные по краям серебром. Софья вынула еще одну вещь, это уже был серебряный кубок, красиво отделанный драгоценными камнями. На каждой из вещей стояли какие-то надписи, но Софья не смогла понять, что это за… Да нет! Вглядевшись в них еще раз, она почувствовала, что они ей знакомы.

Бог ты мой, конечно, она их знала и видела. Она не только их видела, она даже понимала, что на них написано. Софья взяла пластинку и закрыла глаза. Она услышала в себе голос. Этот голос принадлежал пожилому человеку, в нем была уверенность и сила, когда он читал торжественную молитву.

Ей была знакома эта молитва, и она знала того, кто молился. Это был ее милый дедушка Бенджамин Валом. И где это происходило, знала она – в Бордо, в доме ее матери Рашели и отца Леона, и она была маленькой и кудрявой избалованной малышкой Софи с синими глазами и ангельским голосом, которая в шестилетнем возрасте освоила грамоту и счет.

Как в трансе Софья опустила руку в кувшин и вытянула из него что-то длинное и мягкое. Это был шелковый четырехугольник с перемежавшимися белыми и синими полосками и густой длинной бахромой. Она долго и пристально рассматривала его и вдруг вспомнила ту тень, лежавшуюся на этом бело-синем шелке и состоявшую из множества маленьких крестиков. Тень отбрасывала перегородка, отделявшая в синагоге мужчин от женщин. И мелодию она вспомнила, и сейчас ее губы сами, едва слышно, ее напевали.

Софья вспомнила, что она была Софи Валон, еврейкой, одной из избранных, дочерью завета, как ей часто повторял дедушка. Она опустилась на холодный земляной пол и, уткнувшись в бело-синий шелк, разразилась потоком слез под аккомпанемент дождя.

Две недели подряд Кадис переживал бурные природные аномалии – леденящий холод и иссушающую жару. Но к тому часу, когда Роберт должен был явиться на встречу с Марией Ортега и ее супругом, стихия утихомирилась. Роберт неспешно взбирался на холм, что позади церкви Санта Мария.

Он видел три стоявших в гавани корабля, они были хорошо различимы в серебристом свете молодого месяца. Один из них – «купец». Слава Богу, английский, на нем развевался красный торговый флаг. На носу корабля Роберт заметил «флаг вежливости», который принадлежал принимавшей стране.

– Красивый кораблик, не правда ли? – услышал голос Роберт позади себя.

Он повернул голову и увидел, что это де Майя.

– Да, весьма неплохой. Полагаю; что именно на его борту вам предстоит перебраться в Англию.

Де Майя кивнул.

– Значит, у вас не возникло никаких осложнений, я очень рад. А где донья Мария?