Элвис Пресли. Безрассудная любовь - Питер Гуральник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ребенка назвали Лизой — Марией. Если бы у них родился мальчик, заявили гордые родители, они назвали бы его Джоном Бэрроном, и хотя Присцилла отрицала, что то или другое из данных девочке имен имеет какое — то особое значение — и, вполне возможно, что так это и было, — от Элвиса не укрылось, что Полковник воспринял второе имя ребенка как дань его жене. Во всяком случае, больше не было разговоров о том, чтобы назвать ребенка Глэдис в честь его матери, о чем в течение многих лет он говорил своим друзьям, а также заявил в 1965 году репортеру Джиму Кингсли в интервью, опубликованном в «Коммершиал эппил».
Они покинули больницу четыре дня спустя. Элвис был одет в бледносиний костюм с высоким воротником более светлого оттенка, Присцилла в мини — платье, а ее волосы были уложены в пышный пучок, что потребовало приезда парикмахера до ее выхода из больницы. У входа в больницу собралось около сотни поклонников и студентов — медиков, а пациенты и другие практиканты высунулись из окон, чтобы увидеть знаменитую чету, когда они отъезжали в караване из «Кадиллаков» и «Линкольнов». «Она просто маленькое чудо», — сообщил Элвис своему дантисту Лесу Хофману, когда тот со своей женой Стерлинг нанес им визит спустя несколько дней. В тот день, отмечали Хофманы, ребенок лежал в кроватке внизу между кухней и задней комнатой, в которой Элвис любил проводить время, и Элвис буквально не оставлял ее ни на минуту — он так часто брал ее на руки, что Присцилле в конце концов пришлось сказать, чтобы он положил ее в кроватку. Однако позже во время их визита, когда Элвис заговорил о возвращении к работе, о том, что он, возможно, даже отправится на гастроли, «Присцилла сказала: «Я поеду с тобой, куда бы ты ни поехал». А он возразил: «Ты же не станешь таскать ребенка с собой». Ребенку было всего одиннадцать дней, — отмечала Стерлинг Хофман, — и я в тот же момент поймала взгляд».
14 февраля он с Присциллой положил на могилу Глэдис венок из красных роз и еще один из белых гвоздик с лентой, подписанной как «Элвис — Присцилла — Лиза — Мария». Он оставил распоряжение в офисе, чтобы ленту вместе с цветами сожгли, как только цветы завянут. В доме у них был постоянный поток посетителей, и Элвис почти ежедневно ездил кататься верхом, проводя с поклонниками у ворот столько времени, сколько не проводил уже давно. В течение трех недель у них гостила семья Присциллы, а прежде чем они уехали, он подарил ее восемнадцатилетнему брату Донни новехонький «Мустанг».
Он оставался дома большую часть месяца, перед тем как вылететь в Калифорнию для съемок новой картины, которая в конечном итоге будет названа «Live a Little, Love а Little»[39] и ставилась по имевшему успех комедийному роману Дэна Гринберга «Kiss Му Firm but Pliant Lips»[40]. Как и «Stay Away, Joe», это была попытка представить Элвиса в несколько непривычной роли (он играл преуспевающего фотографа) и раскрыть его комедийный талант, однако картина была такой же скучной и пресной, как и все последние фильмы, а оттого, что режиссером снова был Норман Таурог, а сценаристом — Майкл Хоун, который написал сценарий для «Stay Away, Joe», она не сделалась более смешной. Саундтрек состоял всего из четырех песен, записью которых руководил Билли Стрейндж, аранжировщик и организатор отмененной августовской сессии. Никто из нэшвилльских музыкантов не использовался; в сущности, Стрейндж пригласил практически тот же состав лучших лос — анджелесских студийных исполнителей, который зарезервировал в августе. Неудивительно, что звучание совершенно отличалось от саунда на сессиях Фелтона: здесь были тщательные оркестровки и широчайший диапазон материала, включавшего и сложнейшие вещи Синатры, и детские песенки Дэнни Кей, и фолк — фанк, в котором сквозило влияние Джимми Уэбба. Результаты были не более успешными (почти все песни были до крайности многословными и нелепыми), но они все же являли собой другое направление, и Билли Стрейндж привез на сессию молодого талантливого автора песен Мэка Дэвиса, чья работа многое обещала в будущем. Возможно, единственной другой заметной особенностью этой картины было то, что Ред, регулярно работавший теперь каскадером и актером как на телевидении, так и на киностудиях, сыграл небольшую роль и поставил одну из своих известных сцен мордобоя с Элвисом. Они все еще держались на расстоянии — Ред все еще не мог забыть нанесенного ему оскорбления, — но его присутствие на съемочной площадке свидетельствовало о своего рода молчаливом признании со стороны Элвиса. Для него это было сродни тому, чтобы попросить прощение.
Между тем Элвис и Присцилла наслаждались новообретенным домашним уютом в своем доме на холме в Трусдейл — Истейтс. Теперь с ними жили только Чарли и Джи Джи с Пэтси, и, по описанию Чарли, жизнь в новом доме была идиллической. «У Джо с Джоанн было свое собственное жилье. Они часто приходили в дом. Нередко сюда заглядывали Полковник и его помощник Том Дискин. Одним из любимых мест Полковника в доме был стол в столовой. Он любил там сидеть и попыхивать своей огромной сигарой, рассказывая Элвису истории о своих прошлых подвигах… Это было счастливое время для всех нас».
Но не такое счастливое для Присциллы, хотя теперь и не было вопроса, кто заправляет в доме. Большинство парней уехали или получили отказ от дома; даже Билли Смит уехал в ту весну, чтобы начать новую жизнь со своей семьей в Мемфисе, а поклонники, которые имели обыкновение болтаться на Перуджия и Рокка — плейс, при новом правлении Присциллы оказались в очень невыгодном положении. В одни из выходных в апреле они всей компанией ездили в Лас — Вегас, чтобы посмотреть Тома Джонса, который тепло поприветствовал Элвиса со сцены, в то время как Элвис внимательно изучал его выступление. Следующий уикенд на Пасху они провели в новом, более «безопасном» доме, который они снимали в Палм — Спрингс, — с поисками пасхального яйца на лужайке перед домом (Элвис мухлевал) и, разумеется,
