Бродяга, Плутовка и Аристократ - Александр Фарсов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я могу гарантировать это, — уверенно заявил Нейт. — Среди вождей есть мой друг, и он обязательно поможет. И ответ прост… потому что вы люди, а человек наиценнейший ресурс, разве не так? Вы можете принести пользу обществу. Я сам знаю выходцев Пустоши, которые чрезвычайно полезны. И наш совет это понимает.
Язык, на котором он излагался был им ясен, он говорил теми же понятиями и даже мыслил в схожих категориях, поэтому они вдумчиво вслушивались в каждое его слова, не чуя лжи.
— Тибон, ты можешь ручаться за него?
— Безусловно. Я ходил с этим человеком в Пустошь, а там, как известно, раскрывается душа человека.
— Мы услышали тебя, а теперь ступайте, нам нужно подумать.
Чуть позже, посовещавшись, они приняли одобрительное решение и вскоре намеревались оповестить об этом всю общину.
— Раэв, словами не передать, как я тебе благодарен! — заговорил Тибон. — А куда собираются твои друзья? — спросил, наблюдая за тем, как неуклюже Николас уносит свои вещи.
— Завтра собрание. Я, наверное, тоже поеду, — ответил он. — Прослежу, чтобы нашу проблему озвучили.
— Мне кажется, сейчас не лучшее время, — высказался Тибон.
— Это ещё почему? — влез Эйс. — Погодка просто чудо, домчимся в миг.
— Пустошь волнуется, скоро будет буря, и вам лучше переждать её здесь.
— Да брось ты. На небе ни облачка, — недоверчиво проговорил.
— Я думаю, его следует послушать, — вступился Нейт. — У Тибона богатый опыт, и он знает законы Пустоши, в отличие от нас.
Эйс был явно недоволен, но не настолько глуп, чтобы не прислушаться к их словам. Он уже не доверял Нейту, как и не доверял его другу, однако разум возобладал над личной неприязнью. Они остались ещё на одну ночь, и как оказалось, не зря. Пустошь словно взбунтовалась и обрушила на землю небывалые бедствия, не прошло и пары часов. Бедуины уже сталкивались с плохим настроением природы, на такие случаи у них были приготовлены землянки за третьей стеной. Все жители и антропологи спрятались в них. Ветер с невероятной силой носился снаружи, разрушая всё на своём пути, даже сами стены не выдерживали его натиска. Гром и молнии носились по черному, как мгла, небу. Всё оно сверкало, не было и мгновения, чтобы оно не озарилось сиянием. Возле лагеря образовался настоящий огненный столб, он пронёсся вблизи, захватив несколько домов и уничтожив их на корню. И это длилось целый день и целую ночь. Благо никто не пострадал. Когда погода стихла, они вышли на свет и увидели выжженную пустыню. Глиняных стен словно и не было, как и лагеря. Ветер нагнал песка, сровняв поселение с одним единственным пейзажем: пустотой. Старого дома уже не было, Пустошь забрала его, как забирает всё то, что пожелает. Атмос остался в песках, и найти его было уже невозможно. Если бы ученые выдвинулись в путь, их ждала бы неминуемая смерть. Как ждёт и сейчас, если они останутся здесь. Поселения больше нет и нет выбора, кроме очередного кочевания в надежде на лучшее. Около сотни мужчин, женщин и детей двинулись в путь по неизвестности. Даже после такого ужаса их глаза были беспристрастны, пока гости из городов содрогались в страхе перед могучей и безжалостной Пустошью.
VII
Немногим ранее в Артеи, Центральный район.
Толпа верующих: приверженцев Единства и теистов — собралась перед вратами главного собора Святого Благодетельного Григория. Их встречал сам архиепископ Феодор. Стоило ему выйти, как последовали рукоплескания. Старого Феодора уважали и любили даже в среде теистов. Практически все они ранее считали себя частью этой церкви, более того даже сейчас их ум не разделял теизм и Единство. Они сплелись в их сознании как общая линия священной истории, где Душа есть Господь, а Григорий, ровно как и Иисус, его пророк. Пусть Роза никогда и не озвучила такую мысль, верующие сами связали эти два учения. Они искренне воспринимали Единство как верное, и чтобы таковым стал и теизм, адепты включили его в их систему ценностей. И каждый думал, что сейчас Феодор признает их и воссоединит доктрины, как некогда это сделала Роза с сектой «Анима». Граждане и не предполагали, какую цель несёт собрание на самом деле, что духовное единение двух паств на деле является лишь одним из полей брани на политическом поприще. Сам Феодор не знал об этом, он зачитывал перед толпой одну из вырезок Откровения человеческого, где пророк писал про другие религии и их соотношение с Единством.
— В мире, — начал он читать, — есть множество вер и те из них истинны, что служат человеку и для человека. Не важно, о чем гласит вера, не важно во что говорит верить, важно лишь то, ставит ли она перед собой задачу быть полезной на пути человека и направлять его в добродетель. Единство есть закон духовный, но не земной. Всяка душа будет обращена в Душу, пусть верит она в неё или не верит. Закон этот нельзя нарушить неверием или иновереим, Душа возьмёт в свои объятья всякого. Нарушит вечный цикл не вера в силу солнца и луны, не вера в одухотворенное и всемогущее небо, не вера! но я деяния человека из веры этой. Пока деяния чисты и полезны, волен человек быть свободным…
Он продолжил читать. Роза немногим ранее прибыла к собору, и пусть она была не столь известна в религиозной среде, её тоже встретили с радостью в голосе. Одна только фамилия Бен Кильмани говорила за неё. Многим из присутствующих помог Эдмунд со своей благотворительной компанией, он превратил свой род в символ добродетельных аристократов. Собор Святого Благодетельного Григория не даром находился в Центральном районе, он был самым частым местом посещения для верующих среди жителей Центра и Рабочего районов. По причине служения, людям предоставлялись временные талоны на посещение храма в достаточно легкой форме. Сегодня же, благодаря усилиям Розы, огромное количество жителей Рабочего района смогли попасть за пределы стены. Однако факт такой массовости отнюдь не радовал Григория. Они встретились в просторном овальном кабинете для совещаний.
— Ты решила превратить эту встречу в свой триумф? — вопрошал он слегка надменным тоном. — Для этого собрала столько народу? Хотела запечатлеть день своей славы? Никогда не думал, что тебе нужно настолько много общественного внимания. Видимо, для этого ты устроилась в приют. Там тебя все обожали.
Его голос был холодно едок, словно змея, он выплёскивал яд на неё, пытаясь сбить столку, сделать так, чтобы
