КОНАН. КАРАЮЩИЙ МЕЧ - Роберт Говард

Говард погрузился в конаниаиу на многие месяцы: «Люди Черного круга» были написаны в феврале и марте; «Час Дракона» начат сразу же после и отправлен предполагаемому британскому издателю 20 мая; рассказ «...И родится ведьма» закончен в начале июня. Единственной передышкой для Говарда за эти месяцы был короткий визит его коллеги Э. Хоффмана Прайса в апреле. Затем в начале июня Говард впервые за долгое время устроил себе отпуск. Позднее он сообщил Огасту Дерлету, что «завершил несколько недель непрерывной работы» и что «мы с приятелем отправились в короткую поездку на юг Нью-Мексико и на крайний запад Техаса; мы видели Карлсбадские пещеры, зрелище, подобного которому больше нет на этой планете, и провели несколько дней в Эль-Пасо. Я был там впервые...»

Упомянутым приятелем был Трюэтт Винсон, один из лучших друзей Говарда со школьных времен, о котором несколько позже. Вдвоем они покинули Кросс-Плейнс, родной город Говарда, и отсутствовали неделю. То, что поездка доставила им удовольствие, подтверждается упоминанием ее почти во всех письмах Говарда в последующие недели, включая посещение Карлсбадских пещер в Нью-Мексико как кульминацию короткого отпуска. На Говарда эти достопримечательности произвели сильное впечатление, о чем он обстоятельно поведал Г. Ф. Лавкрафту:

Я не о силах описать фантастические чудеса этой громадной пещеры. Бы должны сами увидеть, чтобы должным обрати оценить. Она находится высоко о горах, и я никогда не видел столь голубого и ясного неба, как то, что титанически простирается над извилистыми тропками, которые путник должен преодолеть, чтобы добраться до входа. Особенный голубой оттенок неба просто не поддается описанию. Вход в пещеру огромен, но он выглядит крошечным по сравнению с внутренним пространством. Кажется, будто бесконечно спускаешься по неровному склону, на самом деле это примерно семьсот футов. Мы вошли в половине одиннадцатого, а вышли около четырех. Английский язык чересчур слаб, чтобы описать пещеру. Фотографии не дают хорошего представления; во-первых, они слишком подчеркивают цвета, которые на самом деле приглушены, они скорее мрачные, чем яркие. По снимкам нельзя судить ни о размерах подземных залов, ни о замысловатых лабиринтах, прорезанных в известняке за тысячелетия... В пещере словно не действуют законы природы; она кажется порождением буйной фантазии. В сотнях футов над головой широченный каменный свод, едва различимый в вечном тумане. Кругам натечные образования всех вообразимых форм: столбы, купола, прозрачные как лед покровы. Насыщенная минералами вода за столетия создала гигантские колонны, то тут, то там сверкают зеленоватые таинственные озера... Мы шли по чудесной стране фантастических великанов, незапамятная древность приводила о смятение.

Вскоре после возвращения в Кросс-Плейнс Говард начал писать очередной рассказ о Конане, «Сокровища Гвалура». Это не слишком запоминающееся произведение, с неубедительным сюжетом и безжизненной героиней, но оно существенно отличается от других из конаковского цикла тем, что действие происходит полностью внутри огромного чуда природы, полного темных ниш и подземных рек, на что Говарда явно вдохновило посещение Карлсбадских пещер. Как он писал Лавкрафту: «Господи, какой рассказ вы могли бы написать после подобного путешествия!.. Все, что угодно, казалось возможным в этом чудовищном сумеречном Аиде, в семистах пятидесяти футах под землей. Если бы вдруг во мраке среди колонн поднялось какое-нибудь чудовище, простирая над нами когтистые лапы, вряд ли кто-то из нас удивился бы». Говард, вероятно, в конце концов решил, что может сочинить такую историю и сам.

Результат оказался не слишком удовлетворительным, но важно другое: впервые Говард включил в произведение о Конане сведения о родной стране. Рассказ не упоминается ни в одном из известных писем Говарда, не сохранилось и сведений о том, когда он был послан в журнал. Его взял Фэрнсуорт Райтом за 155 долларов, с оплатой после публикации, и напечатал в мартовском выпуске «Уэйрд тэйлз» в 1935 году, под названием «Сокровища Гвалура». Говард сделал три варианта: первый безымянный, второй, посланный в «Уэйрд тэйлз», был опубликован как «Слуги Бит-Якина». Третье название, «Зубы Гвалура», есть в списке, найденном среди бумаг Говарда спустя годы после его смерти. Список (из которого взята информация о заплаченной журналом цене) был составлен не самим Говардом, хотя явно на основе оригинального документа или ряда документов. Судя по всему, эта бумага появилась через какое-то время после публикации рассказа и, вполне вероятно, представляла собой перечень текстов, проданных в «Уэйрд тэйлз», с целью определить, что должен журнал наследникам Говарда после его смерти. Говард и сам вел счет проданным произведениям, при этом обычно указывал название опубликованной версии, а не рабочее, что имеет место в данном документе («Ползучая тень» вместо «Ксутал из сумерек», «Тени в лунном свете» вместо «Железные тени Луны»). Вполне можно допустить, что «Зубы» были просто ошибкой: возможно, сам Говард, давая название, вспоминал ожерелье из рассказа, и при более позднем переписывании ошибка осталась.

В последующие недели Говард снова решил поэкспериментировать. Сама попытка не привела к появлению завершенного произведения, но послужила поводом к серьезному развитию конановского цикла. Если «Слуги Бит-Якина» робко заимствовали впечатления от посещенного Говардом места, то на этот раз техасец предпочел явно американское место действия, рискнув изгнать киммерийца из его хайборийского мира.

Во второй половине 1934 года стало заметно, что Говард все больше отдаляется от своего детища. В октябре он признался Новелайн Прайс, с которой тогда встречался, что «начат слегка уставать от Конана... Нужно писать о нашей стране. Здесь можно найти много разнообразных сюжетов».

Автором, к которому обратился Говард, когда ему потребовалось вдохновение для новой вещи, был один из его любимых, Роберт Чемберс. В библиотеке Говарда имелось три романа этого писателя на тему американской революции: «Девушка на войне» (1902), «Красная ножка» (1921) и «Америка, или Жертва» (1924). Эти книги дали толчок для следующей говардовской истории о Хайборийской эре, «Волки у границы». Впоследствии появлялось много ошибочной информации об использовании Говардом материала Чемберса, пока исследователь творчества Говарда Расти Берк не расставил все по местам.

Как и в 1932 году, когда он принял решение написать «Хайборийскую эру», чтобы придать большую связность своему хайборийскому миру, Говард сперва составил ряд заметок, которые должны были помочь ему при описании событий и мест. Не может быть никаких сомнений, что романы Чемберса оказали немалое влияние на Говарда. Многие названия взяты почти без изменений: Шохира вместо Шохари, Орискавни вместо Орискани, Каунавага вместо Конавага и т. д. Ситуации и события, описываемые Говардом, также вызывают ассоциации с тем, как изложены события американской революции у Чемберса. Многие имена, позаимствованные у Чемберса, затем нашли себе место в «Волках у границы».