Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ) - Кисель Елена Владимировна

– Поспорить могу, что если бы изложить Аргасту: так и так, откажемся от претензий, если вы нам дадите право на этих самых раненных йосс… сколько их там?

– Три самца и самка, – отозвалась Гриз, пристально рассматривая повязку на сжавшейся руке. – Во всяком случае, столько раз он… не успел довести дело до конца.

А сколько раз успел? Я вдруг понял, что не особенно хочу это знать. Куда интереснее было – каким способом они остановили оставшихся йосс. Понятно, что не нэйшевским – тогда бы некого было конфисковывать. А каким?!

– …стало быть, откажемся от претензий взамен на четырех раненых йосс, – подытожил я. – Можно было бы, конечно, еще и денег с него стрясти – первым делом займусь, как на ноги встану, обещаю.

Кажется, мне все-таки удалось ее малость ободрить. Мы еще чутка поболтали – в основном я выпытывал о том, что там с Аграстом и его сынулей.

Почему-то казалось – ей не особенно хочется живописать мне ту картину, которую они увидели, когда подоспели. Да и у меня в глазах при одном воспоминании начинало сплошь моросить белое с алым, и передергивало (пурра тут же издавал возмущенное «Уип»).

Напоследок я еще попытался повиниться.

– Всё-таки ошибкой было лезть к клеткам в составе неполной группы. Надо было бы получше поосмотреться…

Арделл пожала плечами.

– Мел говорит – Аргаст-младший время от времени выходил из клетки и шатался в окрестностях. Вы в любом случае могли на него наткнуться. Или на кого-то из йосс. И это уж точно была не твоя ошибка. Ты отлично держался, Лайл. И… хорошо, что выжил.

Да не усталая она, – запоздало дошло до моей персоны. Просто измучилась переживаниями – и за мою тушку тоже. Могу вообразить, что на нее свалилось: тут тебе йоссы, раненые и дохлые, истерика Мел при виде убитых зверушек, а на закуску еще и я – почиваю с дыркой в животе. Не вызов, а сказка.

– Хвала местной Премилосердной Целительнице – скоро на ноги встану. Помирать после боевого крещения кинжалом в пузико – не в моих, знаешь ли, правилах. Ну и, само собой, спасибо тебе, что успела. И быстрым ногам Яниста.

И тому, что я не успел довести начатое до конца. Скосился на Печать – покалывает. Нэйш вырубил меня вовремя.

Если я верно понял – он еще и спас мне жизнь в наипрямейшем и наипаскуднейшем смысле этого слова. Но у Арделл я этого спрашивать не буду – потому что слишком, слишком хочу понять неверно.

Долго задерживаться она не стала – пообещала зайти еще. Пурру прихватила с собой – тот на прощание одарил меня печальным «Уип» прямо из коридора.

Минут через десять, когда я уже начал было подумывать – а не стоит ли свести плотное знакомство с местным судном – заявился Янист. Его фальшивая бодрость убилась о его же собственную растерянность минуты через три, когда он просто замолк на полуфразе и принялся пялиться в пространство. Потом выдохнул:

– Это было мое предложение – пойти к клеткам.

– Мне прописали вон те два зелья, – сказал я на это. – Чужих самобичеваний Аманда мне не назначала. Может, конечно, они у нее запланированы на второй или третий день, но…

– Мое предложение, – упрямо повторил парень. – Из-за которого…

– Арделл что, тебе закатила из-за этого выговор?

Ясное дело, нет, а лучше б закатила. Ещё лучше – сняла бы с пояса кнут и как следует отходила кожей скортокса. Парень же прямо жаждет, чтобы его выпороли – сволочь этакую, осмелившуюся высказать свои догадки.

– Она… сказала, что это не моя ошибка.

И сказала, конечно, на бегу, пока ее мысли занимали йоссы, мое ранение, разборки с Аргастом и дела питомника. А парень уже нарисовал себе в уме картину «Она считает меня безмозглым сосунком и осознанно игнорирует». И собирается излить чувство вины на того, кто не может сбежать.

– Ну, может, она сказала это, потому что так оно и есть? Лучше расскажи мне, как она остановила этих тварей – вот что я хотел бы знать!

– Она… взрезала руку, – лицо у Яниста перекосило гримасой боли. – Когда мы успели туда… они уже начали брать вас в кольцо. Семь или восемь были мертвы, несколько раненых. Она достала нож… крикнула что-то… И они просто замерли. Все.

Я попытался присвистнуть, но получилось только позорное «Ф-фу». «Но варгам же нельзя», – чуть не добавил я, совершенно по-идиотски. Стало быть, когда-то да можно.

– Варг на крови, – загробным голосом добавил Олкест. – Я должен был догадаться.

Интересно бы знать – каким это образом. И что такое «варг на крови»? И чем эти варги отличаются от всех прочих? Снова недостаток информации. Жаль, из Яниста не удалось вытащить ничего путного: он на пару минут замкнулся в угрюмом молчании. А потом пришла Фреза и сообщила ему, чтобы он нашел себе дело, «потому что сейчас тут одного придурка будут кормить через клизму, ты же не хочешь это видеть?»

– Мы оба не хотим, – от души заверил я и приготовился дорого продать свою жизнь.

Фреза хрипло расхохоталась, поглядывая на закрывающуюся за Янистом дверь.

– Да это я так шуткую. Приободрить его малеха под хвост. Что-то квёлый он в последнее время. Чахнет и не жрёт, ходит, как трезвый Лортен – шатало неприкаянное! Небось, по Гриз теперь сохнет, а? Лови! Нойя сказала – тебе можно.

Кружку с бульоном я удержать худо-бедно сумел. Бульон был теплый, ароматный и пряный, каждый глоток отдавал в груди теплом, а пониже – тянущей болью, так что я потягивал его неторопливо, то и дело откидываясь на подушку.

– Я-то уж думала – с ложки кормить буду! – бодро гаркнула Фреза и ложку мне продемонстрировала. – Нет, молодцом. Крепкая порода – жаль, мозгов недовыдали. А правда, что ты, придурок, себя заморозить до смерти решил? Дурачина – ты с какого ляда жертвовать полез, кого спасал-то? Эхх, продать бы тебя, что ль, в цирк к Эрнсау – десяток золотых бы точно отвалили!

– А и дело бы. Прибыль пополам. Если правда то, что рассказывают об цирке Эрнсау – там животинки получше меня живут. Спокойнее – уж точно.

Фреза довольно ухнула, отбирая у меня кружку. Потом еще пообещала притащить бальзама, «каким на море лечились, проверено, а то что тебе тут эта нойя наварит». Я выразил на физиономии доступный мне экстаз.

Потом меня ненадолго оставили в покое, следом явилась пугающаяся каждого звука Уна – напомнить о приеме зелий, которые я должен был поглощать в таком количестве, что это наверняка доконало бы меня на следующий же день…

От зелий мне плохо не стало.

Плохо мне стало от следующего визитёра.

– Боженьки, – выдохнул я, – только не говори, что ты до боли соскучился, изглодал себя зверской тревогой, а вот пришел пожелать мне скорейшего выздоровления.

Нэйш не обратил внимания. Ни на слова, ни на меня в принципе. Он неторопливо проплыл через лекарскую, изучил оба стула, выбрал один, тщательно установил его, исходя из каких-то ведомых лишь ему параметров, уселся (безупречный белый костюм, бабочка на лацкане, до неприличия официальный вид) и адресовал куда-то в потолок:

– Привет, Лайл.

– И тебе тоже здравствуй, – от титулов типа «великодушный мой спаситель» или «король заноз пониже пояса» удалось удержаться волевым усилием. – Дай-ка я угадаю, чего тебе вздумалось посетить лекарскую. Ты наконец осознал, что с тобой не все в порядке, и пришел получить свой курс лечения? Арделл махнула на тебя рукой и сдала Аманде на компоненты? Скрываешься от Мел, которая объявила тебе кровную месть до конца жизни и теперь подстерегает по темным углам?

Я ещё малость поизвращался в догадках – лишь бы не играть по его правилам. Сидеть в жутковатой тишине и кожей чувствовать, как длится и длится пауза – слуга покорный, всегда проигрывал в «кто кого перемолчит».

Нэйш терпеливо подождал, пока варианты во мне закончатся, а начнётся кашель. И когда умолкнет и кашель.

– Арделл считает, я должен извиниться.

На сей раз ему пришлось подождать подольше.

Отличная вещь всё же кашель. Очень помогает скрыть, когда ты внезапно давишься одновременно воздухом и истерическим смешком. Поскольку картина «Нэйш извиняющийся» никак не может уместиться в твоем усталом разуме – и непонятно, как она могла прийти на ум Гриз.