Киты по штирборту - Антон Витальевич Демченко

зар-раза! Семь потов сошло, пока я ее сюда затащил. Но без этого камня испытывать артефакт я бы не взялся. Безопасность прежде всего. Вот ее-то садовый камешек, моими усилиями испещренный сотнями рун, и должен обеспечить. Так что даже если распираемый давлением ящик решит рвануть, каменная плита, на которой он установлен, не даст осколкам разлететься по всему подвалу.

Сняв крышку с ящика и переложив ее на верстак у стены, я взялся за ингредиенты… Графит. Кто бы знал, сколько времени я убил, пока отыскал в Новгороде лавку, торгующую химическими реактивами! Но ведь нашел…

Основной компонент занял свое место в своеобразном железном «орехе», тоже не обошедшемся без рунных кругов, который, в свою очередь, под заинтересованными взглядами Хельги и опекуна я поместил в ящик. Закрыв камеру поданной Завидичем крышкой, я повернул переключатель, активировав тем самым первый рунескрипт, запечатавший ящик. Исчезнувшая щель между крышкой и коробкой, вкупе с негромким хлопком, показали, что «камера» загерметизирована. Еще один щелчок переключателя активировал второй рунескрипт, заменяющий насос. Дрогнул шланг, соединяющий небольшой наполненный водой бочонок в углу подвала с ящиком. Зашуршал фильтр на входе в камеру, стрелка манометра еле заметно поползла влево… давление начало расти, а над нашими головами неожиданно замигал светильник… Хм, рановато что-то. Есть. Объем заполнен. Очередной щелчок переключателя — и шланг с коробочкой фильтра словно сам собой отсоединился от камеры. Я оглянулся на зрителей:

— Ну что? Начинаем? — Два кивка в ответ. — Ла-адно… поехали!

Следуя очередному повороту переключателя, шестерни с нанесенными рунами затрещали, вращаясь, и, резко остановившись, замерли, выстроив новый рисунок рун. Камера дрогнула, но засиявший под ней камень крепко «схватил» стальную коробку, не давая ей сорваться… Комнату заполнил нарастающий гул, и Завидичи начали поглядывать на камеру с явным и все нарастающим опасением. Стрелка манометра вновь дрогнула и, набирая скорость, стремительно поползла в красную зону.

— Кирилл, а какой шаг у этой шкалы? — тихо осведомилась Хельга, присмотревшись к манометру.

— Сто атмосфер.

— Е-ео… — Я оглянулся и увидел, как Завидич быстро-быстро шевелит губами.

Однако ни единого звука он больше не издал. Но если присмотреться… м-да, таких матерных загибов я еще никогда не слышал!

— А… это не опасно? — спросила Хельга.

— Если только совсем чуть-чуть, — пожал я плечами и указал на сияющую ровным синеватым светом плиту под ящиком. — Она удержит камеру, если что-то пойдет не по плану. Та-ак. Есть минимум, еще чуть-чуть — и можно будет… ага. Хватит.

Приложив к камере ладонь с зажатой в ней рунной пластиной, подключать которую заранее я не стал, чтобы не перегружать весь комплекс, прислушался… Есть реакция. Щелкнул переключатель под стрекот шестерен, медная пластинка, приложенная мною к камере, полыхнула алым светом и стекла по стенке. Жаль, я надеялся, что она уцелеет. Ну да ладно! Свою задачу она исполнила, а остальное не суть важно.

Гул пропал, и камера мгновенно покрылась изморозью. А теперь последний штрих. Сконцентрировавшись, я активировал рунную цепь на теле, почти коснувшись стального стержня на крышке. Удар!

Вспышка мощного разряда заставила зажмуриться, а в следующий миг светильник на потолке резко хлопнул, и комната погрузилась в синеватый полумрак. Получилось?

— Кирилл, ты в порядке? — вид на потолок закрыло лицо Хельги.

Я медленно кивнул и, лишь коснувшись затылком пола, понял, что лежу в трех шагах от слабо дымящегося ящика.

— П-почти. — Ухватившись за протянутую сестрицей руку, я поднялся с пола и, тряхнув головой, улыбнулся. — Немного ведет, но… уже лучше, честно. Просто слишком много энергии пропустил.

— Понятно. — Хельга окинула меня долгим изучающим взглядом и уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но была перебита отцом.

— А что теперь делать с этим? — Опекун указал на ящик.

— Подключаем насос, сбрасываем давление, размораживаем и сливаем воду, — пожав плечами, со вздохом ответил я.

На претворение в жизнь этого плана ушло минут пять, спасибо рунескриптам. Так что вскоре я уже держал в руках изрядно уменьшившийся шарик железного «ореха», в котором и находился результат нашего эксперимента.

— Открывай! — Хельга только что не прыгала от снедающего ее любопытства.

— Подожди. Давай, сначала поднимемся наверх, — притормозил дочь дядька Мирон.

И мы поднялись… Однако. Теперь я на практическом опыте познал причины, по которым мощные производства здесь ВСЕГДА размещают за пределами городов. Если бы не эта предосторожность, Новгороду был бы обеспечен вечный «блэкаут». Уж если наш небольшой эксперимент смог лишить энергии целый квартал, то что говорить о больших производствах?

Ладно, это ненадолго. Если не ошибаюсь, то уже минут через десять Эфир окончательно успокоится… а с ним, надеюсь, и жители, уже начавшие выглядывать на улицу в поисках виновников происшедшего.

— Кирилл, дай слово, что таких вот испытаний в черте города ты больше проводить не будешь! — заметил дядька Мирон, когда разобрался в происходящем.

— Обещаю, — проговорил я под суровыми взглядами своих новых родственников. И тут же улыбнулся. — Но уж заниматься подобными опытами в мастерской вы мне не запретите, а?

Завидич неопределенно покачал головой, а Хельга нахмурилась. Ну-ну… уж кого-кого, а сестрицу уговорить будет несложно, достаточно лишь показать процесс выращивания алмазов до ювелирных размеров. А дядька Мирон… ну, он же понимает, что имеющегося в капсуле количества алмазов на накопитель не хватит. Уговорю…

Дождавшись, пока «мировая энергия» вновь заполнит опустошенный нашим экспериментом объем, мы перешли в гостиную, где я наконец смог открыть «орех» под нетерпеливое попискивание Хельги и сосредоточенное сопение опекуна. Правда, для этого пришлось взяться за резак, поскольку обе половинки капсулы, побывавшей под чудовищным давлением и только что не вскипевшей от жара, просто вплавило друг в друга.

Аккуратно вскрыв капсулу и незаметно для наблюдающих за моими действиями Завидичами активировав пару рун на теле, я прихлопнул перевернутыми половинками «ореха» по бумажному листу, расстеленному на столе, и, убрав железо в сторону, аккуратно разгреб мизинцем две чуть искрящиеся на свету небольшие «горки» алмазной крошки.

— Такие мелкие? Почти пыль, — разочарованно протянула Хельга.

— Мне и такие пойдут, — хмыкнул я в ответ. — Впрочем, если захочешь, могу вырастить хоть второй Кохинур, правда, времени и сил это займет немало… да и энергии тоже.

Есть контакт. Хельга подняла взгляд на отца, и тот обреченно вздохнул. Дожмет…

Собственно, следующие несколько дней я имел счастье наблюдать, как Хельга обхаживает отца, да только… В один прекрасный момент я поймал себя на мысли, что их «война» меня совсем не интересует. Почему? Не знаю. Но вот уже пара дней, как мои нервы ведут себя, словно натянутые струны, а интуиция, не переставая, сигналит о приближающихся неприятностях. Какие, откуда, черт его знает, и это нервирует еще