Пес войны: Становление. Испытание. Воин духа - Ерофей Трофимов

После того как последнего юнца выволокли за ноги с помоста, ветераны дружно обступили Горка и, торжественно склонив головы, поклонились. Араб не знал, что именно означает этот жест, но выглядело это именно так. После чего ветеран, затеявший эту экзекуцию, с интересом спросил:

– Это правда, что ты хочешь идти к станции только с Соркой и с ним? – он кивком головы указал на Араба.

– Да. Скоро придут бареды, и кто-то должен будет правильно поторговать с ними.

– Так, может, будет лучше, если это сделаешь ты? А твоего приёмыша я сам отведу, – неожиданно предложил ветеран.

– В этом походе учиться будет не только он, но и я, – оскалился в ухмылке Горк. – Ты же видел, как он умеет драться. Думаю, нам есть чему у него поучиться. И это не самое интересное из того, что он умеет.

– В любом случае трое – это слишком мало для такого похода, – решительно возразил вете ран.

– Он вообще предлагал идти вдвоём, – усмехнулся в ответ Горк.

– Смелый, – одобрительно кивнул ветеран. – Но глупый. По нашим лесам меньше пятерых не ходят.

– Не суетись, Аргат. Вспомни, как юнцами мы бегали к водопаду, чтобы подразнить аргаров и наловить водных клыкастиков. А дорога до водопада длиннее, чем до станции улов, – усмехнулся Горк.

– Ну да, было такое, – рассмеялся в ответ ветеран. – Но те дела давно прошли, и с тех пор мы стали не только старше, а ещё и постареть успели. Согласись, силы у нас уже не те. Так что не нужно глупо рисковать. Мы пойдём впятером. Ты, он, я, Сорка и мой сын. Пора научить его правильно охотиться на аргаров.

– А бареды? – удивлённо спросил Горк.

– А что бареды? – не понял Аргат. – Ну, придут бареды, так наши старики и сами отлично справятся с делом. Купят наконечники для копий, ножи, иглы. Дело нехитрое.

Стоявшие рядом с ним ветераны одобрительно закивали суровыми, украшенными шрамами головами. Стоявшего рядом с ними Араба несколько раздражала их манера говорить о нём так, словно его тут нет, но после короткого размышления он решил не вмешиваться. Судя по тому, что сказал Аргат, по этому лесу бродить в одиночку действительно не стоило. А значит, он вынужден будет подчиняться их решениям. Уж слишком всё неопределённо. Бродить по лесу, о котором практически ничего не знаешь, да ещё и с одним ножом, по меньшей мере, верх глупости. Искать в этих зарослях базу улов можно до скончания века, не зная даже направления, в котором нужно двигаться. Оставалось только набраться терпения и ждать, когда вожак соизволит наконец собраться и проводить его к месту, только исподволь подталкивая его к действию.

Самое неприятное, что мирры не знали письменности и не рисовали. Араб нигде не заметил хоть что-то, отдалённо напоминающее картинку. Очевидно, создавая их, улы решили, что подобные развлечения для охотников и воинов будут лишними.

Как следствие, никто из мирров и понятия не имел о картографии. Это означало, что просить их нарисовать маршрут просто глупо. Они не поймут, чего именно хочет от них Араб. Это одновременно злило и смешило его.

Даже попытка считать маршрут из памяти одного из мирров тоже ни к чему не приведёт. Проблема в том, что эти существа не просто жили в лесу, а были его частью. У каждого мирра были свои ориентиры и свои метки, по которым только он может привести Араба к цели. Ситуация была просто глупая. Куча существ, знающих, как попасть к базе, и никого, кто мог бы это правильно объяснить. Точнее, они не знали, как правильно это сделать. Это был их лес. Их дом. И каждый из них выбирал удобный для себя маршрут. Оставалось только набраться терпения и ждать.

Придя к такому выводу, Араб решил смириться с положением второсортного шута и дождаться момента, когда они наконец доберутся до базы улов. Как ни странно, но мирры относились к нему действительно чудаковато. Не гнали, не обижали, но и не воспринимали всерьёз. Только Горк отнёсся серьёзно к его предложению осмотреть базу улов и почему-то не стал отговаривать от попыток проникнуть на станцию. Самое странное, что Араб никак не мог понять, почему мирры так упорно называют эту базу станцией. Ведь, по классификации космических летательных аппаратов, станция – это место, где находятся космонавты во время проведения опытов. То есть станция находится на орбите и не летает туда-сюда, как челнок. А мирры упорно называли базу улов станцией. После короткого раздумья Араб решил оставить всё, как есть. Главное, не название, а содержание.

Покончив с обсуждением будущего похода, ветераны молча разошлись по своим делам. Помост и ярусы опустели. Задумчиво посмотрев на вожака, Араб тихо спросил:

– Ну, и что дальше?

– А что дальше? – пожав плечами, переспросил Горк. – Пошли домой, отдыхать.

– Только не говори мне, что устал, – усмехнулся Араб.

– А что ещё делать? – усмехнулся в ответ Горк. – Только отдыхать да разговаривать.

– И о чём мы будем говорить? – с интересом спросил Араб.

– О чём-нибудь будем, – усмехнулся Горк.

Махнув ему рукой, вожак уверенно зашагал в сторону своего дома. Вздохнув, Араб последовал за ним. Больше всего он терпеть не мог неопределённости, когда приходилось сидеть и тупо ждать непонятно чего. Именно так было в этот раз. Ему приходилось просто сидеть и ждать, когда вожак соизволит вывести его к базе пришельцев.

В том, что ему требовалось именно туда, Араб уже не сомневался. Что-то упорно тянуло его к этой базе. Что именно, он не знал, но, по привычке, доверился своим инстинктам. Слишком часто ему приходилось полагаться именно на них. Кроме того, было ещё и это странное ощущение. Тяга, которая усиливалась с каждым днём.

Увлёкшись своими размышлениями, он не заметил, как дошёл до дома вожака. Только услышав шорох отброшенной циновки, он очнулся и, резко остановившись на пороге, обвёл дом быстрым взглядом. Сорка, лежавшая в уголке, на шкурах, вскинула голову и, одарив его полыхнувшим от злости взглядом, демонстративно отвернулась. Горк, заметивший это движение, недовольно фырк нул и, повернувшись к своей самке, что-то тихо промурчал. Араб не успел расслышать, что именно он сказал ей. Очевидно, слова в этой фразе были второстепенны. Большее значение имела поза. В ответ – самка с довольным видом заурчала и, плотоядно облизнувшись, бросила на своего самца такой взгляд, что Араб невольно вздрогнул.

Он никогда не предполагал, что в простом движении кошачьего языка могло оказаться так много эротики. В совокупности с взглядом этот жест возымел своё действие. Бросив на стоящего в