… Para bellum! - Владимир Алексеенко

Я писал, Федин писал, мы приводил документы, воспоминания участников: 21—22 июня никто ни на «коленке», ни на заднице приказов не писал – все приказы на развёртывание войск были даны заблаговременно.

Ну давайте я ещё дополню. Вот воспоминания генерал-полковника, дважды Героя Советского Союза В. С. Архипова, в те годы командира разведбатальона 43-й танковой дивизии, располагавшейся в 350 км от границы. После того, как рано утром 22 июня 1941 г. из штаба округа пришло извещение о начале войны:

«Минут десять спустя все были в сборе, пришёл и замполит нашего батальона М. Г. Галкин. Не успели мы с ним и двумя словами перекинуться, как услышали свои фамилии. Полковник Цибин сказал нам буквально следующее:

– Батальон в район сбора не выводить. Марш начать немедленно, по варианту номер один. Вопросы есть? Выполняйте задачу.

Мы с Галкиным выскочили из оврага и бегом направились в расположение разведбатальона. Вопросов у нас не было, ибо вариант номер 1 означал детально разработанную и заранее нанесённую на карту боевую задачу. Да и без карты мы помнили её наизусть: разведбатальон, усиленный артиллерией и сапёрами, выдвигался к государственной границе в качестве передового отряда 43-й танковой дивизии и одновременно вёл разведку по обе стороны дороги от Бердичева на Шепетовку, Дубно, Ровно и далее к государственной границе. Главные силы дивизии выступали вслед за нами сутки спустя по двум маршрутам. Маршруты других соединений нашего 19-го механизированного корпуса (командир корпуса генерал-майор Н. В. Фекленко) мне не были известны, однако правее нас и параллельно по дороге Житомир – Новоград-Волынский – Ровно – Луцк – граница должны были двинуться передовые отряды 9-го механизированного корпуса (командир корпуса генерал-майор К. К. Рокоссовский). С разведчиками этого корпуса нам предстояло поддерживать связь, а при необходимости – и боевое взаимодействие».

Где коленка?! Это не коленка – это лысина Хрущёва, и Вы до сих пор на неё молитесь. Вернее – молились. Сейчас Вы молитесь на Сороса.

И. М. Кокцинский пишет:

«Чтобы разобраться в этом нужно было бы Вам „выслушать“ не доклады, а мнение моряков. Авторитетнее на флоте – тогда и теперь, – кроме адмирала Н. Г. Кузнецова, нет».

Далее следует обширная цитата из мемуаров Н. Г. Кузнецова, где он хвалится, что на свой страх и риск прервал боевую учёбу флота и привёл его в готовность к отражению немецкого нападения.

Я, всё же, предпочитаю доклады и другие официальные документы – те, за которые авторы несли ответственность. А «мнения» людей, писавших свои байки в угоду то Хрущёву, то Горбачёву, рассматриваю осторожно. Авторитетнее Жукова, к примеру, в сухопутных войсках у нас нет, но в его мемуарах ни разу не упоминается о его желании посоветоваться со Сталиным, что было бы естественным, но зато есть страстное желание посоветоваться с полковником Л. И. Брежневым. В отличие от Вас, я ищу факты, а не следую «линией партии». То коммунистической, то капиталистической.

Но продолжим о «конкретных знаниях». И. М. Кокцинский пишет:

«Так, на „круглом столе“, проведённом 30 марта 1989 г. в Институте военной истории по начальному периоду войны, генерал армии П. Н. Лащенко, занимавший перед войной должность помощника начальника оперативного отдела штаба 35-го стрелкового корпуса в Одесском военном округе, сообщил, что накануне нападения командир 176-й стрелковой дивизии полковник В. Н. Марцинкевич вывел подчинённое ему соединение без разрешения в полосу обороны. Точно так же поступил и командир 95-й стрелковой дивизии генерал-майор А. И. Пастревич. „Я не знаю, что бы было с командирами дивизий, если бы война не началась“, – сказал Пётр Николаевич. – Вероятно, их бы расстреляли. Но они заняли оборону, и война началась. Про это забыли …».

Ай-я-яй, какие ужасы рассказывает генерал армии и надо же – как раз в струю перестройщику Горбачёву. Вот так взяли две дивизии и прервали плановые занятия, расконсервировали боеприпасы, начали жечь дефицитное горючее, топтать и перекапывать сельхозугодия колхозов – и всё «без приказа»?! А откуда они знали, где их «полоса обороны»? Ведь полоса обороны даётся в приказе. Куда же они вышли, если приказа не было? На «деревню к дедушке»?

Ну да ладно, что говорить, если в этом толку нет. Рассмотрим дело по существу. Я утверждаю, что основная техническая причина поражений 1941 г. – отсутствие радиосвязи. И. М. Кокцинский – отсутствие приказа Сталина на отражение агрессии.

Рассмотрим сегодняшний день – войну в Чечне. Сегодня всё по И. М. Кокцинскому.

Главнокомандующий – замечательный. Не то что не дал приказ на защиту от чеченцев, а сам на них напал. Специалист в военном деле не чета Сталину – сам даже снайперов расставлял. По кокцинским – идеальный стратег.

Маршала своего мудрого (П. Грачёва) не расстрелял. А этот маршал, как и Тухачевский, имел огромный опыт. Тухачевский расстрелял тамбовских крестьян, а Грачёв – защитников Конституции. То есть, всё замечательно, – именно так, как внушают народу кокцинские.

Победили мы Чечню? В чём дело кокцинские? Ведь всё было, как вы требуете!

Причин поражения в Чечне, конечно много, и связь на фоне предательства Кремля уже не главная причина, но всё же.

Вот как специалисты описывают состояние радиосвязи и её влияние на боевые действия в журнале «Солдат удачи» № 6, 1997 г.:

Печальный опыт первых месяцев войны в Чечне подтвердил, что недооценка войсковой связи, как вида боевого обеспечения, может привести к срыву проводимой армейской операции и неоправданным потерям среди личного состава.

Укомплектованность средствами связи войск группировки, участвующей в операции, по оценкам командования, составила 95—98 % от штатной потребности. В то же время новых средств имелось не более 20 %, а современных – не более 10 %, что привело к полному отсутствию всякого засекречивания и помехозащиты. В войсках не оказалось малогабаритных и лёгких радиостанций с маскираторами речи. (За период с 1993 по 1995 г. Вооружёнными Силами было закуплено всего 6500 радиостанций Р-163-IV, Р-165-05Y, Р-023). Основу средств связи в полковом, батальонном, ротном звене управления составили громоздкие и устаревшие Р-123, Р-159, Р-158, Р-148. Но даже в этих радиостанциях потребность так и не была удовлетворена. Ещё опыт войны в Афганистане показал, что оснащение переносными средствами связи должно обеспечивать каждое мотострелковое отделение или танковый экипаж. В ходе январского 1995 года штурма Грозного не каждый взвод и даже роты имели переносные радиостанции. Основные причины – это преступная халатность военных чиновников, отправлявших подразделения, убывающие в район боевых действий, с неисправной и разукомплектованной техникой. Из 2156 освидетельствованных средств связи 462 оказались неисправными, ещё 367 радиостанций вышли из строя в процессе эксплуатации. Больше трети! Всего же за время боевых действий безвозвратные потери техники и средств связи составили 59 единиц подвижных и 1071 единиц переносных средств связи. Но даже то, что могло работать, вынужденно молчало из-за отсутствия или разряжённости аккумуляторных батарей.

Особенности войны в Чечне потребовали создания большого количества сторожевых застав и блокпостов, выполнявших боевые задачи в отрыве от основных сил части. Как правило, их боевой и численный состав – это отделение, взвод, реже рота, и от состояния средств связи зависела жизнь всего личного состава. Августовская трагедия в Грозном стала логическим завершением просчётов нашего командования, в том числе при организации связи и управления войсками. Ребята погибали без поддержки артиллерией, авиацией, соседями. Проблема усугублялась ещё и тем, что федеральные войска используют те же радиостанции, что и сепаратисты, а это позволяло последним свободно работать в радиосетях российских войск.

Выход виделся в доведении космической и засекречивающей связи до полкового и батальонного звена. Внесение изменений в штатную структуру подразделений связи, включив в них отделения по ремонту средств связи и зарядке аккумуляторных батарей. В закупках современных радиостанций, в том числе и зарубежного производства, для обеспечения переносными средствами связи малой мощности всех структурных элементов взвода, роты. Где взять деньги?

Одна дача военного чиновника средней руки из грачёвского окружения стоит столько же, сколько 500 «Моторол», а их хватило бы для оснащения всех мотострелковых отделений, танковых экипажей, артиллерийских расчётов и разведывательных групп целой дивизии. (Сегодня в дивизии ФРГ по штату более полутора тысяч радиостанций – Ю.М.). Впрочем, я не берусь судить, что сегодня для России важнее – материальное благополучие отдельно взятого генерала или жизнь нескольких тысяч российских парней, готовящихся принять участие в новых авантюрах безответственных политиков».